Любовь серого оттенка

— А ну тогда все справедливо.

Мы ещё долго дурачились, болтали о всякой ерунде. Джой вообще перестала нервничать, она прислушалась к нам. Время близилось к закату, и я понимала, что пора воплощать свой план.

Сбегать ночью из квартиры подруги я не могу. Девочек легко разбудить шумом. Да и «тёмный» будет ждать меня около моего дома, а я боюсь одна идти до него. Значит, я должна прямо сейчас вернуться домой.

Мне стыдно просто так уходить, да и Джой обижать не хочу. Плохое самочувствие — отличный повод сбежать с ночевки и не расстроить подруг. Было бы проще, если бы я могла им врать. Но театр устроить не получится, так как я сразу начну кашлять из-за своей лжи.

Поэтому по дороге к подруге я зашла в магазин и купила один абрикос, чтобы съесть его и вызвать аллергическую реакцию. Не знаю, откуда взялась аллергия именно на этот фрукт, но через пару минут после того, как я его съем, у меня поднимается температура и краснеет кожа. Особенно начинают гореть щеки.

Говорю девочкам, что мне надо отлучиться, и бегу в ванную, прихватив сумку. Начинаю в спешке есть фрукт, пачкая лицо сладким соком. Сколько лет я уже не ела абрикосы, они очень вкусные. Хоть что-то положительное в этом деле есть.

Умываюсь и возвращаюсь к подругам. Слушаю их болтовню и жду итога моих стараний. И в кого я превратилась после всех манипуляций. Уж явно стала самой не светлой из всех светлых.

— Аврора, с тобой всё в порядке? — спрашивает Амелия, разглядывая моё лицо.

— Да ты вся красная! — Джой подлетела ко мне и стала трогать голову. — Ты горишь!

— Всё так плохо? — прикидываюсь дурой, хотя тайно ликую. Эффект не заставил себя долго ждать.

— Ты как себя чувствуешь? — Джой уже успела сбегать за градусником и стаканом холодной воды.

— Спасибо, — принимаю воду и выпиваю залпом весь стакан. И правда становится легче. — Голова болит немного, и лицо горит, а так все в порядке.

— Боже! — вскрикивает Джой, когда электронный градусник издал писк. — 38.2! Может, врача вызвать?

— Нет, не стоит. Но я наверно, лучше пойду домой. Боюсь вас заразить.

— Мы тебя проводим.

— Я сама справлюсь, не переживайте, — собираю свои вещи и иду к выходу. От стыда в груди что-то ноет, но я вынуждена так поступать.

— Всё же будет хорошо? — подруги по очереди обнимают и грустными глазами смотрят, будто прямо в душу. Как бы я хотела остаться с ними, поддержать Джой. «Простите меня», — кричит мой внутренний голос, но ему суждено только терроризировать мое сознание.

— Я обязательно завтра приду на свадьбу. Мне очень жаль, что мне не удалось посидеть с вами.

— Перестань, ты не виновата, — ага, как же. — Выздоравливай.

Вылетаю из дома подруги и быстро глотаю таблетку, которая вернет меня в прежнее состояние. Стоит только немного подождать, и я вновь буду здоровой.

И опять мне осталось двадцать четыре минуты. Как же я «люблю» чувство адреналина.

Как только мне становится лучше, я сразу захожу в квартиру, удивляя всю семью.

Сказала, что девочки пожалели меня и отпустили домой, чтобы я завтра была как огурчик. И ведь снова говорю правду. Таким образом, можно развить способность всегда выкручиваться из любых ситуация. До чего я докатилась…

Из-за какой-то клятвы с каждым днём становлюсь только хуже. И во всём виноват «тёмный».

Наступает ночь, вся моя семья погружается в сон, а я опять встаю со своей кровати, натягиваю светлые джинсы и кофту и иду к нему.

Глава 11

Также выпрыгиваю из окна и осматриваю всё. Голова до сих пор немного болит, но я не придаю этому значения. Куда важней быть внимательной и сосредоточенной. Жаль, что пульсация в висках, подстроившись под сердечный ритм, продолжает издеваться надо мной.

Вожу светом от фонарика по траве, чтобы не попасть на тело моего, грубо говоря, хозяина и качаюсь на собственных ногах, вставая то на носочек, то на пятку. Ну и сколько мне его ещё ждать? С каждой секундой мне становится всё хуже. Жутко стоять одной во мраке, когда слышно, как стрекочут кузнечики, и под кофту задувает прохладный летний ветер.

