Страница 18 из 42
Я окончательно сошла от него с ума.
Я окончательно влюбилась.
И я не имела понятия, как уйти от Глеба. Как остаться без него и его тепла. Без неподражаемого запаха любимого тела.
— Здесь есть душ? Мне нужно смыть… И ты… Был неосторожен…
Глеб опустил меня на кровать, поднялся, мотнул головой.
— Пойдём. Я покажу, куда идти.
Голос парня звучал глухо. Он больше не смотрел на меня.
Не понимая, что происходит, поднялась, морщась от боли между бёдрами.
Пошла следом за ним в небольшую ванную.
— Вот полотенце. Одежду сейчас принесу.
Глеб захлопнул дверь, заставив меня вздрогнуть. Я вошла в душевую кабинку и включила воду. Застыла под струями, смывающими следы недавней страсти. Моей и Глеба.
Услышала, как открылась, а потом вновь закрылась дверь.
Обернулась, увидела, что моя одежда лежит на краю раковины.
Ёжась, вытерлась и быстро оделась. Вышла из ванной комнатушки, Глеба в помещении не было.
Я вышла из комнаты и медленно спустилась по лестнице. Парень стоял у стола, где закипал электрический чайник.
— Глеб, — окликнула его.
Он ничего не ответил. Я медленно приблизилась к Глебу со спины, положила руки на спину и лбом вжалась между лопатками.
— Спасибо тебе. Это волшебно, — я коснулась губами спины чуть повыше лопатки.
Почувствовала, как часто билось сердце парня.
— Обращайся. Ты свободна. Можешь идти.
— Что? — спросила настороженно.
— Я тр*хнул тебя, как ты просила. Тебя ждёт жених, свадьба и счастливая семейная жизнь.
Я отшатнулась от него и горько всхлипнула, рукой схватившись за грудную клетку. Там пекло. Дико. Так сильно, что казалось, вот-вот разорвёт на части. Будто тысячи самых острых игл вонзили в бедную мышцу.
Отпрянула от Глеба. Попятилась, чуть не упала, запутавшись в ногах. На кого-то налетела. Вздрогнула и обернулась. За спиной стоял молодой человек, которого я уже видела, когда приходила в прошлый раз.
Я чуть не умерла на месте, осознав, что он всё слышал.
Выбежала на улицу, дрожащими руками стала шарить по телу, ища телефон, чтобы вызвать такси. Но телефон остался в куртке Глеба.
Возвращаться, естественно, я не стану.
— Виталина, я тебя отвезу, — блондин вышел следом за мной.
— Нет. Нет, пожалуйста. Не нужно. Я сама доберусь…
— Уже поздно. Я подвезу тебя, — парень обаятельно улыбнулся.
Он подхватил меня под локоть и мягко увлёк в сторону машины. Помог сесть и тронулся с места. Ехали молча, только водитель спросил адрес. Я отворачивалась к окну и до боли кусала губы, пыталась не всхлипывать и не рыдать в голос.
— Спасибо… Прости, я не знаю твоего имени, — открыв дверь машины, повернулась к молодому человеку.
— Антон, — он снова обаятельно улыбнулся.
— Спасибо большое, Антон, — я попыталась улыбнуться, но не вышло.
С ресниц сорвались слёзы. Я выскользнула из машины, захлопнула дверь. Показалось, что парень что-то собрался сказать, но возвращаться и переспрашивать не стала. В дом заходить тоже не спешила. Пошла на задний двор и опустилась на качели, которые мама устанавливала для меня. Села и стала раскачиваться, виском прижавшись к канату.
Я никак не могла успокоиться. Слёзы градом лились из глаз. Я не могла дышать. Каждый вдох отзывался болью в грудной клетке. Я совершила самую большую ошибку — влюбилась. Отдала сердце в руки тому, кто его растоптал.
Глава 13
Глеб
Сжав кулаки и с силой сцепив зубы, смотрел на дверь, за которой исчезла МОЯ Золушка.
— Ну, ты и дебил, брат, — Тоха покачал головой и кинул на меня осуждающий взгляд.
— Пошёл нах*р, — вскинул руку, показал средний палец.
Во мне бурлила ярость, желание крушить всё вокруг. А ещё желание догнать девчонку, сжать в руках, стереть губами слёзы со щёк и объяснить, что я дико, неконтролируемо сильно ревную её. Так сильно, что крышу рвёт. Так сильно, что мозг отключается. А язык начинает мелить всякую х*рню. Когда-то не понимал Ромыча, Игната и Тоху. Думал, что всегда будут с трезвой головой. Х*й там!
