Бог войны

— Без охраны?

— Сейчас мы, наверное, сильнейшие маги что есть в этом городе. Чего нам бояться?

— Ну, например, отряда вражеских пустотников. Выследить тебя совсем не сложно, на завод ты ездишь всего по нескольким вариантам маршрутов, которые твои ленивые вороны — она сделала ударение на второй слог — меняют не так уж часто видимо. Уже два дня мы ездим по одной и той же дороге. Если бы кто-то хотел устроить засаду — им было бы не трудно. А мечник из тебя, ну ты и сам знаешь.

— Пусть пробуют, — я пожал плечами, — ты их всех продырявишь если я не смогу прихлопнуть их как тараканов силой мысли. Но вообще-то я хотел выйти в город инкогнито.

— Замотавшись в плащ с ног до головы? — улыбнулась принцесса, — прямо-таки крича всем и каждому «смотрите, я какая-то важная персона инкогнито, либо разыскиваемый преступник»?

— Нет, плащ и капюшон слишком глупо. Еще бы накладную бороду предложила… Я так раньше делал и скажу тебе, внимание подобный персонаж собирает со всей округи. Хочу попробовать один способ…

Я вспомнил примитивную куклу, которую создал Мендакс, вспомнил мастерские копии птиц и собственных клонов, которых создавал Ланте, и подумал почему бы не попробовать создать копию попроще. Не существо целиком, а только часть. Например лицо. Сделать эдакую маску, которую можно будет наложить поверх своего лица и анимировать ее, это ведь проще чем создавать птицу или своего клона целиком.

— Смотри, — я провел ладонью по лицу, воплощая поверх него другое, и как ни странно, маска, надетая поверх маски, на какое-то мгновение позволила почувствовать, что я не надел новое лицо, а наконец сбросил гнилую морду Артиса.

Улыбнулся, моргнул — маска мимику повторяла. Кажется получилось.

— Ну, — придирчиво вгляделась в меня принцесса, — не идеально, да и мимика какая-то смазанная, но в сумерках, наверное, сойдет, если не приглядываться. Внешность приятная. Это кто?

— Да так, — я махнул рукой, не расскажешь ведь ей что эта маска, мое настоящее лицо, — не важно. Нравится?

— Тебе идет. Как-то более мужественно, — Линда постучала пальцем по моей скуле, — я бы даже сказала не идет, а именно подходит, к характеру. Да. Думаю так.

— Сможешь себе такую же сделать? Я подскажу принцип.

— Нет, — та покачала головой, — не буду даже пробовать, скажу по секрету, силы у меня много а вот навыков для тонкой манипуляции не хватает… Да и вряд ли меня кто-то из здешних знает в лицо. Достаточно покинуть территорию завода, не попавшись на глаза генералу, и никто на меня внимания не обратит.

— Пожалуй, тут я с тобой согласен, — я кивнул и осмотрел сначала девушку потом себя. Выглядели мы явно не как король и принцесса, а как средней руки зажиточные горожане — ну что пойдем? У меня есть тут тайная тропа, охране на глаза не попадемся.

— Пойдем. Куда идти?

— Вверх, — я улыбнулся и указал на окно в потолке кабинета, — иди сюда.

Обхватив девушку покрепче, я частично воплотил броню с пластинами антигравов и оттолкнувшись ногами взлетел к потолку. Повернул ручку, сдвинул раму.

— Охрана, — крикнул я прежде, чем высунуться в окно, — ко мне никого не впускать, меня ни для кого нет. Ко мне не входить.

— Кто натаскивал твоих ворон? — поинтересовалась Линда едва мы приземлились за оградой фактории — такой приказ они должны были подтвердить лично, войдя в кабинет. Кто знает, вдруг ты это говоришь с клинком у горла.

— Просто они слишком во мне уверены.

Я ухватив Линду за руку, потащил ее в сторону узкого переулка и вскоре мы углубились в переплетения узких улочек старого города.

— Мне нравится бродить среди народа, — поделился я с ней своими похождениями, — точнее народ мне мало интересен, меня больше интересует город. Он как живой, он меняется, растет. Интересно за этим наблюдать.

— За чем здесь наблюдать? — осмотрелась Линда, — за крысами?

— Фонари, например, — я указал на столбы, между которыми тянулись толстые жилы проводов, и болтались сферы электрических ламп на макушках, — сейчас свет зажгут…

— А что с фонарями?

