Соблазнительный

“Бояться? Ты должна быть в ужасе, Камилла.” Его голос монотонен, полностью лишен Доминика, которого я знаю. “Ты настолько наивна, чтобы думать, что со мной ты в безопасности? Возможно, ты думала, что ты особенная, потому что мы трахаемся? Ты просто еще одна моя жертва, Камилла.”

Его слова жалят. У меня начинается покалывание в носу и нарастает давление за глазами, но я сдерживаюсь. Он намеренно жесток. Ни одно из этих слов не соответствует действительности. Мужчина, который крепко обнимал меня сегодня, когда я шла по улицам, был искренним. Это не так.

“Ты лжешь”. Я смотрю ему прямо в глаза. “Я единственная, кто может обнаружить твою ложь, помнишь, Дом? Я не знаю, почему ты лжешь, но прекрати это.Я не верю ни единому твоему слову.”

Маска монстра все еще скрывает его черты. “Ты достаточно поверила мне, когда я заставил тебя думать, что ты особенная. Я сделал это только для того, чтобы еще немного поиздеваться над тобой. Ты бросила мне вызов, Камилла, и я люблю разрушать мои вызовы”.

“Лжец”, - я произношу это слово спокойно. “Знаешь, я уже обустроила себе маленькое уютное местечко в твоем сердце. Мы с твоим сердцем как лучшие друзья, и мы оба согласны с тем, что ты лжешь сквозь зубы. Так что попробуй еще раз, Дом.”

Я не получаю предупреждения, прежде чем губы Доминика приникают к моим. Его сильная рука хватает меня за затылок, когда его рот овладевает мной. Я задыхаюсь, а затем стону.

Его плечи горбятся, а в его поцелуе вкус страсти, капитуляции и сожаления. Все сразу.

У меня кружится голова к тому времени, как он дает нам столь необходимый воздух. Мои глаза теряются в его неспокойных. Доминик обнажает передо мной свою душу. Здесь нет пустоты, расчетов или необходимости отталкивать меня. Есть только глубокое чувство печали, которое чертовски сбивает меня с толку.

Я протягиваю руку и провожу ладонью по его заросшей щетиной щеке. Все во мне чешется стереть этот удручающий взгляд. “В чем дело, Дом? Ты можешь рассказать мне все, что угодно.”

“Никогда не выходи замуж за французского адвоката”.

“Э-э … хорошо?” Я уверена, что выгляжу такой же сбитой с толку, какой кажусь. “Какое отношение к этому имеет французский адвокат?”

“Я серьезно. Ты знаешь, что я достаточно сумасшедший, чтобы убить ублюдка.”

Я улыбаюсь. “Для тебя тоже нет жены-сноба?”

Он улыбается, и в моей груди становится легче. “Ты единственная женщина для меня, малышка”.

У моего сердца вот-вот вырастут крылья и оно взлетит, но Доминик останавливает его голодным поцелуем. Это медленное и интимное произведение, от которого у меня перехватывает дыхание.

Тепло окутывает мое тело, когда Доминик притягивает меня к себе. Каким-то образом наша одежда оказывается на полу. Так или иначе, мы заперты друг вокруг друга.

Когда Доминик входит в меня, он не вонзается в меня так настойчиво, как мы привыкли. На этот раз он не торопится, осыпая поцелуями мою шею, мой рот и все мое тело. Он не связывает меня и не держит. Он наслаждается мной и никогда не прерывает зрительный контакт, доводя меня до захватывающего удовольствия. Близость и обожание в его взгляде уничтожают меня.

Буквально.

Образно.

Когда я выкрикиваю его имя, у меня словно отнимают дюйм моей жизни.

Я люблю его. Больше нет смысла это отрицать.

Я люблю своего социопата.

Утром я слишком измотана и едва могу открыть глаза.

Доминик так крепко обнимал меня прошлой ночью, пока я спала, что это было немного больно.

Сегодня утром его нигде нет в комнате. Должно быть, он уже ушел на работу. Я не могу поверить, что испортила время, проведенное с ним в его редкий выходной.

Я засовываю ноги в шорты и натягиваю майку через голову. Душ был бы хорошей идеей, но мне слишком нравится Доминик для этого.

Я ковыляю на кухню, протираю глаза и нуждаюсь в кофе, как в воздухе.

