Страница 27 из 87
— Не понимаю, как вы можете так жить. Что за ерунда творится в вашем мире? Дети рождаются случайно? Тебе без разницы, кто забеременеет от тебя? Девушка просто рожает, а потом плюет на своего родного ребёнка?! Раз у вас такое ужасное отношение к собственным детям, то просто старайтесь обойтись без незапланированной беременности. Как вы можете быть такими монстрами?! Что с вами не так?! — из меня вырвалась вся злость и обида за детей, которые выросли в таких условиях и стали точными копиями своих ужасных родителей. И он, стоящий где-то рядом «тёмный», тоже когда-то был ребёнком, которого лишили всех радостей жизни и сразу кинули в их любимый мрак и кошмар.
— Мы такие, в этом наша суть. Мы все живем так, и я не осуждаю своих родителей. Да, я понятия не имею, кто они, но они выросли так же, как я. Это наша жизнь.
— Неправильная, ужасная и отвратительная жизнь!
— Да мы бы с радостью не заводили детей! У нас нет каких-то там инстинктов, никто не стремится оставить после себя след. Пойми, это не наша прихоть, не наша глупость и какая-то там случайность. Мы прекрасно знаем, как избегать залётов. Да у нас уже рефлекс, даже когда пьяные думаем об этом.
— Тогда какого черта от тебя родила девушка, раз вы все такие умные?! — злость на «тёмных» как никогда разрослась. Она распространилась по всему телу, порождая в голове нелицеприятные мысли. Глаза были на мокром месте, в груди болело из-за осознания того, что где-то ломаются судьбы людей. Эта не та информация, которую способен пережить «светлый».
— За нас всё планируют! За нас! Нам сказали — мы сделали! — он уже тоже не держал себя в руках.
— Скажи понятней! Объясни!
Через секунду меня с легкостью подняли в воздух и усадили на большое бревно.
— До твоего луга мы не дойдём, — объяснил он, после чего сел рядом, касаясь моего плеча.
— Говори быстрей, — хлюпаю, как истеричка, попутно вытирая слезы.
Что за кошмар творится в противоположном мире.
Глава 18
— Я тебя внимательно слушаю, — дыхание прерывисто, этот кошмар производит на меня удушающий эффект, причем сильный и очень яркий.
— Тяжело так просто взять и начать выкладывать всё то, что творится в моем мире. Тем более, когда ты так трясёшься.
— Не обращай внимания, — стискиваю зубы.
— С чего я должен начать? — его голос серьёзен, но, тем не менее, спокоен. Постепенно начинаю подстраиваться под его состояние, что сильно меня удивляет: не так-то просто угомонить последствия страшных для меня слов. Голова тянется к его плечу, и я удобно устраиваюсь, позволяя себе нарушить его личное пространство. И внутри будто свет и тьма борются за место в моём сознание: я понимаю, что рядом со мной сейчас сидит представитель ужаса, наследник кошмара, но чёрт… Голос «светлой» сейчас так тихо пищит, что его нельзя воспринимать всерьёз. И нет, во мне не поселилась «тёмная» Аврора.
Другая Аврора, противоречивая и неопределенная. И я уверена, что пожалею обо всем завтра утром, когда вновь увижу яркие солнечные лучи и вспомню о своей истинной сущности.
— Расскажи просто о себе. Как ты рос, кем стал.
После тяжелого выдоха и пары секунд молчания, «тёмный» наконец собрался с мыслями и начал тихо говорить, не убирая моей головы со своего плеча.
— Как ты уже поняла, я не знаю, кто мои родители. И так абсолютно у всех. Мы рождаемся, нас забирают, отправляют в какой-то дом, где мы растем вместе. Из своего детства я помню только короткие и жуткие отрывки, о которых тебе лучше не знать, — я слегка вздрогнула от возникших картинок и прижалась к нему, обвив его руку ладошками. Я предпочла промолчать, так как правда не была готова услышать подробности его страданий. Мы бы просто не смогли договорить с ним из-за моего приступа.
— Продолжай.
— Если честно, то я не помню, в каком точно возрасте оказался выкинутым из единственного места, которое мог называть домом. Хоть там и проходили годы моего воспитания.
— Воспитания?
