Атомные в ремонте

В течение трех-четырех лет все крышки были заменены на модернизированные.

Все эти и другие проблемы, хотя и решались в основном в Москве, отнимали много времени. Поэтому мне уже несколько лет не приходилось бывать на перезарядках. Организация и технология были отработаны там достаточно четко, и я даже Жданова неохотно отпускал на базы, так как в Москве у него были дела более срочные. И я прозевал медленно назревавший нарыв.

Все чаще перезарядки стали не укладываться в установленные сроки. Я это считал логичным, так как к перезарядкам добавился довольно трудоемкий ремонт реакторов. Кроме того, к этому времени значительно повысились требования к качеству сварки прочного корпуса, а это тоже была сопутствующая перезаряде работа. Сварка корпуса стала более длительной за счет дополнительных операций гаммаграфирования, чеканки швов и проверки на краску.

В 1972 году, когда я вернулся из санатория в Кисловодске, у меня еще оставалось 20 дней отпуска. Неожиданно меня вызвали на службу. В.Г.Новиков сказал мне, что во время пребывания Главкома на Северном флоте ему пожаловались на то, что перезарядки стали чересчур длительными и хуже контролируются. Главком приказал разобраться в этом вопросе и принять меры, поэтому я отзываюсь из отпуска и завтра должен лететь на Север.

Там я сразу поехал на БТБ, где проводилась перезарядка реактора лодки 2-го поколения. Руководил работой главный инженер базы капитан 2-го ранга Владимир Васильевич Кот, тот самый, которого Лев Максимович когда-то называл «кот ученый». Я посидел на посту управления перезарядкой две ночные смены и одну дневную. Затем побеседовал с Котом и командиром базы Симоновым, который, кстати, подарил мне свои брюки, так как мои реквизировала служба радиационной безопасности.

У перезарядчиков сложилась ненормальная обстановка. Береговые технические базы подчинились вновь созданным флотилиям атомных подводных лодок. Тыл флота отстранился от баз, переложив руководство их деятельностью целиком на флотилии, которые решали общефлотские задачи, и базы были им ни к чему.

Отношение к БТБ на флотилиях было пренебрежительное, нужды баз удовлетворялись в последнюю очередь, хороших офицеров забирали себе, а проштрафившихся стали назначать на БТБ, как в ссылку. И я это сразу почувствовал: вахтенные офицеры, начальники смен лишь «при сем присутствовали», ждали, когда придет Кот и примет решение. Матросы что по своему разумению за смену сделают, то и ладно. Даже в моем присутствии никто не мог проявить себя с хорошей стороны, так как все были людьми случайными и дела не знали. За что ни возьмись, везде многолетние наслоения неправильных взаимоотношений и действий.

Подытожив свои наблюдения и жалобы руководства БТБ, я попросил начальника технического управления флота договориться с командующим флотом о моем ему докладе, чтобы он знал, что я буду докладывать Главкому.

Тут же встретился начальник тыла вице-адмирал Гаркуша, пригласил меня к себе и выслушал мой доклад, то и дело прерывая его, чтобы тут же распорядиться по вопросам, находящимся в его компетенции. Я вычеркивал из доклада вопрос за вопросом и радовался, что БТБ этого дождались.

Принял меня первый заместитель командующего флотом вице-адмирал Н.И.Ховрин. Ему накануне исполнилось 50 лет. Это был мужчина могучего телосложения. Он был хорошим моряком, обладал организаторской хваткой и командирской волей. На флоте его боялись больше, чем командующего. Ранее он командовал оперативной эскадрой в Южно-Китайском море, когда американцы воевали с Вьетнамом. Они прозвали его «морским хулиганом», так как он дерзко маневрировал перед американскими кораблями, вел активную разведку и, как мог, препятствовал действиям американского флота. Со мной был заместитель начальника тыла Д.И.Феронов.

Н.И.Ховрин слушал внимательно и с напряжением. Периодически, когда не мог сдержать возмущения, разряжался на Феронова. Меня он поблагодарил за помощь флоту в наведении порядка, сказал, что, независимо от реакции Главкома на мой доклад, флот положительно решит все вопросы.

