Страница 49 из 95
— Прошу прощения, мисс Джексон, он плохо воспитан! — бросил Митя. Что угодно говорить, что угодно делать, лишь бы прикрыть этот позор — он замер, будто его заморозили, как тогда во сне! Замер под прицелом у Алешки! Митя аккуратно скосил глаза — прикрытая полой сюртука рука Лаппо-Данилевского не дрожала. — А вы не боитесь, Алексей? — угрожающе поинтересовался он.
— Много чести — и вам, и папаше вашему — чтоб вас тут еще боялись! Время ваших Кровных родственничков уходит, а вы оба как были ничем, так ничем и останетесь! — по-змеиному процедил Алешка, одной рукой продолжая удерживать паро-беллум, а второй дергая рычаг паро-телеги. Пыхнуло паром, дернуло…
Митя почувствовал, как мышцы живота невольно поджимаются — он совершенно точно знал, что сейчас будет. Паро-телега дернется, рука Лаппо-Данилевского на курке дрогнет и… маленькая и горячая пуля вонзится в живот. Наверное, больно станет не сразу, только будто толкнет сильно, а потом ноги подогнутся, он рухнет навзничь и… умрет. Как Алешка и обещал, в грязи и вывороченных кишках. Глупо, нелепо, от шальной пули избалованного маленького дворянчика, для которого нет разницы — что петушиная жизнь, что людская.
Мара будет довольна.
«Зато потом можно будет встать и свернуть, наконец, этому хлюсту шею» — холодно подумал Митя.
— Отойдите… с вашей палкой. — презрительно процедил Алешка.
Митя медленно шагнул назад и вбок, уходя из-под прицела.
— Трость-то самодельная? Ингвар расстарался? Рачительно. Совершенно в духе вашей тетушки. Приятно, когда все семейство поддерживает жизненные принципы друг друга. — передергивая рычаги, бросил Алешка. — А ты, обезьяна альвионская, помалкивай, что видела, а то вылетишь вон из города, и ни Шабельские, ни вот он… — Алешка скривился в сторону Мити. — …тебе не помогут! — паро-телега дернулась и помчалась прочь. Выстрел так и не прозвучал.
Митя шумно, с облечением выдохнул. И тут же накатило омерзительное ощущение стыда и бешенства одновременно. Он стоял! Под дулом! Покорно отступил, когда ему велели! Алешка велел! Алешка оскорбил его мать! И ничего ему за это не было! Он попросту нахально уехал! Хоть ты камень вслед кидай, будто уличный мальчишка!
— Это есть лучший людь? — вдруг негромко сказала мисс Джексон.
Митя стремительно повернулся к ней. Пальцы сомкнулись на набалдашнике трости, рука дернулась… и он торопливо прижал локоть к боку, понимая, что едва не обрушил трость мисс на голову. Постыдная потеря самообладания, даже более позорная, чем проигрыш Алешке!
— Давайте я вас провожу домой, мисс Джексон… — глухо сказал Митя.
— Давайте… — прошептала мисс. В голосе ее дрожали слезы.
— Вы… испугались? Простите…
— Я — ньет! Я совсем ньет…
А ведь действительно — не вскрикнула, не шарахнулась, замерла на месте, и кажется, даже не дышала. Странно…
— Злой мальчишка со стрелялка — совсем не есть страшно. Страшно — это взрослый альвийски лорд, который тебя искать, когда ты сама есть — маленькая-маленькая. Ты сидеть тихо-тихо — но его уши все равно тебя слышать. Ты идти по воде — но он все равно чуять твой запах. Ты прятаться в траве — но трава принадлежать ему, и она подвинуться, открыть ему твоя нора. Ты бежать — корни хватать тебя за ноги, потому что он приказать. Но ты все равно убегать, и ты быть счастлива, и быть горда, ты визжать от восторг. Но проходить немножко время, и ты понимать: он тебя отпустить. И пометить. Он вернется, когда ты не быть ребенок. В такой день как сегодня быть Дикая Охота и ты будешь умирать. Вы знаете, Митя, что такое ждать, когда тебя забирать умирать? — она вскинула на него глаза, ставшие вдруг огромными и страшными, как провалы в бездну.
— Да. Я знаю. — прошептал Митя.
— В самом деле? — мисс поглядела искоса, в голосе ее слышался изрядный скепсис. — Вы ведь тоже есть странный, да, Митя? Не такой есть, как другие есть. Но знать, что? — она вдруг схватила его за руки. Ладошки у нее оказались холодные и влажные, как лягушачья кожа. — Если вам есть плохо здесь, всегда можно найти — там.
— Где — там? — растерялся Митя.
— Где-то. — мисс сделала легкомысленный жест. — Место, где тебе есть хорошо. У каждый есть свой — там. Мой там — тут! — она притопнула ногой по мостовой и засмеялась. — Я тут сильнее всех!
Митя посмотрел на нее изумленно.
— Вы про тот злой мальчишка? Или про большой бородатый его превосходительство губернатор? — засмеялась мисс. — Они думать, что сильны, потому что жить спокойно, благо-по-лучно! — она справилась с длинным словом и победно улыбнулась. — На самом деле они есть слабые. Я — сильнее всех, я знать, как жить плохо, и всё равно находить свой путь побеждать! Вы тоже — ищить. Свой путь, свой место, свой сила и свой — «там». Где вам быть хорошо.
— В Туманном Альвионе разве что?
А что? Там все сорочки — из альвийского шелка.
— Как знать! — мисс сморщила нос — и все ее лицо собралось в складки, как шкурка залежавшегося яблока. — Мы с вами говорить — туман много скрывать.
— Вряд ли я могу вот просто так отправиться искать свое «там». Тогда начнут искать меня. — слабо усмехнулся Митя. Его уже одновременно и тяготил, и завораживал этот разговор. По-крайности, от встречи с Алешкой отвлек изрядно.
— Ваш папá? Или знатный родственники? Ничего! Мне надо было убегать, искать место для таких, как я есть. Вам… можно искать прямо здесь. — она приложила руку к сердцу. — Найти? Я не знать! Но вы можете пробовать.
— Вот уже дом Шабельских, мисс Джексон! Дальше я не пойду, не хочу новых ссор с Петром. — радостно выпалил Митя — больше всего ему сейчас хотелось избавиться от мисс. В конце концов, странных людей в его жизни хватало и без альвионки!
— Ясно. Я вам надоедать свои разговор. Вы меня как это говорить… спроваживать. — хмыкнула она. — Даже не просить что-то передать Зинаида?
— Нет, благодарю…
— Лидия? Ох, неужели Ада?
— Никому ничего передавать не нужно. — начал откровенно злиться Митя.
— Как интересны… Но вы понимать, что не мочь устраивать с Алексей никакой дуэль? — вдруг строго сказала она. — Вы есть дети, не взрослый, не офицер. Если вас ловить живой — оба сильно стыдно наказать! Если один убивать другой, один умирать, второй портить себя вся жизнь, даже если вас не отправлять каторга.
— Я понимаю. — выдохнул окончательно вымотанный Митя.
— Тогда до свиданья!
— Буду с нетерпением ждать нашего занятия!
— О! — она прижала руку в перчатке к губам. — Я совсем забывать! Я же вас для это догонять! Чтоб сказать: завтра у нас не быть урок!