Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 12 из 19

Вайлет отвлекся только на секунду, а из темноты в легион уже летели стрелы. Строй солдат пошел рябью поднимаемых щитов, но имперцы все равно падали под непрерывным дождем стрел. Кунгент, которого юноша раньше видел с трибуном, прокричал приказ, и строй начал выпрямлять клин, выдвигая крылья манипул вперед. Кажется, командиры когорты поняли, что если стоять на месте и не атаковать, то их просто перестреляют. Разведчики и лучники тем временем пытались вести навесной огонь над строем пехотных центурий, но, кажется, урона невидимому врагу он не приносил.

Бегуны неспешно разошлись ровной цепью вдоль всего строя когорты, ожидая команды старшего. Их скрюченные, нечеловеческие фигуры показались Вайлету страшными, и он отошел от них, встав, по сути, в один строй с лучниками. Именно благодаря этому он разглядел во всех деталях момент атаки.

Темное, почти черное существо перепрыгнуло строй пехоты с щитами и короткими копьями, врезавшись в лучников, чьи гладиусы были в ножнах. Скорее зверь, чем человек. В свете заходящего солнца юноша разглядел, что нападавший был покрыт густой, курчавой, темно-темно рыжей шерстью. Глаза сияли в полутьме, как у кота. Когтей не было, но каждый кулак был размером больше головы Вайлета. Рост был точно больше двух метров, скорее приближаясь к двум с половиной. Крутанув руками, как обезумевшая ветряная мельница, Низший, а нападающим был представитель именно этого народа, раскидал чуть ли не десяток лучников и прыгнул дальше, к разведчикам легиона, которые успели отбросить луки и достать мечи.

Вот только короткие имперские гладиусы, похоже, были не способны режущим ударом раскроить шерсть и шкуру Низшего. А колющий никто нанести не успел. Взвыв, как голодный волк, существо раскидало четверых солдат размашистыми ударами своих рук, каждая из которых толщиной не уступавшая ноге взрослого мужчины. Последнего разведчика Низший, схватив за грудки, ударил вытянутой мордой, также покрытой шерстью, в лицо. Длинные, заостренные, как у рыси, уши нападавшего прижались, он зашипел. А затем впился зубами в горло бесчувственного человека. Клыки Низшего не уступали волчьим, а то и медвежьим, и он вырвал большой кусок плоти легионера. Кровь брызнула прямо в лицо Вайлету, и он побежал.

Тяжелый кулак ударил его в плечо, перевернув. Боль была дикой. С трудом юноша приподнялся на локте и увидел, что Бегуны рванули в атаку. Вот только Низших они оббежали и ударили в тыл центуриям пехоты. Раздались крики боли и ужаса. Все это время стрелы напавших продолжали осыпать строй когорты. И тогда Вайлет наконец догадался, что невидимыми лучниками были Высшие. В отличие от Низших, они уступали ростом и силой человеку. Вот только меткость их не знала равных. Более слабые луки не позволили бы вести долгую стрелковую дуэль с людьми на открытой местности, если бы не наступающая темнота. Высшие были горазды на хитрость и обманы.

Юноша пополз прочь, пока грубые руки с длинными когтями не схватили его. Он попробовал отмахнуться кинжалом, но его тут же вырвали из рук. В глаза Вайлета смотрели нечеловеческие глаза Бегуна. Тот отдал пленника паре легкораненых Высших. Те молча связали ему руки и повели вдоль строя других пленных.

– Этот отличается, – сказал один из Высших своим певучим голосом. – Ему и бежать к легиону.

Юношу связали перед строем пленных легионеров, которых начали убивать разными способами. Вайлет давно слышал от отца поговорку «Высший знает сто способов убить», но истинный ее смысл понял только сейчас. В свете факелов он наблюдал за чудовищной работой изощренных палачей, которых когда-то создала богиня Элипг. И ночи не было конца.

Уже при свете встающего на востоке солнца юношу, поседевшего за ночь, отпустили, столкнув со склона холма, теперь покрытого кровью и телами людей. Вайлету не осталось ничего другого, кроме как бежать на восток.

