Плен моей души

— И? — поторопил, чувствуя ломоту в груди.

— Там была записка. Кольца он оставил мне и Игнату. Но у нас уже давно свои. И менять мы их не хотим. К тому же, не сговариваясь, мы решили, что отдадим их тебе. Дедушка Рома безумно сильно тебя любил. Наравне с Игнатом. Он считал тебя внуком. И поскольку мысль отдать кольца тебе пришла нам с Игнатом одновременно, значит, кольца действительно должны принадлежать тебе.

— Снеж… Его жена умерла рано…

— Они прожили вместе невероятно счастливую жизнь и никогда не ссорились. Нужно думать о счастье, которое сопровождало их всю совместную жизнь, а не о том, что было в конце. Он твой ангел-хранитель с самого детства. Пусть так и остаётся, Глебушка.

— Спасибо, Белоснежка, — дрожащими руками взял старый мешочек кирпичного цвета.

— Кстати, я когда-то говорила тебе, что мой любимый ценитель прекрасного встретит свою стесняшку. И ты встретил, — жена Игната широко улыбнулась. — Она очаровательная.

— Спасибо, — в груди разлилось тепло, будто слова относились ко мне.

Снежана одобрила мой выбор. А мнение Снежки имело для меня вес. Даже больший, чем мнение всех моих друзей.

— Пойдём. Надеюсь, что ты подаришь ей эти кольца.

Когда увидел Золушку потерял дар речи. Она была невероятно прекрасна. Словно сошла со страниц книг со сказками. Волшебная. Летящая. Лёгкая. Моя.

Я не помню, как оказался возле неё. Как очутился в машине. Как погрузился в неё.

Будто затмение.

Будто помутнение рассудка.

Юбки платья задрались, фата упала на лицо, почти скрывая от меня любимые глаза и губы. Я толкался в податливое тело, и мерещилось, что это наша первая брачная ночь.

Я не думал о защите.

Я эгоистично не думал о том, что девочке может быть больно. Что только вчера я лишил её невинности.

Я хотел получить часть её.

Хотел убедиться, что она рядом.

Заявить на неё свои права.

Только дома смог сдержаться и не продолжить то, что начал в машине. Хотя соблазн был велик. Но я понимал, что Золушке будет больно. И так, скорее всего, всё будет саднить после моей несдержанности.

И сейчас, когда нёс Золушку на руках, хотелось вернуться в машину. Обратно уложить на заднее сиденье. Зацеловать каждый участок совершенного тела.

Но в то же время не терпелось избавиться от платья.

Спустился с девчонкой на руках на пляж. Аккуратно опустил Виту на песок, платье вывалил на мангал, кем-то оставленный на пляже. Щёлкнул зажигалкой. Ткань мигом вспыхнула, заполыхала.

Опустился на корточки перед Золушкой, перехватил ладонь и стащил ободок, который безумно раздражал. Размахнулся и швырнул в море.

Мои руки подрагивали, когда я доставал мешочек с кольцами, которые мне отдала Снежка. Чуть не уронил их в песок. Потом всё же взял себя в руки и надел на тонкий пальчик кольцо. Оно село будто влитое.

— Ой, — Золушка забавно и по-детски приоткрыла рот. — Это. Божечки. Глебушка. Какое красивое. Можно я? — девушка второе кольцо взяла подрагивающими пальцами и вскинула на меня глаза. Я кивнул, не имея сил ответить.

Тёплый ободок скользнул на палец.

— Согласен ли ты взять меня в жёны, мой любимый и отважный принц? — смущённо краснея, заплетающимся языком, спросила моя крошка.

— Согласен. А ты согласна взять меня в мужья?

— Конечно.

Я впился в любимые губы поцелуем, переплёл наши пальцы вместе, уронил девчонку на песок, навалился сверху всем весом.

— Я не отдам тебя этому мудаку. Я всё сделаю, чтобы забрать тебя. Сегодня переночуем у меня, потом я что-нибудь решу с квартирой.

— Нужно хоть паспорт забрать. Полис, снилс. Если в больницу вдруг понадобится. И вещи хоть какие-то. У меня есть накопленные деньги. Наличные. И украшения, которые мне к чёрту не нужны, но их можно продать.

— Я не хочу тебя отпускать, — я сжал с силой руки вокруг хрупкого тела.

Перевернулся на спину, устроил девушку на себе, пальцами зарывшись в пушистые волосы. Причёска окончательно распалась, кудри рассыпались по её и моим плечам, укрывая нас одеялом.

