Бывший моей соперницы

— Эй! — брезгливо кривится Солнцев, но я уже довольный собой оставляю его наедине с писсуаром.

Глава 18

— Марк! — окликает меня Ира, когда я направляюсь к диджею, чтобы воспользоваться, наконец, привилегиями свидетеля и попросить поставить что-нибудь медленно-романтичное.

— Это выражение лица ни с чем не спутать. Кому не посчастливилось тебя взбесить? — отзываюсь рассеянно, прожигая ревнивым взглядом затылок хореографа.

К его чести, надо признать, что вальс жениха и невесты получился сносным. Но это никак не отменяет желания втащить козлу по морде, когда он так самозабвенно бьёт копытом рядом с Надей. И тот факт, что реальной целью его гарцевания является стоящая рядом Марина, меня нисколько не остужает.

— Не расскажешь, куда пропал Тим?

Вопрос настолько неожиданный и резкий, что я невольно подвисаю.

— Это слишком личная информация. — отмахиваюсь, возвращаясь к прерванному занятию.

— Марк? — настаивает она, приправляя голос угрожающими интонациями.

— Отлить отошёл, — отмахиваюсь, но почти сразу в шутку делаю большие глаза. — Оу, нужно было помочь ему заправить рубашку в штаны?

— Ты невыносим, — моментально смягчается её тон.

— Не нужно меня никуда выносить. Вряд ли мы теперь будем часто пересекаться. Как тебе свадьба? — меняю тему. — Судя по сияющим глазам, ты счастлива.

— Да, спасибо, — Ира задумчиво улыбается, разглядывая Надю. — Вопрос в том, будет ли она счастлива рядом с тобой. Вот что ты хочешь знать. Почему не спросить об этом ту, что провела с тобой не худший отрезок жизни?

— Что это? — пытаюсь скрыть смущение, дурашливо прикладывая ладонь к уху. — Я слышу в твоём тоне сожаление? Прости, традиция похищать невест себя изжила.

— И эту привычку скрывать то, что тебя реально волнует, я тоже знаю, — напирает Ира, прикладывая ладонь к моему сердцу. — Не стыдись того, что чувствуешь. Расскажи, какие твои прогнозы на её счёт?

— Боюсь загадывать, — отвечаю после небольшой паузы.

— Это нормально. — мелодичный смешок меня только сильнее напрягает. Не привык я вот так вслух говорить о личном. Даже с Ирой. Но послушать её выводы, признаюсь, стало любопытно. — Ладно, я помогу. Что ты будешь делать, если через какое-то время заметишь, что Надя рядом с тобой скажем… заскучала?

— Наверное, позабочусь, чтобы у нас побыстрее появился ребёнок. Боря утверждает, что это здорово сближает, — продолжаю с энтузиазмом, внезапно обнаруживая, что меня натурально прёт от этой фантазии.

— А ведь мы с тобой постоянно ходили по краю. Так почему ты ни разу не заговорил о детях?

— Шутишь? Какие из нас родители? От нас даже соседи, и те постоянно съезжали.

— Думаешь, с ней будет иначе?

— Уверен, — улыбаюсь.

Мы ссоримся, конечно. Только с Надей хочется просто перемирия, а не выяснять у кого круче яйца.

— А теперь вспомни, когда ты не добивался поставленной цели? — спрашивает Ира и сама же отвечает на свой вопрос: — Правильно, когда её себе не ставил.

— Ир, я… — развожу руками, не найдя что возразить.

Речь о моей провальной попытке вернуть её. Попытке, которую и попыткой не назвать.

Мне было важнее выяснить, из-за чего она ушла, а не взаимность. По типу, как привык выявлять и прорабатывать свои промахи после каждого боя. Исключительно ради будущих побед.

— В этот раз ты действительно любишь. Разница неочевидна, но она есть. Вот здесь. — Ира стучит ногтем над моим сердцем. — Уверена, всё у тебя получится, чемпион. Я рада, что не ошиблись, решив вас познакомить. Тим столько хорошего о ней говорил, что грешно было не попробовать. Считай это моей попыткой загладить вину.

— И заодно отдать соперницу ревнивцу. Чтоб точно под ногами не путалась, да?

— Ой, ну тебя. Иди уже, Отелло, пока она мне в сок не плюнула. И, Марк… — окликает меня секунду спустя. — Где твоё спасибо?

— Будь счастлива.

