Скажи

Егор быстро напечатал ответ, и ему осталось только дождаться момента, когда он должен был выйти из дома и направиться к указанной в сообщении кофейне. Той самой. А ещё это означало, что он должен будет, спускаясь, пройти мимо её квартиры. И двери, которую ему так и не открыли. О которую он стесал все кулаки. И, кажется, которая впитала в себя его отчаянные мольбы и три тонких всхлипа, что оглушили в тишине по ту сторону.

Однако дождаться указанного часа было до невозможности трудно, почти невыносимо. Наверное, поэтому он пришёл на двадцать минут раньше. Зашёл в светлое и тёплое помещение, игнорируя сжимающиеся внутренности, удивлённо замечая знакомые уставшие лица в самом дальнем углу у широкого окна. Подошёл, даже не сняв пальто, разом ловя на своём лице сразу два поблёкших, утомлённых взгляда. Уселся напротив.

И Диана тянуть не стала. Телефон с сообщением уже через пару секунд был у него в руках.

И жгучая боль где-то глубоко-глубоко внутри. От незнания и осознания одновременно – он виноват. Он так виноват перед ней. Какой же он мудак.

Какой же ты мудак, Рембез.

Егор вздохнул, закусывая щёку изнутри и сплетая перед собой пальцы на столе. Телефон перекочевал обратно к хозяйке, которая тут же убрала его в задний карман джинсов. Наверное, на автомате, но Егору не хотелось задумываться.

– Это полный…

– Да, он самый, – перебил Киричук, подхватывая его фразу, кивнув и приподнимая брови.

Егор бросил тяжёлый взгляд на друга, который сидел, гипнотизируя гладкую поверхность стола. Слегка отрешённо. Они предусмотрительно сняли верхнюю одежду, и это единственное, что заставило шевельнуться. Только ради того, чтобы стянуть собственное пальто и положить его рядом с собой на рыжую обивку жёсткой мебели с высокой спинкой, потому что не нашёл в себе сил подняться и дойти до ближайшей вешалки.

Будто ненароком глянул на девушку, что тоже смотрела прямо на него. Напряжённо и устало. Глаза были слегка покрасневшие, словно бы она тоже мало спала. А может, из-за раннего подъёма.

Егору показалось, что он уловил в тёмно-синем взгляде, поблёскивающем от сероватого света, струящегося из широкого окна, кое-что ещё, кроме этой катастрофической усталости. Диана словно бы ждала, пока он начнёт. Скажет что-то, примется объяснять, рассказывать.

Выжидающее выражение бледного лица.

И через пару секунд осознал, что ему не показалось.

Ведь Егор так ничего и не объяснил, когда они в пятницу завезли ему его верхнюю одежду, которую он оставил в школе, сразу же рванув за Мариной. Он как раз только поднялся к себе после бесполезных попыток докричаться до неё и вломиться к ней в квартиру. На негнущихся ногах, кусая щёку изнутри, сжимая руки в кулаки, судорожно размышляя, что делать. Что теперь делать.

Что теперь делать, когда рухнул весь мир? Разве что рухнуть самому.

Но не прошло и минуты, как во входную дверь негромко постучали. Он даже не успел опуститься на диван в своей комнате. Сердце подпрыгнуло в кульбите, он волчком развернулся и помчался обратно в коридор, трясущимися пальцами хватаясь за дверную ручку и дёргая её вниз.

Вдруг она, вдруг она поднялась к нему, вдругвдругвдруг… Вдруг поняла, что это ошибка, вдруг решила сама поговорить, вдруг сейчас всё наладится.

Но в следующее мгновение взгляд упёрся в давно знакомые взволнованные лица напротив. И короткий выдох, что вырвался из глотки, утонул в помещении лестничного марша, прохладный воздух которого ударил по открытой коже. Егор опустил голову, сжимая пальцы на ручке, а через мгновение уже выпрямился и сделал шаг назад, впуская друзей.

Они не дождались окончания праздника. Сразу же собрались и уехали прямиком к нему, предупредив всех. Когда как раз начиналась неофициальная часть торжества.

Паша молча протянул ему пальто, Диана также молча закрыла за собой дверь. Сквозняк исчез. Егор кивнул и принял у друга предмет верхней одежды, тут же вешая его в шкаф позади себя.

