Соблазнительный

Одной рукой сжимая кружку, я кладу другую ему на плечо. Я не уверена, хочу ли я притянуть его ближе или оттолкнуть.

Кого я обманываю? Мне было ужасно любопытно узнать о нем еще до того, как он заговорил со мной. Теперь, когда мое любопытство почувствовало, насколько на самом деле силен Доминик, я ни за что не упущу эту возможность изучить его поближе и лично.

Это приключение, ради которого я приехала сюда. Мне остается только надеяться, что я не полностью потеряю себя в процессе.

“Останься, Камилла”.

“Ты не спросишь, есть ли у меня кто-нибудь во Франции?”

Он прищуривает глаза. “У тебя есть?”

“Что, если есть?”

“Я тебя не отдам. Он был достаточно идиотом, чтобы отпустить тебя.” Он делает паузу. “Хм. Я не знаю, хочу ли я поблагодарить ублюдка или убить его. На самом деле, я поблагодарю его, а затем убью его нахуй ”. Его суровый взгляд падает на меня. “У тебя кто-то есть?”

Я сдерживаю усмешку. “Нет. И если мы делаем это …” Я останавливаюсь, прежде чем сказать ‘что бы это ни было’, “Тогда тебе тоже лучше никого не заводить”.

“Так ты останешься?”

“Я посмотрю, сдержишь ли ты свои обещания”.

Его беззаботная ухмылка стреляет стрелой прямо мне в грудь. Вот и все. Я уверена, что он использует какую-то черную магию.

“Ох. Я буду. Но ты должен перестать падать на меня в обморок.” Он убирает мятежную прядь с моего лба. “Твой пульс и жизненно важные показатели были в порядке. Ты обычно теряешь сознание после оргазма?”

Я прикусываю нижнюю губу и качаю головой. “Я думаю, это потому, что все было таким напряженным”. Я никогда в жизни не испытывала такого ошеломляющего удовольствия. Я оставляю последнюю мысль при себе, поскольку эго Доминика и так слишком велико.

“В таком случае, мне лучше начать свое убеждение”. Он опускает голову, его губы нависают над моими, но он не целует меня.

Поддразнивание.

“Требуется многое, чтобы убедить меня”.

“Убеждение - это мой навык”. Он перекидывает меня через свои плечи. Я вскрикиваю, а затем разражаюсь приступом хихиканья, когда он несет меня в спальню.

На какой-то момент мы с Домиником были счастливы.

Глава шестнадцатая

Проходит неделя или около того, и я словно в тумане.

Иногда я звоню маме просто для того, чтобы она сказала мне, что я действительно сбежала, и она может простить меня, а может и нет, когда я вернусь.

Я улыбаюсь покупателю, автоматически киваю и направляюсь в кладовую. Я часто была рассеянной на работе. Лучше позаботиться о товаре, а не о покупателях.

Оказавшись в маленькой кладовке, я забираю счет и перепроверяю доставленные товары.

Я кусаю кончик ручки, но вместо того, чтобы видеть полки, заполненные коробками с кофе, я переношусь в прошлую ночь, когда Доминик прижал меня к кухонной стойке. Это было тяжело, необузданно и вышло из-под контроля. У меня на бедрах синяки, и они восхитительно болят, я удивлена, что снова не упала в обморок.

Думаю, я начинаю привыкать к уровню интенсивности Доминика и его невероятной выносливости. Вначале было тяжело. Я всегда так уставала и хотела спать после каждого умопомрачительного оргазма. Но он тренирует мое тело, чтобы приспособиться к его безумию.

И это безумие.

Он был простым любопытством, которое превратилось в одержимость, и теперь это потрясающее приключение. Я просто не могу насытиться им и тем, как работает его мозг.

Каждый раз, когда я засыпаю в его объятиях, я не могу отделаться от мысли, что все это выходит за рамки секса и всей физической связи. Без сомнения, мне нравится, как он берет под контроль мое тело, но мне также нравится, как он прижимает меня к себе и утыкается головой в мою макушку.

Это заставляет меня чувствовать то, чего я не должна чувствовать.

