Страница 164 из 165
— Давай, Цесса! Еще чуть! — приободрила меня Марька, и я опять напряглась всем телом, выталкивая первенца.
— Первый есть! — закричала Марька.
— Кто? — раздался хор за дверью и там был не один мужской голос, а два.
Я сразу узнала Арвела и Лорриха. Богиня… Они что тут забыли?
— Мальчик! — крикнула Марька, и ребенок заплакал в ее руках. Громко. И я так его понимала…
Сестра быстро спеленала своего племянника, а Рензел взял в руки сына и потерял дар речи, когда тот схватит его за палец.
Я криво усмехнулась. Теперь ему точно не до лекарства. А я уж справлюсь, как-нибудь… Сама.
— Остался второй, — выдохнула Марька и утерла пот со лба. — И нужно поменять воду с полотенцами.
— Я помогу… — услышала голос Ниссы в дверях.
Мокрая и запыхавшаяся служанка, смущенно мяла пальцами подол платья. И вздрогнула, когда я на нее посмотрела.
После битвы, Нисса сама призналась, что по просьбе лекаря подлила мне в напиток снотворное. Он обещал ей, что это для моего блага, и она сама не поняла, как поверила. Служанка долго молила меня о прощении, но я боялась еще раз ей поверить. Однако выгонять ее не стала. Отправила работать в лазарете под началом Марьки. Уверена, для Ниссы хуже наказания не придумать. Марька раньше не шибко ее любила, а теперь у нее появилось столько возможностей отыграться на служанке! Но Нисса ни разу не пожаловалась.
— Ну и что встала! — прикрикнула Марька, когда я кивнула. — Помогай!
— Слушаюсь! — воодушевилась служанка и схватила таз с водой, а Марька поставила рядом с собой пустой и дернула Рензела за рубаху.
Тот встрепенулся и наполнил таз чистой водой. А я все пыталась надышаться, но никак не могла. Было страшно. Астария предупредила, что второй ребенок у нее появился на рассвете, но не стала рассказывать, как все происходило. Не захотела меня лишний раз волновать. Просто сказала, что Эльену пришлось еще тогда поддерживать в ней жизнь. И вот…Теперь я не могла отдышаться.
— Цесса, — услышала мягкий голос Марьки, которой я рассказывала обо всех своих переживаниях. — Это страх. Следи за дыханием.
Дверь приоткрылась, впуская в комнату Ниссу с чистым тазом, и в этот же момент Марька решила меня поддержать:
— Повторяй за мной: уф… уф… — задышала она, а из двери, что не успела закрыться, послышалось:
— Дорогая? Ты меня звала?
— Нет, Уф! — выкрикнула она, и тот мигом скрылся. — Боги… За что его наградили таким именем?
— Марька-а-а, — простонала я, когда боли опять усилились, и она нырнула мне под юбку, а Рензел с сыном опустился на колени рядом со мной и сжал мою руку.
— Нисса, — позвала Марька надломанным голосом. — Еще полотенца.
— Да, — вихрем метнулась та к комоду и вздрогнула, когда западное крыло сотряс оглушительный гром. А я почувствовала, как моя голова начала кружиться.
Марька опять скомандовала тужиться, что я и попыталась сделать, но накатило бессилие.
— Н-не, могу… — выдавила сквозь тяжелые вдохи.
— Сможешь, давай, — отчаянно произнесла она. — Осталось немного. Я уже вижу его.
— Так быстро? — вяло спросила я и почувствовала, как подо мной начало расползаться теплое пятно.
Я опустила взор на постель и в отблеске молнии увидела, как подо мной потемнела простыня.
— Цесса, — услышала голос любимого, который прозвучал далеко.
Рука Рензела сжалась, а я поискала его взглядом, чувствуя, как веки потяжелели и перед глазами все поплыло. Может… Может стоит сказать про лекарство, чтобы он не надеялся? Но произнести что-либо не получалось. Все силы ушли на то, чтобы дать жизнь второму ребенку.
И когда он появился на свет, я уже так обессилила, что не могла сжимать руку Рензела. Не могла думать. Но смогла улыбнуться, когда услышала плачь второго младенца.
Однако только Марька собралась огласить, кто у нас родился — в ушах поднялся звон. Грудь потяжелела, будто на нее надавил кусок скалы. А руки и ноги стремительно похолодели. И этот холод… Полз все выше и выше, пока не утянул меня в тьму и пустоту, где эхом разнесся крик Рензела:
— Цесса!