Страница 52 из 83
«Прошу, Богиня… — в отчаянии взмолилась я. — Однажды ты услышала меня и прислала на помощь Уфа. Прошу! Услышь еще раз и спаси! Молю, Богиня! Спаси хотя бы Уфа, если у меня больше не осталось надежды!»
Я склонилась над телохранителем, который протестующе захрипел и опять дернулся. И… Не знаю почему (я же госпожа и слуги должны меня защищать), но постаралась спрятать его за собой, потому что мне показалось это правильным. И пусть у меня больше нет шанса, то хотя бы он спасется. Если сможет, конечно. И если принц не захочет его тоже добить.
Я знала… Отбежать не успею: шевельнусь, и пламя сорвется с пальцев Рензела. А если все-таки уклонюсь, то волшебный огонь угодит в Уфа, а потом тут же наступит моя очередь превратиться в пепел. Но если погибну только я — вдруг принц обойдется лишь одной жертвой? Мной. И слугу трогать не станет?
Капли слез сорвались с ресниц и упали на расплавленную кольчугу Уфа. Я подумала о папеньке… Нет страшнее для родителя участи, чем пережить свое дитя. Ох, и горевать же папенька будет! А Марька? Жалко ее. Сильно девка расстроится и работу ей новую искать придется…
И выдохнула‚ а рев пламени заполнил тишину комнаты. Все мысли мигом покинули голову, и я вверила свою душу и судьбу Богине. Почувствовала смирение, и как будто ощутила легкое дуновение на влажных щеках с ароматом цветов и трав, которое разбавило мерзкий запах подпаленных волос и плоти.
Раздался резкий шум, точно ветер ударил по огню высокого костра. Хлопок! Оглушительный удар! И на пол посыпались битые стекла да кусочки каменных стен. Затрещало и застонало дерево, а моих плеч коснулись мягкие ладони.
— Цесса. Цесса! — услышала я голос, который не ожидала. — Цесса…
Меня еле оторвали от Уфа, к которому я прильнула и вцепилась в доспех мертвой хваткой. Крупная дрожь сотрясла мое тело. В голове воцарился сумбур, где единственным разумным оказалось имя.
— Арон, — выдохнула я.
Даже, скорее, прошептала одними губами, потому что тернии ужаса от сердца доползли до горла и вгрызлись в него жгучими иглами.
— Арон! — через силу повторила громче, и услышала мягкий голос спасителя:
— Да, Цесса… Это я. И все хорошо. Теперь все хорошо.
Он перестал придерживать меня за плечи и позволил прижаться к его груди. Весь страх… Всё горе… Всё! Мигом выплеснулось из меня рыданиями, пока ладонь Арона поглаживала мои растрепанные волосы. А я… Я точно маленькая и беспомощная девочка цеплялась за его зеленую мантию, пальцами чувствуя мягкость ее ткани и жесткость прожженных в ней дыр.
— Уф… Уф! — вспомнила я, но сообразила, что имя телохранителя странно звучит и поправилась: — Стражник… Он…
— Жив и будет жить, — коротко ответил Арон и позволил мне отстраниться, чтобы я лично убедилась в его словах.
Уф вправду дышал. Глубоко и спокойно, но его глаза были закрыты. А я опять захотела уткнуться Арону в грудь и вдохнуть воздух со сладостью трав, что отныне казался мне самой жизнью, но зацепилась взглядом за обожженный рукав мантии. Точнее, на полностью сгоревший рукав.
Пламя «обглодало» его по самое плечо Арона, но на коже не было ни намека на ожог. Уфу так не повезло. И только я собралась поинтересоваться… сама не знаю о чем именно, потому что здраво думать не получалось‚ и в голове то и дело всплывали светящиеся глаза принца. Как вдруг услышала в дверях торопливые шаги, а когда обернулась — остолбенела от страха.
Животный крик застрял в горле и слетел с губ тихим стоном. Ладони похолодели. Воздуха перестало хватать, и я втягивала его все глубже и глубже, больше и больше! Чувствовала, как скользит прохлада по горлу, но понимала, что задыхаюсь.
В проеме двери стоял Рензел.
Его глаза все еще сверкали синим огнем. Огнем, что отныне будет сниться мне в кошмарах.
— Леди Цессара, — почти шепотом произнес он. — Цесса, я…
И сделал шаг, а у меня внутри что-то надломилось. Логика потеряла всякий смысл. Мной овладел самый настоящий ужас, а с ним паника, безумие и ярость! Казалось, будто порез на щеке начал саднить сильнее. Воздух в комнате опять нагрелся от магического пламени. Запах гари стал гуще. Хотя… может он мне и не показался, потому что оконные рамы горели, и ветер задувал дым в спальню. Благо‚ после моего побега шторы слуги так и не повесили, а то пожар мигом бы разросся.
Лишенная рассудка, я поползла назад, пока не уперлась спиной в кровать. Думала встать и убежать, но руки и ноги будто задеревенели. Все, что я смогла — это закрыть ладонями лицо и прошептать:
— Нет… Нет!
— Цесса…
— Нет! Не подходите! Не подходите ко мне! — я сжалась в комок. — Прошу… Не подходите… Не убивайте! Нет.
Казалось, если Рензел сейчас меня коснется, то я непременно разрушусь. А каждый его шаг и произнесенное осипшим голосом «Цесса» приближали к грани, за которой меня ждал хаос, где пережитые мгновения этой ночи будут повторяться раз за разом… Раз за разом. Но прежде, чем я переступила эту грань и окунулась в хлесткие ветра безумия, запах гари отогнал аромат цветов и трав.
Горячие руки, напоминающие прикосновение солнца, ласково скользнули по моей спине и под коленями.
— Не трогай ее, Рензел, — услышала я совсем близко жесткий голос Арона и через мгновение поняла, что больше не сижу на полу. — Не сейчас.
Я уткнулась в обожженную мантию мужчины и крепко стиснула, отчего ногти больно впились в ладони. Лишь бы не видеть принца… Лишь бы случайно не коснуться его, пока Арон несет меня прочь из моих разрушенных покоев, а то опять сорвусь… Непременно сорвусь!
Виски сдавило болью. В голове зашумело. И не только от суеты, что разразилась в замке. Таким людным он еще ни разу не был. Перед глазами, будь они закрытые или открытые, продолжали прыгать бело-синие блики. А сердце грозилось вот-вот выскочить из груди.
— Цесса, Цесса! — услышала я мягкий женский голос, в котором узнала королеву Астарию, и почувствовала, как моей щеки коснулись мягкие теплые пальцы. — Да поможет нам Богиня… Бедное дитя.
Я задрожала, когда ласковые ладони накрыли мои кулаки. Хотела что-то сказать, оправдаться, почему не смотрю на Астарию — все потому‚ что она и Рензел сильно похожи — но в горле вырос болезненный ком. Я смогла только прерывисто и на грани стона выдохнуть.
— Отнеси ее в мои покои, — решительно произнесла королева и осеклась, когда позади, там, где оставалась моя комната, раздался оглушительный грохот, а потом испуганные голоса.
Я сильнее сжалась в руках Арона и тихо простонала, а руки Астарии дрогнули и соскользнули, перестав согревать мои заледеневшие от напряжения ладони.