Страница 43 из 52
Еще более тревожным симптомом стали оппозиционные настроения в годы первой пятилетки в самой партии. Лидер одной из возникших в 1930-е годы оппозиционных групп «Союз марксистов-ленинцев» М. Н. Рютин, анализируя происходящие в стране процессы, писал, что сталинский режим превратил людей в «винтики», в послушные орудия, вынужденные действовать по команде сверху. Он связывал со Сталиным кризис Октябрьской революции, обвинял его в подрыве экономики, в развязывании в стране новой гражданской войны в деревне и по отношению к прежним соратникам по партии. Группа Рютина была раскрыта. Ее лидера в 1932 г. приговорили к 10 годам тюремного заключения.
Возникали и другие оппозиционные группировки. Одну из них возглавили кандидат в члены Политбюро, председатель правительства РСФСР С. Сырцов и первый секретарь Закавказского крайкома партии В. Ломинадзе. Осенью 1930 г. они планировали на ближайшем Пленуме ЦК выступить с критикой Сталина, но были раскрыты. Руководители блока лишились своих высоких постов, но остались на свободе. Ломинадзе сумел воспользоваться этим и вплоть до самоубийства в 1935 г. участвовал в других антисталинских группах. В октябре 1932 г. была вскрыта так называемая бухаринская школа, в которую входило около четырех десятков молодых последователей Бухарина. Участники группы стояли на тех же позициях, что и группа Рютина, в контакте с которой они находились.
Второй этап. Насильственные методы в экономике, политике и социальной сфере, которые применялись в годы первой пятилетки во все возрастающем объеме, доказали свою порочность. В этих условиях сталинское руководство берет курс на некоторую демократизацию советской политической системы. Так, уже в 1931 г. секретным решением ограничивались гонения на беспартийных специалистов. Отныне по отношению к инженерному персоналу, говоря словами Сталина, стала осуществляться политика привлечения и заботы. Еще более масштабные мероприятия в этом направлении начали проводиться с 1933–1934 гг., что совпало с переходом ко второй пятилетке и серьезными сдвигами во внешней политике. Начало работы по второму пятилетнему плану ознаменовалось переориентацией от насильственных к экономическим методам руководства экономикой. На международной арене начинается сближение со странами «западной демократии», что диктовалось установлением в 1933 г. фашистской диктатуры в Германии и необходимостью поиска союзников в предстоящей войне.
В рамках нового курса, например, 27 мая 1934 г. была объявлена частичная амнистия и возвращение прав бывшим «кулакам». Год спустя справедливость восстанавливается в отношении детей раскулаченных. В середине тридцатых годов упраздняются введенные Октябрем социальные ограничения в области образования для выходцев из бывших господствовавших классов. Принимаются законы, восстанавливавшие право на наследство и право на имущество по завещанию. Ведется решительная борьба с доставшимся от революционной поры правовым нигилизмом, а также, как показывает в своем исследовании современный канадский историк П. Соломон, элементарной юридической безграмотностью не только рядовых граждан, но даже работников судов и прокуратуры. Большой резонанс в обществе получило восстановление в правах казачества. Им разрешалось не только самобытное обустройство быта, но и ношение казачьей формы.
Социальную базу режима расширяли и другие внутриполитические акции советского руководства. Так, происходит постепенное возрождение традиционной российской морали, восстановление в правах русского патриотизма. Соответствующие коррективы вносились в учебные программы, в которые после десятилетия замалчивания исторического прошлого страны возвращается изучение Отечественной истории. После гонений восстанавливаются в правах историки-патриоты С. Платонов, Е. Тарле, Ю. Готье и другие. Изменения коснулись быта. По мнению русского философа-эмигранта Г. Федотова, это проявилось в запрещении абортов и реанимации отрицавшихся прежней революционной моралью семейных ценностей. Радикально видоизменяется природа общности, с которой должны были идентифицировать себя советские гражданине. Если раньше такой общностью были «рабочий класс» и «международное революционное движение», то теперь ими становятся Родина, Отечество, нация, которые отныне провозглашаются священными.
В конечном итоге политика сталинского руководства в середине 1930-х годов внутри страны была направлена на демократизацию советской политической системы и расширение ее социальной базы. Она имела свои подъемы и спады, однако, если говорить в целом, безусловно, способствовала консолидации самых разных социальных групп, объективно вела к преодолению многих негативных моментов предшествующего времени, связанных с разрушением отечественной государственности и расколом общества на победителей и побежденных в годы революции, гражданской войны и нэпа.
Закономерным продолжением демократизации политического режима СССР в годы «сталинского неонэпа» становится принятие новой советской Конституции. Она была призвана не только подвести итог произошедшим в советском обществе переменам, но и обрисовать перспективы его развития. Направляющей целью грядущей конституционной реформы было создать и укоренить в советскую действительность устойчивый механизм ненасильственного обновления правящего слоя. В последующие годы этот механизм должен был стать гарантией мирного динамичного развития страны. А в самое ближайшее время Сталин предполагал использовать этот механизм для решительной ротации существовавшей элиты, показавшей в годы первой пятилетки свою некомпетентность, закостенелость, неспособность справляться с задачами ускоренного социально-экономического переустройства страны.
Подготовка Конституции началась еще в 1935 г. Для работы над ней была создана специальная Конституционная комиссия во главе со Сталиным. Проект Конституции был вынесен на всенародное обсуждение. Около 2 млн писем по проекту Конституции пришло в журналы, газеты, партийные и советские органы. Всего в обсуждении Конституции приняли участие 55 % взрослого населения страны. Наибольшее число предложений от населения касалось таких вопросов, как определение общественного устройства, прав и обязанностей граждан, принципов избирательной системы, решения национального вопроса, а также религиозной свободы и положения церкви. Немалое количество поступивших предложений касалось устройства высших органов власти СССР и их деятельности. Новая Конституция СССР была утверждена Чрезвычайным VIII съездом Советов 5 декабря 1936 г.
Принятие Конституции 1936 г. ознаменовало самые крупные с момента прихода большевиков к управлению страной изменения в общественном и политическом строе. По сравнению с нормами, сохранявшимися в советском законодательстве с революционной поры, новый основной закон серьезно расширял общедемократические права граждан. К прежнему набору традиционных прав и свобод, таких как свобода совести, слова, собраний, союзов и прочие, добавляются новые. Важнейшими среди них можно назвать право на труд, на отдых, социальное обеспечение, образование и другие. Впервые в практике российского законодательства конституционно признавалась неприкосновенность личности. В Конституции 1936 г. по-новому трактовалось само понятие демократии. Если раньше советская демократия была демократией только для трудящегося большинства, то теперь она распространялась на всех граждан СССР.
Новая Конституция упростила и повысила эффективность высших органов власти. Прежде всего, изменилась структура представительных органов. Вместо Всесоюзного съезда Советов, двухпалатного ЦИК СССР и его Президиума новый основной закон предусматривал образование Верховного Совета СССР и Президиума Верховного Совета СССР. Но, что еще более важно, теперь происходит четкое размежевание исполнительных и законодательных ветвей власти. Прежде законы могли издавать как исполнительные, так и законодательные органы – ЦИК и их Президиумы, даже Совнаркомы. Это вело к бюрократизации органов власти, их отрыву от населения. Теперь законодательные права принадлежали исключительно Верховным Советам. Функции Совнаркома были сохранены и расширены, но только в сфере исполнительной власти. Тем самым была реализована сталинская идея отказа от прежней, рожденной революцией, практики и перехода к классической демократической схеме, в основе которой лежит разделение ветвей власти.