Страница 17 из 87
Отстраняюсь от уже привычной для меня спины и свечу немного в сторону.
— Боже! — хочу вскрикнуть, но сразу затыкаю свой рот. На траве лежит без сознания «тёмный». — Ты убил его? — делаю медленные шаги и изучаю необычную для меня внешность: снова тёмные волосы, брови такие же черный, щеки впалые. Он красив, но выглядит слишком измученным и исхудавшим. Я даже удивилась, что смогла признать его внешние данные, несмотря на то, что он монстр.
— Не убил, лишь вырубил. Но ему все равно скоро придёт конец. Он наркоман.
— Откуда знаешь?
— Ты посмотри на его лицо, он же как зомби выглядит. И тем более ни один адекватный «тёмный» не попрётся сюда.
— А что насчёт тебя?
— Я не адекватный.
— Так что делать с ним?
— Убери фонарь в сторону.
— Хорошо, — слегка убираю круг света, но продолжаю освещать половину бледного тела. Он больше похож на труп, чем на потерявшего сознания живого человека.
— А ты хорошо держишься, даже не убегаешь.
— Мне нечего бояться.
— Я смог бесшумно вырубить «темного» парня, ты даже этого не заметила. С тобой будет справиться еще проще.
— Ты не причинишь мне вреда. Даже сейчас ты спас меня.
— Какое противное дело. Даже руки не хочется пачкать об эти хорошие поступки.
— Но, тем не менее, ты помог. И я благодарна тебе.
— Не стоит благодарить своего убийцу.
— Ты всё ещё можешь передумать.
Ответа от него я, как обычно, не получила. Даже не знаю, стоит ли жить надеждой, что из-за него моя жизнь не кончится?
— Так что с ним-то? — пытаюсь немного повернуть фонарик, чтобы свет попал на вторую половину обездвиженного тела.
— Просил же, — строго произносит он, и я вновь возвращаю свет на прежнее место.
— Мне помочь?
— Чем мне поможет девушка, которая мало того что слепая, так ещё и с перебинтованной рукой?
— Я не такая уж бесполезная.
— Уверена? Может, понесешь его?
— И не такая полезная. В общем, обращайся.
— Как я и думал.
— Что там? — резко направляю свет на неосвещенный участок и сразу замечаю профиль, который моментально скрывается за чёрным капюшоном.
— Я предупреждал! — я разозлила «тёмного», и он, встав с земли, с опущенной головой быстро подошёл ко мне.
От страха я выронила фонарь и закрыла свою голову руками, присев на корточки. Это произошло как на автомате. В голове хаос, мысли все спутались. Что происходит? Конец? Я слишком безмозглая? Ноги затекают, и мои колени падают на холодную землю, пачкая светлые джинсы грязью.
— У тебя вообще в руках ничего не держится? — голос перестал отражать злость, а, наоборот, наполнился нотками его спокойствия. Замок из моих рук начал медленно и неуверенно расцепляться, щит полностью разрушился, а глаза поднялись вверх в надежде, что он так же посмотрит на меня. Как бы хотела я увидеть его, понять его эмоции, заглянуть в необычные для меня глаза. Но моё любопытство никогда не встанет на первое место в нашем с ним странном общении.
— Когда я боюсь, меня всегда начинает трясти. А пальцы теряют контроль.
— Научись хотя бы предмет своей защиты использовать. Если будешь всегда ронять фонарь, рано или поздно твои руки больше никогда не возьмут его вновь.
— Я бы всё равно не смогла использовать его особенно против тебя.
— Ещё одно моё преимущество.
— Да, ты явный победитель, — не знаю, чему я улыбаюсь, но мне становится смешно от моих слов. Ведь они неправдивы. Он проигрывал во все те разы, когда заглушал свою истинную натуру. И даже сейчас, когда я стою на коленях перед ним, он не ведет себя, как «тёмный». Я влияю на него так же, как он на меня.
Либо это очередная игра, которая потом усилит эффект его триумфальной победы.
— Встань с колен, выглядишь жалко, — чувствую, как он проходит мимо меня. Свет горящего фонарика погас, и мир снова полностью погрузился в привычную для него среду.
— Почему ты всё-таки остановился? Я думала, что ты прибьёшь меня за то, что я попала на тебя. Но я честно сделала это случайно.
— Почему ты вечно задаешь так много вопросов?
— Мне интересно, и я не вижу ничего такого в том, чтобы спросить у тебя.
— Захотел и остановился.
— Ты захотел этого? Правда? У тебя потухло желание убить меня?
