Дикарь

— Я тебе сейчас покажу опыт! Да я тебя! Меня чуть не сожрали волки! А ещё мужики местные надругаться, поиметь хотели в грубой форме! Да я колени до сих пор разогнуть не могу! Они как каменные! Тварь!

— Если бы ты встретила волков, тебя бы здесь не было.

Кидаюсь на него по новой. Степановна бросает тесто и ловит меня за руки. Обзывает окаянной и болезной, просит остановиться. Перемазывает в муке. А я смотрю на него и снова дёргаюсь. Глаза в глаза, зубы сводит аж до оскомины.

Дикарь, вошедший в комнату, занимает собой половину помещения. Ровно такого же объёма моя к нему ненависть. Но биться с ним не смогу. Не сейчас. Надо поднакопить силы. Потом мстить.

— Скотина! — отпихнув Степановну, ползу обратно, к своей комнате.

Сил хватает только для того, чтобы схватиться за косяк. Буравлю этого гада взглядом полным вражды и презрения. На хрена он сюда припёрся? Что ему нужно? Валил бы в свою баню! Домываться! Не-на-ви-жу!

Взглянув на меня ещё раз, дикарь спокойно прощается с хозяйкой.

— Доброй ночи, Степановна. Дрова привезу завтра. Как обещал.

Зло смотрю на захлопнувшуюся дверь. Вернуться в свою комнату не могу. Аж голова кружится. И качает. И пальцы. Пальцы ног… Я их не чувствую. Надо растереть, но я не в состоянии.

А Степановна смеётся.

— Что вас, — пауза на передых, — так развеселило?! — выталкиваю слова, как будто ножом ковыряю застрявшую в бутылке пробку.

— Надо же. Притащился проверить. Видать, понравилась.

— Кому? Кто? — истошно пищу, съезжаю по косяку на пол и, плюхнувшись на попу, широко расставляю ноги.

Ко мне подбегает пушистый кот, начинает тереться, задрав хвост. Перепрыгивает мои ноги туда-сюда.

— Дикарю нашему. Михайлову.

— Чего?!

— Да он сроду сюда не приезжал просто так.

— Боится, что в тюрьму его посадят за убийство моё, вот и прискакал. Он меня на мороз выкинул. — Оборачиваюсь, печалясь, что хлеб и молоко остались в комнате, а кот тем временем трётся активнее.

Хорошо, что у меня нет аллергии.

— Ну-ну! — смеётся хозяйка и зовет кота, качает головой, продолжая возиться с тестом. — Он ничего не боится!

Глава 2

Глава 2

Под утро я успокоилась. Разобралась в себе и пришла к выводу, что самое главное — это выполнить свою работу. Я сюда не отдыхать приехала. И пусть всё пошло не по плану. Но я должна утихомириться и вернуться к тому то, что обязана сделать.

— Доброе утро! — Выползаю из комнаты, усаживаюсь за широкий, покрытый белой клеёнкой с выбитыми цветочками стол.

Степановна ставит передо мной тарелку со свежими булочками и большую кружку тёмного дымящегося напитка.

Пробую на вкус. Эх, не кофе.

— Это что?

— Цикорий.

— Ой, — морщусь, — я такое не пью.

— Ты давай не привередничай, цикорий так-то для организма гораздо полезнее, чем ваш кофе, он нормализует микрофлору кишечника, укрепляет иммунитет, чтоб никакая соплюха к тебе не прицепилась.

Смеюсь. Степановна напоминает мне давно умершую бабушку. У неё в хате было так же уютно и тихо.

— Значит, кофе не будет?

— Не. — Хлопочет у мойки хозяйка. — Он тебе только кальций из костей вымоет. Будешь падать и ломаться.

Снова улыбаюсь. Как же всё-таки хорошо, когда не холодно. Ко мне на колени запрыгивает кот. Тот самый, что тёрся вчера весь вечер. Я не фанат разного рода живности, но если уж выбирать между кошками и собаками, то я предпочитаю первых. Кот Васька вроде милый. Глажу по спине. Он прогибается, начинает урчать. Можно сказать, даже ластится.

— Любят тебя мужики, не успела приехать, а уже шестеро на твоём счету, — смеётся хозяйка, а я даже думать не хочу, о ком речь. — А в глушь нашу зачем забралась? Чай не курорт!

— Я доверенное лицо Елизаветы Михайловны.

Степановна оборачивается. Замолкает. Хмурит морщинистое лицо и отбирает у меня тарелку с булочками.