— Придурок. Отвезу её домой. Нормальный поступок — поиметь девушку, стать первым и вышвырнуть. Вырос в моих глазах, Глеб, — Тоха хлопнул дверью и ушёл следом за Золушкой.
А я в бессильной ярости сжал кулаки. В бессильной от того, что понимал — Тоха прав. Я поступил, как истеричка. Зарычал, чуть не зашвырнул чашку дед Ромы в стену. Вовремя опомнился, отставил кружку. Руками упёрся в стол и низко склонил голову, тяжело дыша.
— Глебушка, — родной и тихий голос Снежинки заставил вздрогнуть и зажмуриться до боли в веках.
Только не Снежинка. Только не она. Её я всегда боялся разочаровать больше всех. Мой ангел. Моя сестрёнка. Девчонка, которая всегда вытаскивала из д*рьма. Которая всегда была рядом.
— Глеб, — спины коснулись холодные пальцы.
У Снежаны всегда руки прохладные, а у Царя мания согревать их в своих лапищах. Либо дыханием.
— Что? — спросил глухо, хотя орать хотелось.
Но слишком сильно любил Снежану. Слишком хорошо знал подругу и как легко можно её обидеть словами. Поэтому только голову ниже склонил и глаза сильнее зажмурил. До кругов под веками.
— Глебушка, ты такой дурачок.
Сказал бы это кто-то другой, я бы втащил. Не раздумывая вмазал кулаком по роже. Улица научила отстаивать себя и биться за место под солнцем. Либо ты, либо тебя.
Но голос Снежинки был полон сожаления и любви. Её заботы, которую всегда дарила мне лишь она.
— Посмотри на меня, хороший мой. Прошу тебя.
— Снеж, давай не сейчас, — с мукой в голосе выдохнул я.
— Сейчас, Глеб. Тебе плохо и больно сейчас! Посмотри на меня, Глеб Лещинский!
Медленно повернулся к Снежане, заглянул в запрокинутое ко мне лицо и зеленющие, зло сверкающие глаза.
— Ты дурак, Глеб! Как ты мог ей такое сказать? От кого угодно ожидала, но не от тебя!
— Снеж… — я скривился.
— Не перебивай меня, Лещинский! Сейчас говорю я! Эта девушка, — она взмахнула руками. — Ты ведь влюбился в неё без памяти!
— С чего ты взяла? — хотел хмыкнуть весело, вышло с горечью.
— Глеб, я слишком, слишком хорошо тебя знаю. Знаю, какой ты несерьёзный со всеми своими девчонками. Как посылаешь после проведённой ночи…
— Снеж… — я всегда старался оставлять эту сторону жизни в тайне от подруги.
— Я не дура, Глеб. И не слепая. И ты не ценитель прекрасного[1]. Ты просто напросто боишься открывать душу! Ты знаешь, что красив, тебе об этом постоянно говорят. Но как бы я не старалась показать тебе свою любовь, тебе её недостаточно. Я просто подруга, почти сестра, но всё же… Я не та, кто заставит тебя чувствовать себя любимым. Не «ошибкой»…
— Замолчи! — я рявкнул, заставив Снежану вздрогнуть и побледнеть.
Своими словами Снежана просто в клочья разодрала душу. У меня как у бл*дского пацана глаза стали влажными. Мне так х*рово не было давно.
— Нет. Прости, Глеб, но я не замолчу. Можешь сказать, что это не моё дело, но это не так. Моё. Это дело каждой любящей подруги, сестры, как ты сам меня называешь, — заботиться о своём брате. И я говорю это не для того, чтобы тебя ранить или задеть. А для того, чтобы ты понял себя. Понял, сколько для тебя значит эта девушка.
— Царёва! Хватит! Мне срать на неё!
— Кого ты сейчас попытался в этом убедить, хороший мой? — снова ласковый голос и излишне понимающий взгляд. — Выглядит глупо, Глебушка. Знаешь, когда я поняла, что она тебя зацепила слишком сильно?
— Нет, — выплюнул зло.
Но Снежка даже не обратила внимания на мою грубость, улыбнулась нежно-нежно и зелёные глаза прищурила хитро.
— Даже не в тот момент, когда ты смотрел на неё на лестнице, открыв рот. Признаться, я никогда такого выражения лица у тебя не видела. И даже не в тот момент, когда ты провожать её пошёл. И не в тот момент, когда ты её здесь увидел и на Чеширского котяру походить стал. Нет, — Снежка ласково-ласково улыбнулась, подняла руку и прохладными пальцами откинула пряди волос с моего лба. Провела по шраму. Только ей и Золушке мог позволить касаться его. — Я поняла, что ты влюбился в эту девушку, когда ты, не раздумывая, налил ей чай в свою чашку.