— Говорю же, тебе лучше не знать подробностей. Но как видишь, они постарались на славу.
— Так вы рождаетесь не «темными»? То есть вы способны на добро?
— Нет, мы сразу рождаемся потенциальными убийцами. Просто нам помогают развить истинную сущность.
— Они убивают в вас людей, когда вы еще не способны дать отпор. Когда вы даже не сформировались, как личности. Когда из вас можно слепить то, что им угодно.
— Ты критикуешь мой мир, мои правила, которые для меня являются частью жизнью.
— Я просто… Продолжай.
— Когда мы становимся достаточно взрослыми, мы сдаем кучу анализов, проходим медицинский осмотр. Нас детально изучают и записывают все в какую-то книгу.
— Для чего? Заботятся о вашем здоровье?
— Нет, конечно. Заняться им больше не чем.
— Зачем тогда они так подробно изучают ваш организм?
— Чтобы подобрать идеального партнера, с которым будет здоровый, красивый ребенок.
— Так вы тоже как бы не сами решаете, с кем заводить семью?
— Не семью, а просто детей, которых у нас заберут. Разве у вас также?
— Нет, но мы тоже не вольны в выборе. «Светлые» девушки вытягивают имя парня, с которым им суждено создать семью. Происходит это в день совершеннолетия.
— И в каком возрасте у вас наступает совершеннолетие?
— В двадцать лет.
— Вот значит, сколько тебе лет.
— А сколько тебе?
— Я на три года старше.
— Двадцать три значит, не так уж и далеко от меня ушёл.
— И как тебе твой будущий муженек?
— Никак, — произнесла это без эмоций, легко, как факт, с которым нельзя поспорить.
— А где же сказочная любовь, тонна романтики и счастливые улыбочки? — смеется надо мной, так как знает, что именно это должно быть сейчас у меня.
— Кажется, произошел сбой. Может я бракованная, так как к тебе у меня намного больше чувств, чем к нему, — так легко говорить откровенно с ним, не хочется притворяться.
— И какие же они, эти твои чувства? — заинтересованность в его голосе заставила пожалеть о лишней открытости, и я захотела отстраниться, но он не позволил, схватив меня за предплечье.
— Противоречивые. Ты все равно не поймешь меня, поэтому нет смысла углубляться.
— Да, не пойму, но мне стало любопытно, что «светлые» могут испытывать к «темным» кроме отвращения.
— У меня нет к тебе отвращения, — поднимаю голову и смотрю в его сторону. — Скажи, мы хоть раз смотрели друг другу в глаза?
— Смотрели, но это было неприятно для меня.
— Почему?
— Потому что твои глаза — источник боли для меня. Они светлые, яркие и более живые. Голова болит от их свечения, всегда пытался избегать твоего взгляда. Ты не знаешь этого, но они сейчас очень сильно горят, ярче луны, которую ты не видишь. Это доставляло некоторые неудобства.
— А сейчас я снова причиняю боль? Мы смотрим друг другу в глаза?
— Нет, я привык. И да, удивительно, что ты вновь смогла посмотреть прямо в мои глаза.
— Привык значит, — вновь кладу голову на его плечо. — Надеюсь, я когда-нибудь смогу увидеть твои глаза и также уверенно посмотреть в них, не ощущая дискомфорт.
— Это будет довольно-таки сложно сделать.
— Я не тороплюсь, может, мы оба сможем привыкнуть к ещё чему-нибудь.
— Может быть.
— Так что насчет твоей партнёрши?
— Мне выбрали девушку, идеально подходящую по всем параметрам, и указали ее, как партнера, в документах.
— И как она тебе?
— Красивая, впрочем, как и все. Мерзкая, как я. А большего и не надо.
— Значит, устраивает?
— Нам не нужны чувства и прочая белиберда, которую требуете вы, — стало обидно, что из нас двоих только я вижу толк в искренних чувствах между двумя людьми. И, наверное, было глупо говорить ему о моих ощущениях, ведь они навсегда останутся односторонними и безответными. Но мы хотя бы не врем друг другу. — Секс, ребенок, нет проблем.
— Ой, как прямо, — в краску вогнал одним словом.
— С нами связались, сказали, что нужен новый ребёнок. Мы его сделали.