Надя

Свадьба Солнцева насчитывает так мало гостей, что ловить букет, кроме меня с Маринкой, некому. Но то ли у Иры сбился прицел, то ли нам с Авериной выйти замуж не светит, а перевязанные лентой васильки летят вообще в другую сторону.

— Интересно, что он ей за это пообещал? — иронично хмыкает Маринка, глядя на победоносно идущего в нашу сторону Гарика с цветочным трофеем в руке.

— Да ну… Думаешь, они сговорились? — тяну недоверчиво.

— Взрослей, Надюш. В жизни чудес не бывает. Когда-нибудь он сделает мне предложение, я соглашусь и встречу старость, зачитываясь любовными романами, пока мой супруг высматривает на нашем участке место под высадку роз, которых мне больше никто просто так не подарит. Потому что сорвать — удобнее, экономнее и ещё по причине десятка разумных доводов.

— А этот парень, Лиам?.. — Внутри меня что-то надламывается, рассыпаясь в холодное, колючее непонимание. — Мне показалось, что он без ума от тебя.

Маринка на секунду зажмуривается и хрипло проговаривает горячим быстрым шёпотом:

— А Лиам скоро вернётся на родину. У него будет такая жизнь, какой достоин наследник крупного состояния. Со временем он повзрослеет, поумнеет, станет жёстче, пойдёт во власть как его отец или станет успешным бизнесменом и будет всеми способами доказывать всем вокруг, что он и только он хозяин судеб.

— Но сейчас ты жалеешь… — отмечаю, сжимая её напряжённые пальцы.

— Всё происходит так, как и должно быть. — Она отводит глаза и произносит, с улыбкой глядя мне за спину: — Надь, кажется, кое-кто собирается пригласить тебя на танец. И не только… Не тормози. Людей, с которыми нам хорошо, на самом деле единицы.

Марк выводит меня на середину зала, где уже танцуют несколько пар. Непривычно серьёзный и спокойный он выглядит даже расслабленнее, чем пару минут назад. Будто успел стянуть вместе с галстуком душившую его всё это время удавку и ему, наконец, стало комфортно.

Только сейчас понимаю, как дико скучала по его рукам. Я слышу пульсацию собственной крови в ушах громче, чем льющуюся из колонок мелодию.

Ремизов смотрит на меня неотрывно, без уже привычного раздрая во взгляде, но с непонятной мне требовательностью. Чувство такое, словно я что-то должна сейчас сказать или сделать, только никак не соображу, что именно.

Повисшее между ними молчание затягивается. Поддавшись неподконтрольному волнению, неловко наступаю ему на ногу.

— Ты ведь не хочешь здесь находиться. Зачем приехал? — спрашиваю, чтобы скрыть внезапное смущение.

— Хотел увидеть тебя, Надя. Разве не понятно?.. — даже тон его звучит удивительно серьёзно. Чёрт, почему мы не попробовали разговаривать нормально с самого начала?..

Задыхаясь эмоциями, собираюсь с духом и тихо спрашиваю:

— Когда ты уезжаешь? — у меня не получается скрыть нотку сожаления, пронзившую голос в самый неподходящий момент. Чертовски не вовремя.

Не хочу портить наш последний вечер пустыми разборками. Последние часы, возможно, даже минуты вместе…

— По правде, должен быть уже в дороге.

— Жаль. — С грустью заглядываю ему в глаза. Никогда ещё ход времени не ощущался так болезненно.

— Прости. Я вёл себя не так, как стоило бы, — наконец произносит Марк. Глухо и лаконично. Ничего более пронзительного я в своей жизни не слышала.

Мне больно дышать от накатившего сожаления.

Сколько мы знакомы? Меньше месяца? И… каждое слово прощания как ножом по сердцу. Разве так бывает?

Я до сих пор его толком не знаю, но почему-то уверена в том, что извинений от Марка ещё никто не слышал. И вот сейчас он кружит меня в нашем первом и последнем медленном танце… В нашу последнюю встречу. И извиняется. Не обвиняет, не оправдывается, просто извиняется.

Кусаю губы, опуская взгляд. Под давлением его карих глаз трудно собраться с мыслями. В них сверкают блики души, вывернутой наружу.

— Не нужно… Я тоже повела себя неправильно. — Глубоко вдыхаю, пытаясь вернуть себе власть над голосом.

— Мне утром нужно быть в столице. Отчим передал мне управление клубами, а я в этом, если честно, пока ещё профан. Не могу надолго отлучиться. Там моё будущее, Надя.