На прилавке уже стоит дымящаяся кастрюля. Тосты и джем тоже. Я с трудом сдерживаю визг. Посмотри, как я избалована до чертиков. Я наливаю немного кофе в свою любимую кружку и делаю первый глоток. У меня меньше болит голова, и хаос постепенно исчезает.

Когда сон постепенно покидает мои глаза, я откусываю тост с джемом, доедаю его в мгновение ока и перехожу к следующему. Понятия не имею, почему я всегда голоден в этот период.

Это глупо, но я вижу наше совместное будущее. Я, он и та маленькая девочка из моих снов. С Домиником нелегко жить. Он резкий и ненормальный, но мне это в нем нравится. Он - все и даже больше, чем я надеялась в приключении.

Только теперь он может стать моим постоянным приключением.

Я бы никогда не бросила учебу ради него или ради кого—либо другого — не то чтобы он этого хотел, - но я уверена, что мы сможем что-нибудь придумать. Я могу изучать европейское или международное право. У меня все еще будут мои мечты и он.

Я улыбаюсь в свою кружку, когда все эти маленькие картинки заполняют мою голову. Я витаю в облаках к тому времени, как кто-то прочищает горло у меня за спиной.

Он не пошел на работу! Может быть, мы все-таки повторим вчерашний день.

С широкой ухмылкой я разворачиваюсь, готовая наброситься на него и..

Моя улыбка исчезает.

Доминик стоит на пороге кухни, держа в руке чемодан. Мой чемодан.

Та пустота, которая была у него вчера, когда он был злобным монстром. Он также одет в свой рабочий костюм.

Ужас сжимает мою грудь, когда я осторожно ставлю кофейную кружку на стойку. Звон тяжело отдается в гробовой тишине, окружающей нас.

“Мы отправляемся в путешествие?” Я шучу. “О, это северная Англия? Я всегда хотела туда поехать. Может быть, Шотландия тоже? Я была влюблена, просто взглянув на брошюры и..”

“Ты возвращаешься домой, Камилла”.

Его спокойные слова пронзают меня, как тысяча ножей. Мои губы дрожат, и хаотичные, болезненные эмоции кружатся у меня в голове. “Почему?”

“Я достаточно повеселился”. Эта дерьмовая улыбка застыла на его лице. “Пришло время покончить с этим”.

“Пошел ты, Дом”. На этот раз мои глаза наполняются слезами, и я едва могу их сдержать.

Я не доставляю ему удовольствия видеть, как я плачу.

Я набрасываюсь прямо на него и вырываю свой чемодан у него из рук. Мой паспорт и билет на самолет лежат вверху.

По моей щеке скатывается слеза, затем еще одна, и еще. Рыдание вырывается из моего горла, когда я вспоминаю прошлую ночь. Вся эта страсть, любовь и нежность. Он прощался. Я должна была подозревать это, но я была слишком захвачена своими глупыми чувствами, чтобы осознать это.

С тех пор, как я проснулась в его постели прошлой ночью, он уже планировал выгнать меня.

Я смотрю на него затуманенными глазами. Есть намек на боль, но она так аккуратно спрятана под поверхностью, что я не знаю, есть ли это на самом деле или мне это мерещится.

Когда он замечает, что я пытаюсь что-то выудить, он напрягается, затем говорит насмешливым тоном: “О, ты плачешь? Конечно, ты не верила в сказку, Камилла.”

“Ты не прекрасный принц, Дом. Ты гребаный злодей.”

“Тебе повезло, что ты выжила с этим злодеем”.

“Это забавно”. Я невесело усмехаюсь. “Я всегда предпочитала злодея”.

На его лице застыло нечитаемое выражение. Он выглядит так, будто собирается что-то сказать, что-то сделать, но затем прячется за этой пустой маской.

Он меня не держит. Он не хочет.

Пузырь вокруг моего сердца лопается.

Я прохожу мимо него, чтобы не разрыдаться у него на глазах. “Ты только что оттолкнул единственного человека, который любит тебя таким, какой ты есть. Я желаю тебе умереть в одиночестве, Доминик.”

И с этим я ухожу за дверь. Мои ноги дрожат, а слезы не перестают затуманивать зрение. Затем, когда лифт закрывается, а Доминик не следует за мной, я прекращаю борьбу и разражаюсь слезами.