Страница 6 из 87
— Зачем тебе вообще делать это?
— Как банально. Вы все задаете такие тупые вопросы? — вздыхает он совсем рядом с моей шеей.
Ко мне возвращается обоняние, и я начинаю улавливать приятный запах, конечно, не от себя. Отвлекаюсь от беспорядка в голове и поддаюсь странному блаженству. Это он так пахнет? Захотелось прикоснуться к нему, приблизиться к его шее. Не понимаю, что со мной творится! Все тревоги испаряются, волнует только запах, который непохож ни на один другой в мире. Он настолько притягательный, что меня всем телом потянуло в сторону «темного».
— И как мне понимать эту твою тягу к прекрасному? — съязвил он.
— Это же бред, — шепчу я. Раз «темный» тоже раздосадован, то он даже не представляет о том, как сильно его запах влечет «светлую». Но как это возможно?
— Чистенькая девочка оказалась не такой уж и чистой. Причем и в прямом, и в переносном смысле. Ты просто отвратительно воняешь, — он отстраняется от меня, запах становится тише, и любопытство вновь сменяется страхом. — Так вот какие вы. Строите из себя хорошеньких, а сами так падки на грехи. Забавно.
— Мы не…
— Конечно, вы совсем не такие. Прости, — саркастично произносит он.
«Темный» ходит вокруг меня. Сейчас я его слышу, он словно стал более приземленным специально для меня, чтобы его шаги отсчитывали мои последние секунды.
— Умоляю, не убивай меня.
— Я еще и пальцем тебя не тронул, а ты уже разнылась. Для чего я, по-твоему, тащил тебя с помойки сюда? — Он специально пнул по ножке, и стул со скрипом шатнулся.
— Но ты ведь можешь не делать этого. — Я настолько отчаялась, что решила, будто уговоры помогут разобраться с ним. Страх? Паника? Все это, безусловно, кипело в моей груди, хоть и тело застыло от ужаса. Но я должна взять себя в руки. Если уж и умирать, то не как жалкая девчонка с заплаканным лицом и опухшими глазами.
— Я «темный», ты «светлая». Такие, как я, убивают таких, как ты. Разве не поэтому ты уже заранее начала просить пощадить тебя? Что ты забыла ночью на улице?
Это не шутки? Вместо того, чтобы покончить со всем, он пытается со мной поговорить? Что бы он сейчас не говорил, как бы не тянул время и не держал дистанцию, этот спектакль подойдет к своей финальной сцене, где я умираю от его рук. Этот факт о «темных» мы учили вместе с таблицей умножения. Они убийцы. У него, вероятно, свои извращенские методы довести жертву до кипения. И возможно, мне стоит перейти к провокации, потому что ожидание мучило не меньше ужаса, а терпеть это все у меня не было никаких сил.
— Разговоры, разговоры и снова разговоры. Я больше не собираюсь трепаться с кем-то вроде тебя! Я «светлая», а это значит, что ты не имеешь права вообще прикасаться ко мне. Таков закон! — вспылила я.
Я ожидала ответного взрыва, но он оставался спокоен. Было понятно, что «темные» знают закон и что он не имеет для них значения, но попытаться стоило, ведь сопливые просьбы сохранить мне жизнь он воспринимал лишь как вступление к основной части.
— Ваша чертова неприкосновенность портит все веселье. Но как хорошо, что мне глубоко плевать на законы.
— Ты можешь быть хоть лучшим убийцей среди «темных», но меня ты не должен даже пальцем трогать. Когда мой труп найдут, у «темных» начнутся проблемы, и тогда они сами тебя и прикончат за то, что ты вообще решился на контакт со мной. Выход из этой ситуации один: отпусти меня, и я никому не скажу об этой встрече.
Приходилось выдумывать на ходу различный бред. «Светлые» и правда обладали неприкосновенностью, но вряд ли кто-то когда-либо стал бы искать настоящего убийцу. Хотя я слышала, что были случаи, когда виновного действительно чудом находили и наказывали. Часто «светлые» вообще оставались в живых, потому что «темные» предпочитали вот так тянуть время и издеваться. После жертвы рассказывали о случившемся и нападавшего ловили «темные». Интересно, как это делали, потому что я бы очень хотела, чтобы этот «темный» за все заплатил.