— Несколько месяцев назад их не было. Вечернее освещение было только на Дворцовой площади. Там ведь мага надо через каждые сто метров сажать, чтобы свет держал, или маг должен постоянно бродить от фонаря к фонарю и поддерживать свечение. Слишком накладно для рабочих кварталов.

— Даже в империи рабочие кварталы не освещаются, — пожала плечами Линда, — зачем им?

— А у меня в Альде теперь вот, — я указал на зажегшийся фонарь, — видишь, даже в трущобах свет. Преступность падает, люди начинают гулять по вечерам на улице, открываются кабаки и прочие забегаловки. Я иногда выхожу в город и вижу разницу.

— Много что изменилось с появлением фонарей?

— А вот сейчас и покажу. Тут поблизости есть небольшой пустырь и таверна рядом с ним. Раньше там собирались темные личности, на пустыре обретались бездомные бродяги и все вместе радостно резали друг-дружку в темноте. А сейчас там светло, не страшно, а пятачок свободной земли облюбовала молодежь для своих посиделок.

— Ты так говоришь — молодежь — как будто сам уже старик.

— Мда, привычка, от матери — соврал я.

Проплутав по тесным, но светлым улочкам, заполненным на удивление многочисленным народом, мы вышли к дороге, и я замер, остановившись как вкопанный.

— В чем дело? Пришли? — поинтересовалась принцесса натолкнувшись на меня.

— Нет, — я покачал головой, — таверна. Готов поклясться сегодня ее не было. Мы же по этой дороге проезжали?

— Вроде по этой, — повертев головой подтвердила Линда, — думаю ты просто не обратил внимания. Это сейчас она ярко светится, а днем без всей этой иллюминации, просто не бросалась в глаза.

— Наверное, ты права… Заглянем?

Кабак, казалось, грубо вырезали откуда-то из богатых районов столицы, и также грубо вставили в эти трущобы. Качественно отделанный фасад дома, на первом этаже которого он располагался, светящаяся вывеска, но сунувшись внутрь мы увидели, что заведение совсем небольшое, столиков мало и все они забиты посетителями.

Бармен, стоявший за стойкой, может быть не услышал, как мы вошли за тем нечленораздельным гулом болтовни, который всегда бывает в набитых людьми помещениях, а может ему было просто плевать, но на нас он даже головы не поднял лишь какой-то парень с девушкой мельком глянули на нас, и снова вернулись к разговору. Оглядев забитый битком зал, мы с Линдой решили, что тут ловить нечего и покинули заведение.

— Возвращаемся к предыдущему плану, — я захлопнул дверь таверны и увлек Линду за собой в переплетение переулков, — покажу тебе как развлекаются местные работяги.

— Зачем?

— Что подарить человеку, у которого есть все? — вопросом на вопрос ответил я.

— Что?

— Кисточку для чистки пупка, конечно, — шутка тупая, но сработала, Линда рассмеялась, а я поспешил пояснить свою мысль, — ну а как еще произвести впечатление? Ты же принцесса, в конце концов. Горы золота, балы или рыцарские турниры тебя наверное не удивят, ты все это видела не раз, но вот видела ли ты как веселятся люди из народа?

— Если честно, даже не думала, что они умеют веселиться.

— О, думаю тебе понравится.

Мы двинулись по узкой улочке между старыми четырехэтажными домами, солнце еще не спряталось за горизонтом окончательно, но здесь, в плотной застройке уже было темно и мрак разгоняли лишь электрические лампы уличного освещения. Спустя пару перекрестков, мы вдруг услышали тихую музыку. С каждой минутой она становилась громче, теперь уже можно было различить слова песен, и вскоре мы пришли.

Я взглянул на Линду, которая шла рядом со мной — ее глаза были наполнены энтузиазмом, а улыбка казалась ярче чем обычно. Очередное попрание основ и бунт против системы. Я уже понял, что она любит чудить подобным образом.

Народ развлекался. Та самая таверна у пустыря с приходом тепла, едва на улице стало возможным находиться без зимней одежды, тут же обзавелась уличной верандой, а музыканты, что нередко играли внутри — выбрались на улицу, под навес, и теперь веселили музыкой даже тех, кто просто проходил мимо. Музыка подманивала окрестный люд, молодежь стягивалась на звуки песен и веселый смех, и вскоре место стало традиционным для посиделок.