— Я буду очень аккуратна.

— Маленькая, ты сама в это веришь? Ты если попадёшь в дом, тебя не выпустят. Тебя насильно привезли на свадьбу. Этот мудак… Если он захочет, ничто не остановит. Если ты пойдёшь, я пойду с тобой. Полезем через балкон.

— Я боюсь высоты.

— Мы будем аккуратны, — поцеловал свою Золушку в висок, любуясь тем, как ярко пылает платье.

— Ладно. Тебе я верю, — Вита рябью поцелуев прошлась по моему подбородку. — Я знаю, что ты меня поймаешь. Всегда.

Я не ответил. Только сжал руки на её плечах.

Давать обещания я не любил. Лучше молча делать. Доказывать свою любовь поступками.

— Красиво горит, — задумчиво прошептала Золушка. — Непременно нужно будет сжечь свидетельство о браке.

— А Сашу-у*бка? — предложил я.

Золушка заливисто захохотала, носом потёрлась о мою шею. Я зажмурился, кайфуя от таких простых, но таких необходимых мне прикосновений.

— Думаю, рано или поздно он нарвётся на того, кто его убьёт, — серьёзно сказала Золушка. — И я очень кровожадная, но я жалеть его не буду. Ни его, ни отца, ни Жанну. Но я не хочу, чтобы ты лез к ним.

— Почему? — свёл брови вместе.

— Потому что тебя посадят. А без тебя я уже жить не смогу.

Мне показалось, что я заурчал, как кот после её слов. Кайфово слышать, когда тебя любят. Когда ты нужен.

— Если они оставят нас в покое, тогда не трону. Если хоть кто-то из них причинит тебе боль, я в стороне стоять не стану. Я терпел, Золушка. Я сдерживался. Я отошёл уже в сторону, давал тебе возможность выбрать самой. Я бы всё равно припёрся, как щенок. Притащился бы, выкрал, убедил бы, что ты мне нужна. Чтобы ты пошла со мной. Но ты сбежала ко мне. Сама пришла после того, как я прогнал…

— Знаешь, ты единственный дал мне право выбора. Вроде ты постоянно оказывался рядом. Казался таким наглым и беспринципным. Но ты никогда не давил. Мой Глебушка.

Прикусил до крови губу, улыбнулся довольно и счастливо. На небе уже появились звёзды. Золушка распласталась на мне, вытянула наши сплетённые руки, с поблёскивающими на них кольцами, к небу.

— Веришь в то, что после смерти люди попадают на небеса?

— Не знаю. С одной стороны я хочу в это верить. Хочу, чтобы Люба знала, как я её люблю. Слишком часто кажется, что я чувствую её присутствие. А с другой… Я хочу верить, что она переродилась. Что мой маленький ангел попала в хорошую семью, где её любят и хорошо кормят.

— Я тебя понимаю, — тихо-тихо ответила Золушка. — Мне постоянно кажется, что мама рядом. Что она следит, защищает, направляет. Но иногда я думаю о том, что она могла уже давно родиться. Иногда вглядываясь в лица прохожих и пытаюсь поймать взгляд, похожий на её.

Моя девочка замолчала на некоторое время, потом тихо добавила:

— Но когда моя жизнь подойдёт к концу, я хочу быть звездой, соседствующей с моим любимым.

Пальцами скользнул под ветровку и футболку на теле Золушки. Замер под грудью, ловя каждый удар её сердца. Я кайфовал от этого чувства. Ладонью я чувствовал её жизнь. Самую драгоценную. Ту, что я буду беречь ценой собственной жизни.

Вита чуть поёжилась. Тонкое тело несколько раз дрогнуло. Платье сгорело, огонь погас. С ветра дул холодный ветер. Я сел, теснее обнял Золушку.

— Поехали домой? — предложил я, замирая и ожидая ответа. Боясь отказа.

— Залезем ко мне в комнату за вещами? Мне очень нужны некоторые из них. Все, кроме электронных девайсов и карт. По ним меня вычислят.

— Если они захотят, они вычислят по щелчку пальцев. Камеры сейчас на каждом шагу.

— В любом случае я не стану облегчать задачу. Подам заявление в полицию. Я больше не позволю мной манипулировать. Создам петицию. Все журналисты видели, что брак был заключён против моей воли.

— Уверена, что стоит ехать сегодня?

— Нет. Но документы нужны. Без них я просто бомж. Никто. Я не смогу подать на развод. Не смогу записаться к врачу.

— Не сможешь выйти за меня замуж, — шепнул на маленькое ушко.