Ловушка менталистов

— Квоки, он нас не услышит, — грустно заключила я. — Да и не в курсе, наверное. Я же его сильно обидела.

— Сдается мне, в этот раз ты определенно ошибаешься, — оптимистично заметила птица, — но да, давай думать, как спастись самим.

И в этот самый момент случилось то, чего я никак не могла ожидать.

Когда я совсем отчаялась, попытавшись пробиться через оковы, когда окончательно разуверилась в своих силах и просто сникла, смирившись со своей судьбой, со мной мысленно заговорили.

Но рядом-то никого нет с подходящим даром. Вряд ли бы Сумрак пробивался в мое сознание, чтобы ободрить.

–Не врр-емя унывать, — прорычало что-то внутри. — Бор-рись!

Яркое, разозленное, но с удивительным стремлением освободиться.

Возле меня привстала на лапках ошалевшая курица и взволнованно захлопала крыльями.

— Я что-то не поняла, — она не на шутку растерялась. — Нас теперь в твоей голове трое? Там и до этого тесновато было.

Я пока тоже ничего не понимала, хотя догадывалась, что именно за явление со мной приключилось.

— Квоки… — не могла поверить своим глазам.

По коже словно толпа мурашек, побежали блестящие золотистые чешуйки, остановившись около подбородка.

–Я — это ты, — отозвался женский голос. — Мы — одно целое.

Мой голос, моей сущности, меня.

— Поздравляю тебя, Блэр, — ехидно заметила птица, тоже осознав, что происходит, — потом разберем философский вопрос, ведьма ты или нет. Но твоя внутренняя ящерица сможет нам как-то помочь, или ты только золотом покрываешься?

В панике она несла полный бред, но я ее совсем не слушала. У меня самой, простите, ахренительное открытие и философских вопросов масса.

Благая Мира, что же это все значит? Не зря Брамот меня так зорко охранял в детстве, не желал отпускать от себя, а бабушка с дедушкой верили до последнего вздоха, что аристократическая кровь, помноженная на наследие ведьм — не водица, будет и у них собственный домашний дракон. Предки оказались мудры, а я, вот, не очень.

Но из-за изумления страх куда-то ушел, и пропала связь с внутренним я. Полуоборот пропал, а я не знала, как еще можно достучаться до звериной ипостаси.

Пока моя золотистая девочка просыпалась только в случае глубоких эмоциональных взрывов: от ревности, от ужаса, от злости.

— Квоки, — я забеспокоилась, пробуя воззвать к ящерице. — Меня надо разбесить, очень сильно разозлить или напугать. Буди всех магов, начнем сеанс экзорцизма.

Нутром чую, что до рассвета осталось всего-ничего, стоит поторопиться с ускоренным курсом драконоведения.

— Экзо-чего? — переспросила фамильяр.

Но все-таки воодушевилась.

— Будем будить во мне животное, — пояснила ей и попыталась сосредоточиться.

Адам, до этого не подававший виду, но активно прислушивающийся к нашей беседе,  задергался и проорал что-то своим друзьям. Бродяга тоже надеялся на благополучный исход, а мое цветущее лицо подарило бедняге шанс на освобождение.

Курочка забегала туда-сюда с развевающимся гребешком, громко ругаясь и больно клюя пленников, а я настроилась, делая попытки позвать обратно ипостась. О полном обороте речи не было, я не умела этим пользоваться. Молодых ящеров учат овладеванию подобной силой с малолетства, я же чересчур поздний цветок. Мне бы просто ощутить заново присутствие драконицы и с ее помощью оборвать проклятую железную цепь.

Такие же несчастные пленники, наущенные по моему приказу, стали закидывать меня всеми возможными обзывательствами, но делу это почти не помогало. Мне прекрасно известно, что они бросаются в меня злыми словами ради желания выжить.

Может, из-за шума, может, из-за того, что пришел наш час, клетка вновь отворилась. Вместе с высокой фигурой Сумрака, улыбавшегося во все свои черные зубы, пришли и другие ваохцы. Все как один, одетые в длинные серые плащи с глубокими грязными капюшонами. Они подошли к стихийникам и провожали тех на выход.

— С-смотрю, попыток ты не ос-ставила, ведьма. — их предводитель приблизился и снял меня с большого крюка, но наручи оставил. — Надеешьс-ся на что-то?

Прекрасно понимая, что он в состоянии легко вызнать о моей второй сущности, нисколько не скрывалась.

— Надеюсь, хаосит, — презрительно ответила, потирая порядком уставшие руки. — А ты не боишься, что мои друзья тебе опередят?

Почему-то в Сеймура я все же верила. Ну, и в себя немного. Ищейка точно начнет меня искать и всю столицу обрушит в поисках.

Упиваясь властью и вседозволенностью, Сумрак даже не почувствовал подвоха, рассуждал, как уверенный в победе мужчина и нисколько не задумался над тем, что стоит за моей храбростью.

— Кто? Дознаватели? Они и с-слона под с-своим нос-сом не заметят. — Он дернул за цепь, показывая, кто здесь хозяин. — У них работал такой маг, —  имея в виду меня, — но они и его упус-стили.

От противных фраз врага меня опять повело… Не к потере сознания, нет. Он отлично смог меня рассердить, на пятерочку.

Беспечный дурак.

– Букашка, я могу его рр-аздавить, — внутри опять раздался голос.

Драконица, как настоящая женщина, опоздала всего на десять минут, но искренне считала, что пришла вовремя. Видимо, из меня хреновый медиум, потому что до этого момента, чешуйчатая барышня отзываться не желала.

Глубоко вздохнув, я попыталась подавить подкравшуюся ярость. Пока рано, пока нельзя показывать, что силы-то у меня на противостояние появились. Я хотела воочию увидеть, что ждет меня и бедолаг, а после я так ожесточусь… Ни одному ваохцу и не снилось.

По звукам плеска волн я поняла, что где-то рядом море. Видимо, мы недалеко от порта, а может, и совсем рядом. Это замечательно, будет где моих врагов топить.

О Брамоте я ему ничего особенного не рассказывала, даже имени не упоминала. Так, один раз поведала истории из детства, сообщив, что у меня был отвратительный опекун. Уильям, конечно, мог и разведать все о моей семье, но после той проникновенной беседы я думала, что он ждет моих личных откровений. А я из тех женщин, кто удивляет в моменте, прямо как сейчас.

Нас отвели в соседнее помещение, такое же темное и грязное, но невероятно большое с огромной площадью и высоким потолком. В нем, как в страшных сказках, расставили пять объемных рельефных камней величиной с человеческий рост. К каждому стали крепить бродяг. Сбоку валуны были испещрены непонятными записями на незнакомом языке, очень походивших на шипяще-свистящие выражения ваохцев, а на шершавой поверхности остались места для крепления замков и цепей.

Разложив пленников, Сумрак коснулся меня и подвел к постаменту в центре.