Девятая надежда

Глава 12

— Ой, госпожа! Ох, госпожа! — причитала Марька, ближе пододвигая мне корзинку с хлебом. — Прямо-таки сказал? Потеряйте честь?

— Угу, — угрюмо промычала я и, проглотив ложку супа, добавила: — На полном серьезе. Мол, принцу нужна только невинная девица, а порочную он быстро выпроводит из замка.

— Вот, наглец! Вот, бесстыдник! — фыркнула служанка. — Надо же такое посоветовать!

Она подозрительно сощурилась и с ехидством заметила:

— И с кем же он хочет, чтобы вы эту честь потеряли?

Тень возле двери вдруг перестала чавкать мясной похлебкой с хлебом да греметь большой железной миской, а я и Марька в полной тишине встретились тревожными взглядами.

Перед тем как поведать о Растисе, я выполнила обещание и рассказала служанке о собаке. Теперь Марька прекрасно знала, что принц мог нас подслушивать, поэтому заметно напряглась вместе со мной, когда Тень подняла морду от еды. Однако той всего лишь приспичило чихнуть. Громко и от всей собачьей души. После тень снова принялась доедать свой обед, а я жестом напомнила служанке говорить тише и взялась за ложку.

Плечи Марьки расслабленно опустились, и она подалась вперед:

— Неужели себя в кандидаты предложил? — прошептала служанка, а я чуть супом не поперхнулась.

— Нет! — откашлявшись, выдавила я и промокнула губы белым полотенцем. — Герцог сразу сказал, что в этом деле не помощник… И я не спрашивала его! — пояснила, когда брови Марьки приподнялись. — Он сам сказал. Я слова не смогла произнести после такого совета.

— Ох, госпожа, — выдохнула Марька и прижалась плечом к стене.

Она немного за мной понаблюдала, пока я уплетала суп с коркой ржаного хлеба, и все-таки не выдержала — наверное, раз в десятый поинтересовалась:

— Вам точно все нравится, может…

— Точно, — перебила ее, зачерпнув еще одну ложку постного супа.

— Не поймите меня превратно, все-таки странно это, чтобы невеста принца трапезничала в комнате служанки да еще похлебкой для слуг. Может, хотя бы еды нормальной принести?

— Нет.

Я наклонила железную миску, чтобы собрать остатки бульона с капустой. И прежде чем с ними разделалась, бросила на Марьку взгляд исподлобья:

— Еще заметят тебя с подносом и подумают, невесту принца объедаешь. Или тебе придется рассказать, что твоя госпожа обедает в комнате служанки похлебкой из отходов от господского стола. Тогда меня точно сочтут безумной. Оставят вместе с дядюшкой Войром за цветочками приглядывать.

— Но вы не можете прятаться здесь вечно!

— Не могу, — хмыкнула я. — Да и не прячусь — принц все равно знает, где я. Просто… Просто…

И вздохнула, отставив опустевшую миску. Тень тоже закончила трапезничать уже второй по счету порцией, чтобы мы с Марькой могли поговорить. И теперь с круглым от сытости животом перевернулась на спину и довольно постанывала.

— Просто проводи меня на кухню, — попросила я, а Марька удивилась:

— Зачем?

— За надобностью, — не стала я вдаваться в подробности. Еще узнает о моих планах. Забеспокоится. Попробует отговорить…

А служанка смерила меня молчаливым взглядом. Только что я отказывалась покидать ее комнату, а тут сама вызвалась отправиться на кухню. Резко и внезапно. Но Марька, уже привычная к моим причудам, спорить не стала:

— Как пожелаете, — выдохнула она и поднялась из-за стола. — Иногда я вас не понимаю, но всегда вам верю. Знаю: какое бы решение вы ни приняли, оно окажется верным, — вот так вот косвенно намекнула она про совет Растиса.

Марька забрала у меня пустую тарелку и опустилась на корточки возле Тени, чтобы поднять ее миску. Очень осторожно потянулась, и на удивление собака не стала возражать. Почти. Только окинула Марьку высокомерным взглядом и тихо проворчала — проявила эдакий ленивый протест. Для вида.

— Просто хочу, чтобы вы знали: я всегда на вашей стороне, — добавила служанка и выпрямилась, а я, не ожидая такого откровения, слегка осипшим голосом произнесла:

— Спасибо, Марька.

Служанка улыбнулась, а я подивилась ее словам. Столько в них было смысла. Столько поддержки… Не думала, что кто-нибудь и когда-нибудь так сильно в меня поверит. Поэтому я не могла «проиграть». Не могла сдаться и согласиться на предложение Растиса. И должна найти хоть что-то, что поможет выбраться из замка с честью. Во всех смыслах.

Отчаянно надеясь, что моя маленькая «подсказка» ждет меня на кухне, я поспешила следом за Марькой. И когда мы вошли в маленькую комнату в конце коридора в лицо тут же ударил теплый воздух пропитанный вкусными ароматами. Открытые окна еле спасали от царившей духоты. Ветерок приподнимал воздушные шторы. На языке вместе с воздухом оседал привкус тушеного мяса, наваристого куриного бульона, свежих овощей и цветов с улицы. А в самом центре кухни, где дышала жаром печь, да прыгали крышки гигантских кастрюль, суетилась маленькая и худенькая женщина в горчичном платье, белом фартуке и с косынкой на голове.

Быстро нарезав овощи огромным ножом, она закинула их в кастрюлю. Тут же заглянула в печь и вытащила противень с румяным белым хлебом. И все это произошло молниеносно! Мы с Марькой только дверь успели открыть и шагнуть к большому деревянному столу в центре кухни. А кухарка, завидев нас, чуть не выронила противень с хлебом. Перевела растерянный взор с меня на Марьку. Обратно — с Марьки на меня, а потом заметила Тень и вовсе выдохнула:

— Ох, Богиня! — правда, быстро взяла себя в руки и, вновь глянув на меня, поправилась: — То есть… Доброго дня, миледи.

Молодая женщина на вид не старше двадцати пяти согнулась в низком поклоне и сдула прилипший к румяной щеке золотистый локон, но он опять приклеился, и тогда кухарка заправила его под платок.

— Какой неожиданный визит… — заломила она пальцы. — Что-то случилось? Обед невкусный? Или… Ох, простите. Вам же его еще не принесли, тогда…

— Не волнуйтесь, я здесь из-за любопытства.

— Любопытства? — ее светлые брови взметнулись, в то же время загремела крышка кастрюли. — Простите, я… Я… — она указала пальцем за спину, а я кивнула:

— Конечно.

Кухарка метнулась к печи и выпустила скопившийся в кастрюле пар. А я тем временем подошла к большому столу в центре комнаты и провела пальцами по его изрезанной поверхности.

— Вы не против, если я попрошу служанку накрыть стол здесь?

Глаза Марьки округлились, а кухарка, не отвлекаясь от печи, произнесла:

— Разве я могу вам запретить? — и резко обернулась, испуганно прикрыв ладонью губы. — Простите за дерзость.

Она низко поклонилась.