Страница 33 из 165
Вот раз! Не ожидала, что Лисава примет меня за какую-то там злодейку. «А принц хороший! Разрешает гладить Урагана», — передразнила ее в мыслях и еле сдержалась, чтобы не фыркнуть. «Девчонка ранила меня почти в самое сердце», — слезливо подумала я и тряхнула головой, прогоняя едкое чувство обиды.
— Она же такая красивая, — мечтательно продолжала Лисава, пока я боролась с внутренними демонами, так и жаждущими плюнуть в кого-нибудь ядом. — Наверняка очень дорогая!
— Да-а, — протянула я с улыбкой и опустила руки. — Ты права. Злата очень дорога моему сердцу, поэтому я рада, что ты с ней подружилась, — девочка вскинула удивленный взгляд. — И ни капли не злюсь.
— Тогда почему вы за мной гнались?
— Потому что… — во рту у меня пересохло от волнения. — Хотела поговорить с тобой о ладонях Богини.
Кровь отхлынула от лица девочки, отчего веснушки на ее щеках и носу стали заметнее. Она огляделась по сторонам, будто искала помощи, а я напряглась, предчувствуя очередную попытку сбежать. Этого нельзя допустить. Ни в коем случае!
— Мне… Мне нужно к маме, — девочка отступила, и я шагнула ей навстречу:
— Прошу, Лисава, не убегай! Поговори со мной…
— Я не могу.
— Почему?
— Потому что ничего не знаю о ладонях, — заупрямилась она и отвернулась, чтобы не встречаться со мной взглядом.
Обманывает! Ну, точно обманывает, плутовка. В глаза не смотрит, губы кусает, юбку пальцами теребит, и лицо даже чуть покраснело. Ай-яй-яй… Но ничего. Мы еще расколем этот орешек. И если не захотела по-хорошему, будем по-плохому:
— Лгать нехорошо, Лисава, — погрозила я пальцем и сложила руки на груди, напустив на себя грозный вид. — Вот узнает его высочество, что ты пыталась обмануть его невесту, — вскинула бровь, — и запретит тебе гладить Урагана.
Богиня… Как же это мерзко угрожать ребенку. Девочка пуще прежнего побледнела, заволновалась, а мне захотелось съежиться и провалиться сквозь землю. Но я постаралась запихнуть свое угрызение совести куда подальше и не пасовать перед маленькой рыжей плутовкой, которая будто в наказание посмотрела на меня большими испуганными глазами.
— Но если ты согласишься поговорить, — после недолгого молчания, я уперлась ладонями в колени и оказалась с девочкой на одном уровне. — Я попрошу Чакса, чтобы он покатал тебя на Злате.
На миг в глазах Лисавы зажглись звезды. Столько восторга в них было — словами не передать. Она прижала к груди кулачки и чуть дыша произнесла:
— Правда-правда попросите?
А я со всей искренностью улыбнулась и клятвенно подняла ладонь:
— Правда-правда. Обещаю.
Девочка радостно подпрыгнула, хлопнув в ладоши, и рассмеялась, но вдруг резко стихла и замерла. Улыбка сползла с ее лица, а взгляд потемнел от печали:
— Но я тоже обещала маме, — произнесла она поникшим голосом, — никому и ни о чем не рассказывать.
— Прямо-таки обещала? — переспросила я, чувствуя, как по крупице рушатся мои планы.
— Поклялась, — угрюмо пробурчала Лисава. — Что без разрешения короля не заговорю о… О… — она зажмурилась и тряхнула головой, после чего поставила невероятно печальную «точку»: — Вот.
Разочарованию Лисавы не было предела, когда она поняла, что не сможет выполнить уговор и покататься верхом на Злате. А мне захотелось запрокинуть лицо к небесам и яростным рыком выплеснуть богам все свое негодование, но я ограничилась лишь сдержанным:
— Мда… Не повезло, — и выдохнула, чтобы немного расслабиться.
Сейчас не время для ярости. Нужно подумать, как обойти эту клятву.
— И что теперь делать? — обреченным голосом произнесла девочка, вновь прижав кулачки к груди, и с надеждой поинтересовалась: — Может, попросим разрешения у короля?
— Нет! — резко отмела я. Даже слишком резко… Лисава вздрогнула, а я чуть мягче добавила: — Королю сейчас нездоровится, поэтому не будем его лишний раз беспокоить. Хорошо? А принц!.. — опередила девочку, прежде чем она успела задать следующий вопрос. — Принц еще не король. Мама же сказала, разрешение должен дать король. Ведь так?
— Так, — поникла Лисава, пока я пыталась что-нибудь придумать. — Значит, я точно не покатаюсь на Злате. Эх…
Похоже, она уже смирилась со своим провалом. И надо признать, мама Лисавы выбрала самый надежный способ, как заставить маленькую дочь хранить королевский секрет. Нарушить обещание, данное богам… Даже ребенок на такое не решится. Но мать Лисавы непохожа на коварную женщину, способную просчитать все риски наперед, потому наверняка оставила лазейку, о которой сама не подозревала.
«Нельзя говорить без разрешения короля. Нельзя… — повторяла я в мыслях, постукивая пальцем по нижней губе. — Говорить без короля…».
И тут меня осенило:
— Точно! — ударила кулаком по ладони и с восторгом посмотрела на девочку, чьи губы задрожали от сдерживаемого плача. — То есть… Покатаешься, Лисава, — пояснила, когда поняла, что со стороны мои слова прозвучали так, будто я согласилась с Лисавой, и она в самом деле никогда не покатается верхом на Злате. Еще сделала это радостно, будто наслаждалась печалью ребенка.
Я присела перед ней на корточки и сжала ладонями хрупкие детские плечи.
— Мама попросила тебя дать обещание, что ты никогда не заговоришь без разрешения короля. Лисава, понимаешь, что это значит?
Девочка покачала головой, а я улыбнулась шире, но поумерила свой пыл, чтобы не испугать ее безумным оскалом.
— Это значит — ты можешь нарисовать мне подсказку! Что-нибудь важное… Что точно наведет меня на правильную мысль! И обещание не будет нарушено. Ты же ни слова не скажешь, а просто нарисуешь!
В зеленых глазах ребенка опять зажглась надежда, а угрюмую серость на лице озарил нежный румянец щек.
— Подумай, Лисава, — я перестала сжимать ее плечи и стиснула ладонь. — О чем я непременно должна узнать, чтобы раскрыть секрет короля. И нарисуй, мне эту подсказку.
Девочка озадаченно коснулась пальцем губ и посмотрела в небо, размышляя, что бы такого нарисовать, а я затаила дыхание. И когда в груди начало жечь от нехватки воздуха, Лисава вновь на меня посмотрела и серьезно произнесла:
— Но вы еще не пообещали: если я нарисую подсказку — Чакс покатает меня на Злате.
— Обещаю, Лисава. Нет… Клянусь! — с жаром ответила я, а девочка расплылась в счастливой улыбке.
Она высвободила свою ладонь из моих рук и побежала к деревьям аллеи на заднем дворе, что-то высматривая на земле. Присела, подобрала сухую палку, и поманила меня к себе под тень деревьев, где на вытоптанной дорожке не было травы.