– Спасибо.

Голос пустой. И взгляд, что гулял по лицам напротив, не полнее, чем этот голос. А лица напротив почти такие же. Только чуть более разозлённые и обеспокоенные. Сбитые с толку, это видно. Напряжение между ними густело с каждой секундой. С каждым невысказанным словом, незаданным вопросом. Просто взгляды, понимающие и непонимающие одновременно.

Диане это надоело раньше всех.

– Она выключила телефон.

Егор глянул на неё. Ярко накрашенные глаза, собранные волосы, красивое платье. Выражение крайнего беспокойства на лице и надломленный голос. Она смотрела почти умоляюще, а он стоял и понимал, что ничего не может сделать. И от этого поднималась очередная буря там, внутри.

Кивнул, сжимая трясущиеся пальцы в кулаки, чтобы хоть немного успокоить это в себе.

– Я знаю.

Знает. Конечно знает. Он звонил ей раз двадцать, и каждый из них натыкался на эти чёртовы слова. «Абонент временно недоступен». Он ещё не знал тогда, как сильно будет ненавидеть их уже через сутки. Что вообще можно так сильно что-то ненавидеть в своей жизни.

– Что произошло?

Её голос немного подрагивал, и это сильнее ударяло по сознанию. Егор открыл было рот, чтобы ответить, но лишь покачал головой. Ни одного слова не было. Ни одного, чтобы составить их хотя бы в небольшой рассказ. Сказать хотя бы, что это полный провал. Фиаско. Что он последний кретин.

Просто одна голая паника. Как чёртов приступ. И сердце колотилось, как бешеное.

С трудом нашёл в себе силы.

– Я облажался. Но я исправлю это.

И он бы даже поверил в то, что говорил, если бы в двух взглядах, что прикипели к нему, не было столько скептицизма. Как будто они наперёд знали, что ничего не выйдет. Не выйдет на следующий день. И на следующий после следующего тоже.

Но они усиленно сделали вид, что поверили, и ушли. На этом скомканная встреча завершилась. Никаких разговоров, никаких объяснений.

Оставили на потом. На сладенькое. На хренов десерт. На момент, когда всё сломалось окончательно. Вокруг него и в нём. О да, куда ж без этого.

– Что тебе сказала Марина? – начал Егор, возвращаясь сознанием в реальность вокруг, изо всех сил заталкивая вновь рождающуюся панику подальше в себя.

Краем глаза заметил, что Паша поднял голову, готовый вникать и говорить. Стало легче почему-то. Он чувствовал себя увереннее, когда ощущал поддержку Киричука. Пусть даже ментальную. Особенно ментальную.

Диана вздохнула, нервно стискивая перед собой руки.

– Что ты там. Стоял… был… с девушкой, – неуверенно произнесла она, глядя ему в глаза. – И что вы целовались. Она говорила много, но половину сложно было понять из-за того, что она едва ли не билась в истерике.

Сердце пропустило удар.

Билась в истерике. Она билась в истерике из-за него.

Мозг любезно принялся генерировать разнообразные картинки в голове. И после каждой из них выдержки оставалось всё меньше. Хотелось садануть кулаком по столу, зарыться в волосы, повыдёргивать их, хоть что-то. Но Егор просто сидел и смотрел на Лисовскую. Тонул в своих мыслях. Так безнадёжно и быстро тонул, а они так жгли, словно он варился в кипятке.

– Ясно, – вот и всё, на что его хватило.

Просто супер, класс, молодец.

Идеальный настрой, чтобы решить все проблемы.

– Кажется, – снова произнесла Диана, на этот раз отводя взгляд. Словно бы задумалась о чём-то. Но не прошло и пяти секунд, как она опять посмотрела на него. – Она знает эту девушку.

Егор нахмурился.

– Почему ты так решила?

– Потому что она сказала, что ты был с ней, – твёрдо произнесла шатенка, слегка приподнимая подбородок. Делая акцент на последнем слове. От него пополз холод по коже спины, и захотелось передёрнуть плечом.

– Марина не знает её лично. Но она поняла, кто это.

– И кто же это? – вклинился в разговор Паша.

Егор глянул на него, не поворачивая головы. Но тянуть с ответом не стал, и голос его прозвучал максимально невозмутимо.