Интерлюдия II. Ничто





Глубоким вечером, почти ночью, Корал сидела, как привыкла, в темной комнате. Тишина и мрак обнимали ее и дарили покой. День, проведенный в Майне, был безумно долгим. За полгода, прошедших со свержения Владыки, Корал побывала в большем числе городов, чем раньше за двадцать лет своей жизни. Собственно говоря, до того, кроме родной Герны и столицы, Капитула, куда ее в одиннадцать лет отправили родители для обучения в Академии, Корал нигде и не бывала.

Империя оказалась до безобразия большой, и теперь каждый город требовал ее внимания. После того как она расшифровала записи Одина, многое изменилось. Теперь она и Нургрим были бессмертны, если она правильно поняла написанное. Их силы все равно были куда меньше, чем у Владыки, но позволяли делать столь многое, что от открывающихся возможностей порой шла кругом голова. Она бы с радостью погрузилась в серию экспериментов с новыми способностями, но, увы, это было бы слишком большим счастьем.

Альмерин заявил, и Корал признала его правоту, что теперь, когда нет Одина, ответственность за Империю лежит на них. Девушку не очень-то заботила политика, но она оказалась по уши в нее втянута. И оказалось, что положение в Империи куда хуже, чем ей казалось, пока она жила в стенах Академии. Империя была задумкой Одина, и только воля Владыки сдерживала ее от распада. Отдельные провинции и крупные города помнили, что еще сто-двести лет назад многие из них были суверенны. Жили своим умом. Экспансия Империи проходила слишком быстро.

Да, часть регионов выиграла от объединения, получила стабильные поставки провианта, торговые льготы и многое другое. Но некоторые регионы, наоборот, тяготились навязанной центральной властью и тем, что им приходится оказывать помощь другим провинциям. Страна была очень неоднородна в социальном и экономическом плане. Расцвет Капитула и центральных провинций, где были в ходу новшества, привнесенные Владыкой, такие как электричество и водопровод, только усугублял эту неоднородность. Как и кольцо заводов и сталелитейных комплексов вокруг центральных провинций.

Когда-то давно, полгода назад, Корал считала слова Альмерина о назревающем всеобщем бунте чушью, которая оправдывала его стремление к власти. Теперь она была иного мнения. Бунт и правда назревал. Более того, смерть Владыки сделала все хуже. То, о чем ранее только шептались, боясь легиона и самого Владыки, бывшего для всех имперцев богом, теперь говорили вслух. А кое-где и переходили к действиям. В итоге Альмерин настоял распространить через церковь Одина, созданную Владыкой, историю о преемниках.

И конечно же на роль преемников идеально подходили любимые ученики Владыки – Корал и Нургриму. Иногда девушка до сих пор недоумевала, как она согласилась участвовать в этом. Видимо, сказывалось то, что она сама видела, сколь пугающей становится ситуация в стране. В итоге ей пришлось в течение двух долгих месяцев ездить по всем застывшим заводам, вокруг Капитула, объясняя рабочим, почему они пока не могут работать, почему им будут платить мизерное содержание, почему она не может подобно Владыке все исправить прямо сейчас. А она не могла.

Корал неплохо управлялась с Семенем, но совсем не знала технологий, которые создавал Владыка. Во всем этом нужно было разбираться, что требовало времени. В итоге из всех заводов и комплексов теперь работала едва ли треть. Остальные не представлялось возможным запустить в ближайшее время. А значит, на центральных провинциях теперь висело около двадцати тысяч безработных, которые ранее работали на заводах и в сталелитейных комплексах. Ситуация резко выходила из-под контроля Альмерина и его Общества Прогресса. А Корал могла показать рабочим свои способности, пообещать, что Владыка ушел, но она сможет вместо него помочь им. Надо только немного подождать. Правда, было непонятно, чего ждать.

Записи Владыки были интересны и содержали массу новых идей, часть из которых Корал уже освоила, но вот объяснения того, как были устроены машины на фабриках, в них не было. А как выяснилось, Один лично создавал и поддерживал работу некоторых самых сложных из них. Без них быстро встало почти все производство вообще. Владыка слишком торопил прогресс, и подготовленные им инженеры решали только самые простые технические задачи. Сама же Корал и вовсе с такими задачами ранее не сталкивалась, предпочитая работу с теорией энергии и Семенем Хаоса.