— Знала бы, не пустила бы.

— Зря вы так. Она просто хочет окончательно разорвать отношения с бывшим мужем. Её право. Он вон какой агрессивный, небось лупил её.

Степановна бесится от моих слов. С грохотом переставляет кастрюли.

Вспомнив дикаря, я аж вздрагиваю от гнева. Внутри всё закипает. Не знаю, как буду заставлять его что-то там подписывать, когда я хочу его прибить. Ну или воткнуть ручку в красивый глаз.

— Если бы я могла, я бы её в смоле выкупала. Шмара она третьесортная, твоя Елизавета.

— Только не говорите, что дикарь застукал её с его лучшим другом и сбежал в лес, опечалившись.

— Хуже, — гневно размахивает поварёшкой Степановна, продолжая крутиться на кухне.

И не рассказывает, а жаль. Несмотря на ненависть к нему, я бы послушала.

— А кто он, дикарь ваш, по профессии? Судя по Елизавете, у него должно быть какое-то образование.

— Слушай, — останавливается Степановна, опершись о стол, — я чужие секреты ковырять не хочу. Спроси у своей Елизаветы, как у них всё было, мне прям интересно, что она расскажет.

Вздыхаю, подтягиваю обратно хрустящие булочки. Жую. Конечно, ничего такого спрашивать у своей начальницы я не собираюсь.

— Ну не знаю. Мы, естественно, едва знакомы, но она мой работодатель. Предложила хорошие деньги. Так что…

— А ты, как я посмотрю, расхитительница мужских сердец? Я утром на почте была, там Петро с приятелями только о тебе и говорят. Просят у меня ключи от хаты и ржут аки припадошные.

— Да никакая я не соблазнительница. Обычная совершенно. Более того, я обиженная жизнью дура.

— Чё мужик какой нагадил?

— Как вы догадались?

— Да это обычная история. Да и орала ты вчера уж больно душераздирающе. Как будто за всё сразу. Будто накопилось.

Махнув рукой, демонстрирую полное отсутствие желания говорить об этом.

— Да ладно. Вы там в городе психологам специально платите за разговоры по душам. А тут бесплатно, — смеётся хозяйка, кряхтя и ковыряясь в печке.

Кот спрыгивает с колен, начинает ходить кругами, ласкаясь о мои ноги. Не знаю почему, но всё же решаю поделиться. Может, и вправду накипело.

— В общем, был у меня муж, гражданский к счастью, и теперь уже бывший. Жили мы с ним вместе в съёмной квартире, оплачивал её он, а я покупала продукты, готовила и убиралась. Работала. Мы жили и планировали, что поженимся по-настоящему, он регулярно повторял, — рассказываю, а у самой аж слёзы накатывают от обиды, — трындел, что мечтает познакомить меня со своими родителями. Когда он с лучшим другом решил открыть общее дело, то попросил помощи. Ради него, как любая влюбленная дура, я была готова на всё. Ну и, естественно, помогла взять кредит на крупную сумму. Муженёк уверял, что бизнес выгорит, дела быстро наладятся и всё у нас будет хорошо. Я верила. Взяла в банке для него деньги.

— Ох, — разгребая золу, вздыхает Степановна

— И вот мне понадобилось поехать навестить родителей в другой город. Мама плохо себя чувствовала, и я решила пожить у них неделю. Мы созванивались, всё было замечательно, а когда я приехала домой, то не обнаружила ни любимого, ни большей части своих вещей. Пропал ноутбук, колонки, золотые украшения, деньги, которые были отложены на жизнь и погашение кредита. Я кинулась звонить ему, но телефон он не брал, а потом и вовсе оказался вне зоны доступа. Позвонила другу, с которым у него был бизнес, и тот меня просто шокировал. Сообщил, что не знает, где мой товарищ. Они уже полгода как не общаются и ни о каком таком совместном бизнесе он и не слыхал. Я, как полная дура, надеялась, что «любимый» появится, объяснит всё. Ждала его. Но через пару недель в квартиру пришла хозяйка и сказала, что я должна за квартиру, за несколько месяцев. Оказалось, он и её не оплачивал. В тот день я резко поумнела. И повзрослела лет эдак на двадцать, — вздыхаю, покачивая цикорий в чашке и разглядывая пузырчатую пенку. — Так что на мне кредит, у меня нет жилья и впереди смутное будущее. Поэтому мне очень нужна эта работа, даже если ради неё придётся общаться с вашим дикарём. Будь он неладен!