— Ты подкидываешь дров.
— И всё равно когда-нибудь ты начнёшь быть искренним, — пробубнила я, кинув это утверждение скорей всего для того, чтобы успокоить саму себя.
— Встань с колен.
— Не указывай.
— Ты должна меня слушаться.
— Конечно, но что плохого в том, что я стою на коленях? Всё равно ничего не вижу, лучше посижу, пока ты думаешь, что делать с тем, кто скоро очнётся.
— Отлично, ты только помогаешь моей фантазии.
— О чём ты?
— В твоей голове и правда всё так мило и наивно? Мозг, наверное, зацвел уже, — стараюсь вникнуть во все его слова. Какая фантазия могла появиться у него?
— Мне больно в твоей фантазии?
— Даже не знаю, — слышу его смех. Становится немного неловко.
— Ты когда-нибудь воплотишь это в реальность?
— Встань уже с колен, не выводи меня из себя.
— Ну ответь.
— Обязательно.
— Тогда мне лучше больше не подкидывать тебе идей, — быстренько встаю с колен и отряхиваю ноги.
— Вы все такие?
— Какие?
— До тошноты правильные.
— Мы неиспорченные.
— Ну да, конечно. Рад за вас, чистейшей души людей, — голосом, пропитанным сарказмом, сказал он.
— В отличие от вас да, мы такие.
— Прости, забываю, что я дно.
— Я не это имела в виду, — снова стыжусь своих слов. И почему наши разговоры всегда сводятся к тому, что он оказывается чем-то ужасным? Мой язык скоро поплатится за всё.
— Хватит уже кидаться фактами, идеальная «светлая», а потом будто жалеть об этом.
— Мне надоело, что мы всегда заканчиваем тем, что ты унижаешь сам себя, а я остаюсь виноватой.
— Я не унижаю сам себя, а лишь говорю то, что внушают всем. И тебе в том числе.
— Ты притворяешься.
— Нет.
— Ты не такой, как все они.
— Если бы я не был таким, как все «тёмные», я бы уже давно был мёртв.
— Я хочу понять, что на самом деле сидит в твоей голове.
— А я хочу, чтобы ты перестала пытаться найти во мне хорошие качества. Их нет, — стали слышны звуки, будто кого-то тащат по земле.
— Подожди, ты куда? — я завертелась на месте, чтобы понять, откуда точно исходят звуки.
— Разбираться со своей ошибкой. Надо было помочь бедняге прикончить болтушку.
— Не оставляй меня одну! — но «тёмный» не отреагировал. — Пожалуйста! Я уже не знаю, что мне без тебя делать. Прости меня за всю болтовню. Я не хотела как-то обидеть тебя.
— Неужели ты понять не можешь, что мне плевать на весь твой лепет, — незаинтересованным голосом он выдал своё положение, и я сразу вытянула руку. Мне повезло, что он проходил как раз около меня. Мои пальцы мертвой хваткой вцепились в его плечо.
— Любого человека ранят обидные слова. Даже самых черствых. Даже «тёмных».
— Мне не обидно слышать то, что в моей голове живет с моего рождения.
— То есть тебе всегда говорили, что ты… Ну… Плохой? — аккуратно спрашиваю я, боясь задеть его старые раны.
— Это слишком мягкое слово.
— А если я попытаюсь помочь тебе избавиться от того, что вбили в твою голову? Ведь ты можешь стать хорошим.
— А если я попытаюсь разбудить твои плохие качества?
— Но их нет. Я всегда была хорошей.
— Как же вам повезло родиться такими идеальными, — снова голос, наполненный незаинтересованностью. Где все его эмоции? Почему ему плевать?
— Ты можешь стать таким же.
— Нет.
— Можешь.
— Хватит промывать мне мозги! — его рука хватает моё горло, закрытое воротником, и тело вырубленного парня падает на землю. — Я всё равно не изменю своё решение. И все свои словечки ты говоришь, чтобы только спасти свою шкуру. Жалкая лгунья. Но знай, — его пальцы сильней давят на мою шею, а мои руки хватают его за предплечья. Кажется, что именно в эту секунду он просто съедает меня глазами, убивает, хотя я и не вижу этого, — тебе не изменить мою сущность, — его лицо становится ещё ближе, и я снова ощущаю холод от его дыхания. Глаза закрываются, а губы размыкаются в попытке жадно захватить воздух. Но вместо этого я лишь поглощаю его дыхание, которое выталкивает весь оставшийся кислород в моих голодающих лёгких.