Мятежный (ЛП)

Мелани хватает мою руку и кладёт на вздымающиеся холмики.

— Когда я снова увижу тебя, у меня так болит грудь.

Боже. Она чертовски пьяна.

— Когда ты протрезвеешь, я кое-что тебе расскажу, и, боюсь, тебе это не понравится, — шепчу я, грубо предупреждая. — А сейчас ничего не говори.

— Грейсон…

— Я хочу рассказать тебе кое-что о себе, но не вздумай пытаться меня исправить. Меня нельзя исправить. Ты должна либо принять меня таким, как есть, либо сказать, что хочешь уйти, и я даю тебе слово, что, если ты об этом попросишь, я тебя отпущу.

Мелани замирает и начинает моргать, её голос взволнован.

— Звучит так, будто ты считаешь, что причинишь мне боль.

— Так и есть. — Я смотрю в окно и скрежещу зубами, крепче сжимая Мелани, потому что это может быть последний раз, когда я так её держу.

— Нет, это не так. То, что ты сделал для меня тогда под дождём, — самое хорошее, что кто-либо когда-либо для меня делал.

— Чёрт. Перестань, ты уже говорила это раньше, и это выводит меня из себя.

— Почему?

— Потому что люди, которые тебя окружают должны сами с радостью бросаться делать приятное. Тебе.

— Мне не нравится, когда мне делают приятное, мне нравится, когда люди чуточку плохие. Вроде тебя, — ухмыляется она.

Я смеюсь.

— Да уж, ты точно пьяна. Сама же только недавно хотела меня убить. Затем трахнуть. А теперь хочешь меня канонизировать?

— Потому что ты плохой парень, но хороший человек, и я в тебя, чёрт возьми, влю…

Я затыкаю ей рот поцелуем, потому что не могу этого вынести. Не могу вынести её искренность. И мысль о том, что она, возможно, простила меня сейчас, но не простит, когда расскажу ей, чем занимаюсь, — это то, что я не могу вынести. То, что я чувствую к ней, то, как уважаю её, люблю и восхищаюсь, то, как я хочу, чтобы она была счастлива — стало для меня слишком много значить. И меня мучают мысли от осознания того, что каждый момент, когда я с ней, она может подвергнуться риску. А я не могу ею рисковать. Она должна узнать.

И у Грейсона Кинга с ней не будет никакого будущего.

♥ ♥ ♥

Мелани уже спит, когда Дерек приводит её сердитую подружку, которая кипит от злости, и загружает чемоданы её и Мелани в багажник.

Девушка садится в машину.

— Какого хрена ты с ней сделал? — тут же указывает она на шею Мелани. — Она никогда не снимает своё драгоценное колье. Оно всегда у неё под блузкой, и сегодня тоже было на ней. Так что ты с ней сделал?

И только сейчас я это замечаю.

Мелани сняла моё колье.

У меня всё внутри переворачивается, и, с сожалением проводя пальцами по её обнажённой шее, чувствую, что тону. Но ведь я же сам хотел, чтобы она использовала его, не так ли? Я сам хотел, чтобы она его продала.

Это не должно быть так больно, это даже не должно иметь никакого значения.

— Я отвезу вас обеих в номер в лучшем и более безопасном отеле, — тихо говорю холодным, бесстрастным голосом, не сводя глаз с Мелани. — И был бы признателен, если бы ты составила ей компанию, пока я не вернусь.

— Я сделаю это, потому что у неё сегодня день рождения, а не потому, что ты меня об этом попросил, придурок.

20

В ПОЛНОМ РАЗДРАЕ

Мелани

Я просыпаюсь полностью дезориентированной, а затем, как кирпич на голову, на меня обрушиваются воспоминания.

Я до сих пор пьяна.

Хотя нет, это, скорее всего, похмелье.

Яростный стук в висках заставляет прищуриться, и я пытаюсь определить, где нахожусь. Со стоном ворочаюсь в постели, и вдруг понимаю, что мои волосы заплетены в косу, но я не помню, как её делала. При мысли о том, что Грейсон мог прикасаться к моим волосам, начинает болеть живот.

Вскакиваю на ноги и оглядываю комнату. Уже три часа ночи.

Я заснула в машине?