Веду кругом света вбок и замечаю, что-то чёрное. Возвращаюсь и вижу чью-то обувь.

— Ты пришёл, — радостно говорю я, убирая фонарь. Рада его видеть… Это даже немного удивляет. — Долго тебя не было, я уже испугалась. Всё-таки с тобой мне лучше, — странно, что он молчит, не отвечает. И опять шаги уловить не могу. Мгновенно радость проходит, и я вновь свечу фонарем в сторону. Ноги приблизились ко мне. Из-за испуга я роняю фонарь, и он укатывается по траве в какую-то небольшую ямку.

Пальцы на ногах начинают сжиматься, икры немеют, коленки дрожат. Пытаюсь сделать шаг, но я застываю на месте, подобно льдине. Не дышу, не моргаю. Но он-то видит меня! Где же мой «тёмный»?!

Глохну от собственных молитв. Хоть бы он пришёл и спас меня от этого неизвестного типа.

Чувствую, как по спине распространяется холод. От него хочется свернуться клубочком, но я продолжаю стоять смирно, зажмурив глаза и сжав одну ладонь в кулак. Он стоит прямо за мной и кажется, совсем не дышит. Решаюсь сделать глубокий вдох, так как в груди уже начинает болеть от нехватки кислорода. И вместе со свежим воздухом легкие наполняются аурой стоящего сзади «темного». Довольно-таки приятный запах.

— Это все-таки ты! — разворачиваюсь и плечом ударяюсь об тело. — Думаешь, это весело?!

— Очень.

— А вот и нет! Мне не смешно, — делаю обиженный вид, скрестив руки на груди.

Хочу вновь нагло насладиться его запахом, но мне не становится приятно. Приближаюсь и как ищейка пытаюсь полностью изучить нотки, которые всегда окутывали его. Руки начинают трястись, когда понимаю, что нет того эффекта, который дурманил разум. И вот теперь мне правда совсем не смешно…

— Я, кажется, обозналась, — бубню под нос, делая медленные и аккуратные шаги назад. Но меня тут же ловят за предплечья и тянут к себе, как куклу. Я издаю крик, который больше похож на короткий писк, и грубая хватка ослабевает, позволяя мне упасть на копчик.

Не думая ни секунды, я ползу к включенному фонарику и сразу направляю его в сторону своего обидчика.

— Чёрт! Убери! — зарычал парень, тут же отворачиваясь от меня и закрывая свои глаза. Я продолжала светить на его спину, аккуратно вставая с холодной земли. — Дура, убери сказал! — уже не верю своим ушам, которые уловили знакомый голос.

— Что тебе надо от меня? — тихо спрашиваю у до сих пор закрывающего глаза парня. Кажется, я ослепила его.

— Убери этот дурацкий свет! — все больше злится, но сдерживает себя, чтобы не создать лишнего шума.

— Стой на месте. Не уберу свет, пока не подтвердится моя догадка, — продолжаю освещать его голову. Черные, как смоль, волосы аккуратно подстрижены, но всё равно находятся в каком-то хаосе, будто он не раз провел рукой против их роста. Ему стало неприятно, что свет щекочет или обжигает его шею, и он руками, на кистях которых немного выпирают вены, надел капюшон от чёрной толстовки на свою голову. Подхожу уже довольно-таки близко и снова начинаю принюхиваться. С каждым шагом я всё больше оказываюсь под его влиянием. И в конце пути моя голова утыкается в его широкую спину, а рука опускает фонарь.

— Это ты, — мой голос отражает нахлынувшую волну приятных чувств.

— Что ты вечно прилипаешь ко мне?! Меня бояться уже не надо?! — он делает шаг от меня, но я слишком настырная, чтобы позволить ему так просто от меня уйти.

— Я посвечу тебе в лицо, если ты запретишь мне нюхать тебя.

— Да ты с ума сошла! Угрожаешь?! Мне?!

— Но так надо, — как же мне спокойно, когда в темноте рядом со мной именно он. И почему я правда перестала его бояться?

— Посвети лучше на своего нового друга, с которым ты тут обжималась.

— О чём ты?

— Видел я, как ты тут его обнюхивала. Ты всех мужчин предпочитаешь нюхать, а потом начинать лапать? Я-то думал, что я особенный.