Страница 32 из 165
— Тише, — с дрожью я выдохнула и почувствовала, как на глаза навернулись горячие слезы. — Прошу тебя, не бойся. Я не причиню тебе зла, — и протянула лошади яблоко.
Злата с недоверием посмотрела на угощение, тряхнула головой, будто боролась с сомнениями. Потянулась было к яблоку, но опять фыркнула и отстранилась, не осмелившись высунуться из стойла. Тогда я решила пойти ей навстречу. На шаг приблизилась, и только когда моя рука оказалась ровно над дверцей стойла, Злата таки осмелилась подойти. Осторожно, мягкими и теплыми губами забрала угощение.
— Вот умница, — потянулась я к носу лошади.
Мое сердце радостно забилось от того, что Злата не стала противиться и убегать. Значит, не все потеряно. Мы еще сможем подружиться и вместе преодолеть страх друг перед другом. Но только мои пальцы коснулись теплого носа Златы, как ее спугнул металлический грохот.
Лошадь громко заржала и отпрянула, а я резко обернулась и увидела, как в другом конце конюшни, где выкатилось пустое ведро, промелькнула и выбежала на улицу рыжеволосая девочка в сером платьице.
— Лисава? — громко воскликнула я и бросилась следом.
Если она сейчас сбежит, то я не узнаю, что значат ее слова: «Невесты в ладонях Богини». Но к моему несчастью, девчонка оказалась не на шутку проворной, а я нерасторопной из-за длинных юбок, что ужасно мешались. Лисава быстрее меня добралась до полосы деревьев в конце тропы, а я остановилась возле ствола ивы и, обессилив, на него облокотилась. Нет. Не поймать мне эту девчонку. Шустрая зараза!
— Опять… Опять все по кругу. Опять. Все по кругу…— услышала знакомое ворчание, и заинтересованно выглянула из-за ивы.
На заднем дворе поместья, напротив северной башни, а кустах роз копался вымазанный в земле садовник и повторял одни и те же слова, точно заклинание:
— Опять по кругу… Опять…
— Что по кругу? — вышла я из-за дерева.
Но старик то ли не услышал моего вопроса, то ли его проигнорировал. Продолжил трясти кустами и что-то подсыпать на землю у корней из грязного льняного мешка, а заодно приговаривать:
— Все по кругу. Все опять по кругу… Забыл. Нет… Не забыл. Забыл… По кругу. Опять забыл по кругу. Не забыл.
— Войр? — склонилась я над садовником и тот застыл.
Его рука с металлической лопаткой мелко задрожала, сам он напрягся. Глаза остекленели. Взгляд лишился последних крупиц смысла. Подбородок затрясся.
— Все… по кругу, — прохрипел Войр, а я испуганно отступила.
Вдруг старик совсем голову потерял. Еще лопаточкой пристукнет… Но стоило мне отойти, как Войр успокоился и вновь принялся за цветы.
— По кругу…
— Войр, — присела на корточки в шаге от него.
— Все по кругу.
— О чем ты говоришь? Я не понимаю.
— Не забыл по кругу.
— Войр, — я все-таки осмелилась придвинуться ближе и ласково коснулась плеча старика. Он вздрогнул и наконец-то поднял на меня взгляд. — Мне кажется, ты хочешь что-то сказать, но боишься… Войр, — сильнее стиснула его плечо. — Ты же не всегда был… таким. Что-то случилось. Что-то, о чем я должна знать. Поэтому прошу, Войр. Помоги мне.
Мое сердце в груди билось точно сумасшедшее, пока садовник, не сводя глаз, продолжал смотреть. По его выражению лица было сложно что-либо понять. Он словно вовсе ни о чем не думал или был глубоко в своих мыслях, куда не достигнет даже слабое эхо моего голоса.
— Пыль, — вдруг произнес старик, а его губы задрожали. — Пыль в глазах. Грязная пыль… Сверкает, — понес он несусветицу и принялся усерднее копать землю у корней роз. — Пыль в глазах. Сверкает.
— Пыль? — нахмурилась я.
— Солнце! — почти выкрикнул он и вскочил на ноги. — Сверкает. Пыль! Грязная пыль сверкает!
Садовник засуетился: подобрал с земли льняной мешок, в котором почти не осталось удобрения, маленькие грабельки, лопатки.
— Грязная пыль, — прорычал он и схватился за ручки тележки, в которую скинул все садовые принадлежности. — По кругу. Пыль по кругу… Все по кругу. Я не забыл.
— Войр! — окликнула его, когда он толкнул телегу и начал стремительно отдаляться.
Я хотела броситься за ним, как вдруг услышала тоненький детский голосок:
— Не обижайте дядюшку Войра. Он хороший.
Я обернулась и увидела, как из-за ствола ясеня под тенью его кроны выглядывает девочка, похожая на маленькую нимфу. Хрупкая. С длинными ярко-рыжими волосами, россыпью солнечных веснушек и зелеными, точно сочная листва, глазами, не сводящими с меня настороженного, но вместе с тем любопытного, взора.
— А я не обижаю, — улыбнулась юной нимфе и опять посмотрела вслед обезумевшему старику. Грохот тележки стремительно стихал, а его ворчание с расстоянием между нами вовсе перестало быть слышным. — Просто хотела поговорить с дядюшкой Войром.
— Зачем? Взрослые все равно его не понимают.
Я вздернула бровь:
— А ты понимаешь?
Девочка помолчала, продолжая следить за мной из-за ствола дерева, и заговорила лишь спустя три или четыре удара сердца:
— Нет. Но иногда кажется, что да.
— И как думаешь, что он хотел мне сказать?
Лисава пожала плечами:
— Не знаю, — она переступила с ноги на ногу и чуть сильнее высунулась, чтобы лучше меня видеть. — Дядюшка Войр волновался. А когда он волнуется, начинает говорить всякое, и я его не понимаю.
— Жаль, — усмехнулась я и почувствовала, как поникли мои плечи. — Я тоже не поняла, что он хотел мне сказать. И хотел ли вообще…
Может, в словах Войра и был какой-то смысл, но столь далекий от моего понимания, что, наверное, я никогда в нем не разберусь.
— Леди Цессара, — представилась я, когда наше молчание затянулась, и присела в книксене. — Все в замке зовут меня именно так, но ты можешь называть меня просто Цесса.
Девчушка наконец-то вышла из-за дерева. Стиснув подол серого платья, похожего на то, что носит Марька и другие служанки замка, она тоже поприветствовала меня книксеном:
— Лисава, — «пропела» она тонким голоском и призадумалась, с любопытством оглядывая меня зелеными, точно сочная листва, глазами. — Но вы и так знаете.
— Знаю, — улыбнулась я девочке. — И надеюсь, ты больше не будешь убегать. А то гнаться за тобой в этих юбках сущее наказание.
Дочь кухарки зарделась румянцем и опустила взгляд на серую туфельку, которой ковыряла выступающий из-под земли корешок.
— А зачем вы меня искали? — смущенно поинтересовалась она, но вместо ответа я задала встречный вопрос:
— А зачем ты убегала?
— Подумала, вы разозлитесь, если увидите меня рядом со Златой. Его высочество — хороший и всегда разрешает погладить Урагана, а вас я не знаю. Вдруг вы… — она запнулась и бросила на меня быстрый взгляд исподлобья. — Разозлитесь.