Здесь просто огромная ванная. Я чувствую себя такой грязной, что начинаю кружить по комнате в поисках своих вещей и вижу чемодан. Быстро срываю с себя одежду, вытаскиваю футболку и хлопчатобумажные трусики, затем, почувствовав нестерпимую жажду, снова брожу по комнате. Выпиваю бутылку воды и оглядываюсь вокруг. Я никогда не бывала в такой большой комнате. Она роскошно оформлена и очень уютна. На стене рядом с деревянными бумерангами висят картины с изображением дикой природы.

Одна стена полностью заставлена полками с книгами, и ещё — закрытая дверь в другую комнату. Я вижу туфли Пандоры у барной стойки и в замешательстве хмурюсь.

Слышу шум из третьей комнаты, заглядываю внутрь и вижу Грейсона.

Внутри всё сжимается, даже когда он меня не видит.

На кровати у него разложены блестящие серебристые штучки. Похоже, он только что принял душ и натягивает рубашку, выглаженные чёрные брюки низко сидят на талии.

Светильники по обе стороны кровати сделаны из оникса, тёплый свет от лампочек в центре невероятно изысканно просачивается через плафон. Он словно целует его золотистую кожу, пробегает по волосам, прикасается к нему так, что я сжимаю руки в кулаки.

Его вид так сильно напоминает мне утро других дней. В его огромной пустой квартире. Когда мы дурачились, когда иногда вместе принимали ванну. Мне казалось, что тогда он был моим.

Но это не так.

В голове мелькает мысль о Грейсоне и той женщине, и меня мгновенно накрывают эмоции.

Потом я вспоминаю Райли.

Нашу ссору.

Что-то ещё случилось?

Когда пытаюсь разобрать, что лежит на кровати, замечаю, что Грейсон, прищурив глаза, тихо за мной наблюдает. Что-то пробегает по его лицу — задумчивая тоска, которая заставляет собственное желание разрезать меня на четвертинки.

— Где мы? — хриплым голосом интересуюсь я.

— В отеле.

— Это не мой отель.

— Теперь твой.

Пирсинг в соске Грейсона, сверкающий в свете лампы, когда он начинает застёгивать рубашку, будто издевается надо мной. Хочется его сосать, пока я объезжаю Грейсона. Дёргать его и играть с ним, пока он трахает меня, пока меня любит. Нет, Грейсон никогда меня не полюбит.

— Зеро… — шепчу я. — Когда я засыпала, то всё время слышала, как кто-то снова и снова повторял это слово. — Ты говорил Дереку, чтобы он кому-нибудь позвонил и забрал тебя из аэропорта, и несколько раз Дерек произнёс «Зеро»… Что это?

Грейсон вздыхает и поворачивается, затем раскидывает руки и осторожно на меня смотрит.

— Это я.

— Зеро? — я чуть не давлюсь этим словом. — Грейсон — это даже не твоё имя?

Грейсон молча выжидает.

Что только вызывает ещё большее недоумение, ещё большее разочарование.

— Зеро? — повторяю я. — Что, чёрт возьми, это значит? Уж точно не количество женщин, с которыми ты трахался. Чёрт, я думала, что знаю тебя!

— Ты думала, что знаешь меня? — Его возмущение словно некий осязаемый предмет. — Это я думал, что знаю тебя! Какого хрена, Мелани? Где твоё колье?! Я нахожу тебя в комнате с каким-то хлыщом! Ты мне скажи, какого хрена. Это у тебя внутри целые катакомбы, принцесса, я здесь не единственный грёбаный лжец!

Раздаётся стук, и внутрь заглядывает парень с прилизанными волосами.

— Я уже готов, жду тебя. Дерек остаётся здесь — в резерве…

— Леон, мне нужно немного времени, — перебивает Грейсон, проходя через комнату и захлопывая дверь перед его носом, но делает это недостаточно быстро. Не раньше, чем я успеваю увидеть человека. И узнать этого высокого, долговязого мужчину.

Я видела его именно тогда, когда недавно в выходные навещала Брук, а потом улизнула одна в «Андеграунд», чтобы умолять об отсрочке долга.

Отсрочка? Ты можешь поработать над нашими членами, как тебе такое предложение, леди?

Я кидаю взгляд на Грея, и меня охватывает ещё более ужасное осознание, и с жуткой болью в животе ко мне наконец-то приходит понимание.