Говорила я это с такой уверенностью, что сама во все же и поверила.
— Из любой ситуации можно найти выход. — Я в одно мгновение окаменела, когда к моей шее он прислонил холодное лезвие ножа. Все, что поддерживало во мне остатки смелости и безрассудства, с грохотом упало в пятки. Теперь я больше не решалась лишний раз шевелиться и вдыхать в легкие воздух. — Ты права, я действительно не могу прикасаться к тебе, ведь любой контакт между «светлыми» и «темными» под запретом. В том числе убийство. Но что если я так и не прикоснусь к тебе, а лишь перережу этим ножом глотку? Или вскрою вены и подстрою самоубийство? Что-то ты притихла, дорогая, больше не хочешь засыпать меня своим бредом?
Глава 4
Что чувствуют люди, когда их жизнь находится в руках убийцы? В голове прокручиваются все моменты: сначала счастливые, а потом, возможно, отвратительные. Ты начинаешь просить прощения за все, что делал раньше, наконец-то открываешь свое сердце. Бороться? Да, некоторые делают именно так, что, безусловно, правильно. Но что я могу, когда даже глаза становятся моими врагами?
Хочу от всего спрятаться: от его довольного смешка, холодного дыхания, которое проникает прямо под кожу. Даже остреё ножа кажется более тёплым. Я в плену своего ночного кошмара.
— Ты, безусловно, прав, — разговариваю с ним, как с психом, хотя и сама медленно схожу с ума. — Но неужели это доставить тебе удовольствие?
— Если хочешь промыть мне мозги, то знай — плохая идея, — грубо сказал он, после чего моя кожа перестала ощущать жгучий металл. На секунду я почувствовала облегчение, и он скорей всего уловил это, поэтому грубо пнул по ножке стула. Жуткий скрип прорезал слух, и я подумала, что сейчас упаду, но стул лишь немного пошатался и остался стоять на месте.
— Я не хочу промывать тебе мозги. Прости, — прошептала я и сразу вытерла свои щеки и потрогала шею. — Все же, как бы я не пыталась, я не могу понять, почему ты хочешь это сделать, — несла я полный бред. Вообще не знаю, зачем я все это ему говорю. Слова все равно бесполезны. Ему только клиника поможет.
— Конечно, ты не поймешь. Ты же другая, — его голос стал спокойным, но не менее глубоким. Возможно, из-за того, что я ничего не вижу, его голос стал рисовать в моей голове его образ. И пока что меня пугает воображаемая картинка.
— Я считаю, что все люди равны, — уверенно заявила я, хотя сама понимала, что к нему это не относится.
— Все кроме нас, вот что ты имеешь в виду.
— Нет, ты что.
— Задобрить меня пытаешься? — представляю его нахальную улыбочку. Конечно, он не поверит моему глупому лепету.
— Я просто пыталась сказать правду. Мы не умеем врать, — да, это правда. Но если дело касается темных, все совсем по-другому.
— Допустим, я тебе поверил, — я начала слышать шарканье ногами, — но ведь это не меняет мое мировоззрение, согласна? — снова он подходит ближе, и его запах ударяет в нос. Моментально делаю глубокий вдох, чтобы задержать дыхание и насладиться пьянящим запахом. Проходит несколько секунд, прежде чем я выдыхаю. Смех, похожий на злодейский, сразу же раздался позади. — Ну так что, продолжим то, на чем остановились?
— Подожди! — вскрикнула я, когда услышала шуршание.
— Думаешь, я послушаю какую-то девчонку?
— Может, мы сможем как-нибудь договориться? — выпаливаю я, сама не понимаю зачем. Но ему это не показалось глупым, он, наоборот, обошёл меня и, кажется, встал прямо напротив.
— И о чем же? — разговор превратился в деловую беседу. Я почувствовала, что тоже немного подчинила ситуацию себе, но эта доля слишком мала в сравнении с властью негодяя.
— Все что хочешь, только позволь мне жить.
— Хочешь, чтобы я тебя отпустил?
— Да, — неуверенно произнесла я.
— Слишком много просишь. Это выше моих сил.
— Позволь хотя бы увидеться с моими близкими. Я хочу попрощаться с ними, прошу, — молила я.
— Теперь просишь отпустить на один день?
— Да.
— И я должен тебе поверить?