Слово свое он сдержал, и это сразу стало заметно: изменилось отношение к БТБ на флотилиях, в штабе и тыле флота. Приехал на БТБ кадровик и навел порядок с людьми. Улучшилось материально-техническое и общевойсковое снабжение.

Я был доволен результатом поездки и даже не очень жалел об отнятых у меня 20 днях отпуска.

Главком подписал директиву на флоты о наведении порядка на базах, и мы имели возможность несколько лет ссылаться на нее, если где-то начинались отступления от ее требований.

Следующее мое подключение к перезарядкам состоялось в 1979 году.

КАПРИЗЫ АТОМНОЙ ЭНЕРГЕТИКИ

В 1978 году я попросился в отпуск в апреле. Хотелось обмануть гипертонию. Поехал в санаторий в Кисловодске с его, как вещала реклама, удивительно стабильным климатом, чтобы скрыться от московского апреля с его перепадами давления.

Реклама подвела. В Кисловодске, совсем как в Мурманске, снежный заряд сменялся палящим солнцем, на смену котором быстро приходил дождь. Несколько скрасило отпуск то, что в санатории оказалось много знакомых: однокашник по училищу Коля Дороговцев, Юра Ходилов, с которым мы долгое время провели на Камчатке, и другие. В те годы в санаториях всегда было много знакомых. Это сейчас никого не встретишь, так как среди служащих на флоте не осталось уже ровесников.

Пока я пытался противостоять природным явлениям и бродил с приятелями по окрестностям санатория, на службе у меня заварилась каша, расхлебывать которую пришлось потом мне.

В апреле закончилась перезарядка реакторов на одной из подводных лодок в Полярном, и при вводе в действие энергетической установки была обнаружена высокая активность воды 1-го контура.

В последнее время это стало частым явлением. Если на лодках 1-го поколения активные зоны работали до полного выгорания ядерного горючего, сверх ресурса, установленного техническими условиями на поставку, то зоны на лодках 2-го поколения приходилось заменять при выработке горючего только наполовину, ввиду разгерметизации оболочек тепловыделяющих элементов. После выгрузки аварийной активной зоны в 1-м контуре оставалась радиоактивная «грязь», которую при отмывке реактора не удавалось полностью удалить. В этом случае при вводе установки в действие следует внимательно следить за изменением состояния воды и, если активность не увеличивается, можно быть спокойным: свежая зона герметична, а высокий уровень активности обусловлен загрязнением установки при эксплуатации прежней, аварийной зоны. Так и плавали с повышенной активностью воды 1-го контура до нового всплеска активности, который служит сигналом аварии.

Если же при вводе установки в действие после перезарядки активность воды все время увеличивается, это нехороший признак, и нужно собирать консилиум и ешать вопрос о том, не аварийна ли вновь загруженная активная зона.

На лодке, прошедшей перезарядку в Полярном, активность воды увеличивалась.

Мой заместитель на эту информацию не отреагировал, а на флоте поддались соблазну выделить эту подводную лодку на короткие учения, так как другой подходящей лодки в это время не оказалось. Все это я узнал уже пост фактум, а заместитель Главкома, как позже выяснилось, оставался в неведении.

В августе даже самым неисправимым оптимистам стало ясно, что вновь установленная активная зона аварийна. Реакция начальства была крайне нервной. Мне пришлось выслушать все, что оно по этому поводу думает. Оправдываться у нас не принято, а пребыванием в отпуске и подавно, так как последует вопрос: а где же ваша система в организации работы отдела?

Я подготовил решение о новой постановке подводной лодки на завод сверх его плана и о выделении флотом необходимых сил и средств. Сроки были установлены жесткие, и я взял ход работ под свой личный контроль.

Началось все из рук вон плохо. Готовясь к постановке на завод, экипаж подводной лодки выгружал из фильтров активности сорбенты. Это ионообменное вещество, которое отбирает у воды находящиеся в ней частицы и тем самым очищает воду от радиоактивности. По внешнему виду приготовленные сорбенты похожи на лягушачью икру. Вбирая в себя активность из воды, сорбенты сами становятся чрезвычайно радиоактивными. Когда они теряют способность поглощать частицы, их заменяют свежими.