Страница 152 из 170
2
Эти шахматы — старше даже Мастера Владимира или нет? Такие красивые, резные. Ручная работа. Под дерево, но не дерево. Так что именно? Вряд ли так называемая слоновая кость.
И стоят они тоже куда больше старых двухкомнатных хрущовок, за которых злобные отчимы убивают ненужных падчериц. И родные матери им в этом не мешают.
Шахматы — честны. В них Свет и Тьма стоят друг друга. А у белых еще и преимущество первого хода.
Правда, они, скорее, не белые, а светло-золотистые. С тонким намеком на истинный свет — солнечный? Не на белую разящую молнию.
Новое Иннино платье — светло-бежевое. Его подбирали специально к этой игре? Длиной — как то, прежнее. Маленькое черное. Память о наивной девочке, решившей поиграть в благородного Робин Гуда. В теневое правосудие, способное реально спасти невинных людей.
И туфли на шпильке — тоже золотистые. Такие Инне не нравились никогда. А вот Эльмира оценила бы.
И, будем надеяться, где-то ценит сейчас. Для кого-то же эта история должна была закончиться хорошо. Для кого-то невиновного.
Такого, какой Инна не является.
В идеале уж и самой бы стать тогда блондинкой, но волосы в цвет шахмат ее пока перекрасить не попросили.
Впрочем, она еще всегда может поседеть. Почти в цвет снежного пейзажа за окном. За дорогими деревянными рамами. Экологически чистыми. Будто вампирам важно дышать.
Забавно, что такие же окна, но старые, не стоят ничего. Если не размещены в музее. Для иностранных денежных туристов. Своим-то без надобности. Зайди на любую бедную улочку — там такого «раритета» полно-полно. В старых деревяшках.
И любая древняя печь-развалюха интересна опять же только заморским турикам. Или лихим партизанам в бедном городке — если еще не совсем отдала концы. Только и предпочтут не совсем разваленную — чтобы еще грела. Мерзнуть-то не хочется.
Живы ли вы еще, ребята? И в каком виде? За Веронику Ина почти не беспокоится, а вот за прочих…
Как много народу готов списать Мастер Евгений, чтобы сохранить город и Нику?
«Мело-мело по всей земле, за все пределы…17»
Вот так и заметает всю твою жизнь — в очередной раз.
— Разве всё не изменилось? — почти мягко усмехается Владимир. — Так ненавистные тебе бумаги уничтожены. Сгорели на твоих глазах.
Да, в шикарном, под старину, уютном камине. Только что. В качестве очередного сюрприза.
Камин тоже кажется сверстником шахмат. Только черно-красный, а не золотой. В классических вампирских тонах. Скольких хозяев он помнит? Сколько из них были живыми?
— Официально — да. Сгорели. Приятного аппетита камину. Но разве ты не сможешь восстановить их, когда захочешь? В любое удобное время? С твоим-то влиянием?
Не говоря уже о дубликатах, что вполне могут быть заранее припрятаны. Пока Мастер Владимир картинно сжигает второй экземпляр.
— Твоя потрясающая смелость граничит уже с редкой наглостью, Инна. Ты не получишь еще большей уступки. Я — не Ярослав.
— Я это вижу. — Инна устало двинула белого коня в центр доски. В гости к вражеским фигурам. — Поверь, вас перепутает только слепой и глухой одновременно. Да и то — необязательно.
— Инна, ты испытываешь мое вовсе не железное терпение.
Ее конь тоже его испытывал. И теперь, увы, бессильно сброшен со старинной доски.
А с его прежнего места грозно щерится черная ладья. Прежнее место Инны уже тоже давно занято.
Шахматы оживут снова — для следующей игры. Или это будут уже совсем другие фигуры — с такими же ликами. Для людей-то они одинаковы. Из одной коробки.
Как и для любого игрока — его живые или неживые пешки. Этих нет — подыщем новых.
И если даже старинные (или новые и дешевые) фигуры и впрямь оживают, то уж люди — точно нет. Разве что вампирами. Да и то можно очнуться кем-то другим. Как Ярослав.
— Это хорошо. Потому что моего уже не осталось. Будем наравне хоть в чём-то.
За окном белым-бело. Много снега намело. В неизвестную тюрьму, куда Инну везли так долго. От Мастера к Мастеру. Из уже почти родного городка, где взяли в плен.
Белые сугробы, серое небо, девушка в светлом наряде. По гладкой, такой безопасной с виду доске скользят светлые фигуры. Столь же самоуверенные… и столь же беззащитные. Но вот доска кончается, сейчас я…
В прошлый раз они играли в кабинете Владимира. Среди его охотничьих трофеев прежних лет. Особенно Инну поразила шкура белого медведя. С головой.
Наверное, потому что Катализатор и сама с некоторых пор — такой же почетный трофей.
— Может, теперь тебе просто нравится какой-то другой сопляк? Этот юный Истребитель, например?
— Тебе известно его имя.
— Ты не ответила.
— Если выбирать между ним и Яром, я точно предпочла бы моего погибшего парня. Но если только между Истребителем и тобой — у «другого сопляка», как ты его назвал, все шансы.
— Прекрати говорить о нем, — поморщился Владимир.
Он что, правда ревнует?
— О сопляке? Ты первый поднял тему.
— О Ярославе. Он вовсе не умер. Твой любимый «Яр» просто никогда не существовал.
— Существовал. Прежде, чем превратился в тебя. — Пешка отважно закрывает белого ферзя собой, выводя из смертельной ловушки. Кому жаль всего лишь пешку — в таких играх? Тут и ферзя-то жалеют лишь до поры, до времени. Потом его можно тоже сбросить с доски — спасая драгоценного короля. Только он имеет значение. Да и то лишь до конца игры. В итоге важен один только игрок. И его интересы. — И потом Яр сумел вернуться вновь… пусть и ненадолго. Жаль, теперь он умер окончательно.
Вернулся ненадолго — чтобы вернуть ей, обозленной вконец Инне, человеку и Магу, утраченную веру в добро и человечность. Горькая ирония жестокой судьбы, что это совершил тот, кто потом вновь стал безжалостным Мастером Владимиром.
А теперь Инна просто вернулась в прошлое. По кругу — в беспомощность и одиночество. Только Мастер Владимир — не Светлые. От него так просто не сбежишь.
Жаль, в том кабинете свободно демонстрировались лишь звериные шкуры, но не оружие. Можно бы улучить момент и… Нет, понятно, что Владимира не достанешь. Но зато себя…
Белая пешка смело шагает вперед — сразу на две клетки. И тем заслуживает почетный выбор, с кем обменяться жизнью: с черным конем или слоном. Истинная отвага часто вознаграждается. Жаль, вовсе не тем, на что изначально рассчитываешь.
Она прошла больше половины черно-белой доски. Пора погибать. Многие ведь умирают, вообще не сделав ни хода. Не успев понять, что происходит. Чья жестокая рука расставила их для очередной игры. И зачем? Со скуки? Как приправу к опасному разговору? Захотела использовать полезный ресурс? Или просто подчиняясь чужой воле?