Всякий раз, когда я на работе, все, что я делаю, это считаю часы, чтобы вернуться в квартиру.

Я поднимаю несколько коробок и расставляю их по соответствующим полкам.

Хотя, даже если я вернусь раньше, его там не будет. Доминик - серьезный, несгибаемый трудоголик. Не то чтобы это было неожиданно для гения его уровня.

Мне нравится, когда мы сидим за завтраком или поздним ужином – от этого я толстею – и он рассказывает мне о последних изобретениях или новинках в области медицины. Однако он не рассказывает о своих реальных исследованиях. Похоже, это своего рода сверхсекрет.

Он также часами слушает, как я рассказываю о своей жизни в колледже. В отличие от многих, Доминик слушает не только для того, чтобы казаться вежливым. Во-первых, его не волнует вежливость. Это всего лишь маска, которую он надевает для других, но никогда передо мной. И я люблю его высокомерие и контроль больше, чем фальшивую вежливость.

Всякий раз, когда я рассказываю о своей жизни и учебе, он пристально смотрит на меня с оттенком восхищения в его темных глазах.

Я рассказала ему о своих родителях. Моя североафриканская сторона семьи. Наш маленький город. Наш похожий на особняк дом, который папа построил у черта на куличках. Временами у меня возникает желание затащить Доминика к себе домой. Я хочу, чтобы он увидел, где я выросла.

Когда я упомянула Пьера в мимолетном разговоре, Доминик разозлился и трахнул меня грубее, чем обычно. Он ни капельки не сдерживался. Это было слишком вкусно. Я думаю, я могла бы снова упомянуть Пьера. Не то чтобы он ставил свечу Доминику, но я могу использовать свой провал в отношениях с ним, чтобы получить безжалостный, умопомрачительный секс.

Честно говоря, я не знаю, почему он такой собственнический и, осмелюсь сказать, ревнивый? У него были все его безымянные женщины. Когда я возразила этим, Доминик сказал, что они были всего лишь этим. Безымянными. Но у меня были отношения с Пьером. Он произнес слово ‘отношения’ с таким презрением и продолжал называть его ‘ребенком’. Дай это Доминику, чтобы он усмирил всех, кто ему не нравится.

Доктор Джонсон - идеальный человек, чтобы похвастаться перед чьей-либо бывшей. Он обаятелен, привлекателен и таким собранным на первый взгляд. Ниже приведена версия, которую я хочу сохранить при себе.

Но потом я вспоминаю, что это просто приключение. Однажды весь этот туман тоже рассеется.

Розоватая головка Нэнси выглядывает из входа в кладовую. Она оглядывается, как будто собирается совершить уголовное преступление, прежде чем побежать в мою сторону. “Я сказала тебе рассказать мне все подробности, девочка!”

Я притворяюсь невежественной, когда проверяю счет. “О чем?”

“О том, как хорош доктор долбаный Доминик в постели!” Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но она поднимает руку. “И не трудись отрицать это, девочка. Он смотрит на тебя так, как будто ты принадлежишь ему – и, кстати, это чертовски сексуально – так что не может быть, чтобы он не скормил тебе свой волшебный член. ” Она делает паузу, затем шепчет. “Это было волшебно, правда? Пожалуйста, скажи мне, что мои фантазии верны.”

Что-то сжимает мою грудь. Я ненавижу, что Нэнси фантазирует о Доминике. “Возьми свои фантазии и преувеличь их, потому что он разрушает их во всех отношениях”.

“Кровавый. Черт.” У нее отвисает рот.

Сэм зовет ее, и она снова ругается. “Мне все еще нужны все грязные подробности”.

Я толкаю ее, смеясь. “Иди, или Сэм набросится на тебя как берсерк”.

“Подробности позже”. Она бросает на меня строгий взгляд, прежде чем выйти за дверь.

Я качаю головой. Я ни за что ей не скажу. Моя история с Домиником принадлежит только нам. Я чувствую себя такой защищенной, не делясь этим. Нэнси должна потерять интерес к Доминику, потому что он мой.

Это странно. Я никогда не думала о нем как о своем, но теперь я это делаю. Будь я проклята, если позволю какой-либо другой женщине приблизиться к нему.