Мой темный Ромео

Зак набрал номер помощницы Ромео, невозмутимый, как будто это было просто еще одно воскресенье. 

— Привет, Кара. Позвони Хейворду или кому-нибудь еще, кто у Ромео на гонораре.

Пауза.

— Нападение, из всех вещей.

Еще одна пауза.

— Нет, меня не интересует свидание вслепую с твоей племянницей, но спасибо за предложение.

Наконец комок в горле ослаб.

Я выпустила крик.

Ромео даже не удостоил меня взглядом.

— Обещаю, — пробормотал Скотт. — Клянусь жизнью, я никогда больше не посмотрю на нее.

— Я верю тебе. — Ромео убрал ногу со спины Скотта, перекатывая его лицом вверх носком ботинка. — Поскольку ты уволен, немедленно.

Все в самолете замолчали.

Даже я не могла подобрать нужных слов.

Чувство вины поглотило меня. Это случилось со Скоттом из-за меня и моего легкомыслия.

Из-за моей юношеской потребности заклевать своего жениха.

— Но ваш отец нанял ме…

— Моего отца сейчас нет, и он скоро умрет. Я делаю звонки.

Я не знала, сколько времени прошло, но, в конце концов, Эл вытащил Скотта, подъехала машина, и Зак с Оливером двинулись в моем направлении.

Оливер похлопал меня по плечу. 

— Давай, Давенпорт.

У меня даже не было сил поправить его.

Когда Зак прошел мимо Ромео, он покачал головой. 

— За двадцать девять лет, что я тебя знаю, я ни разу не видел, чтобы ты выходил из себя. Только за сегодняшний вечер я видел, как ты выходил из себя три раза.

Ромео сверкнул на него взглядом. 

— Если тебе есть что сказать, скажи это, Солнышко.

Зак стряхнул пыль со своего кашемирового плеча. 

— Картинка стоит тысячи слов, но твое лицо говорит только об одном - о том, что тебя выпороли.

 

 

 

ГЛАВА 10

Даллас

Полная тишина повисла в воздухе.

Почувствовав мрачное настроение, Джаред выключил классическое радио и поднял делитель S600 Maybach.

Конечно, у Ромео был шофер.

И, конечно же, его шофер был одет в форму-тройку, украшенную черной кепкой и кожаными перчатками.

Ромео, казалось, очень любил относиться ко всем вокруг так, как будто у них была глубина персонажей Симс. Он считал людей заполнителями, которые существовали исключительно для продвижения его личного дела.

Я смотрела в окно, наблюдая за проносящимися мимо автомобилями, зная, что потеряю контроль над собой, если мы поссоримся.

Номерной знак округа Колумбия подмигнул мне, жирным шрифтом было написано налогообложение без обозначения. Это оборвало последнюю нить, сдерживающую мой гнев.

Разговор о родственных душах.

Я заплатила высокую цену за одну ошибку и не имела собственного голоса.

Если бы я только могла гневно кричать. Найти хоть какое-то облегчение. Но Ромео Коста не заслуживал моих слез.

Черт возьми, он не заслуживал ни одной из моих телесных жидкостей.

В конце концов, мы свернули на бесконечную улицу с подстриженными живыми изгородями и рядами двойных ворот, скрывавших от глаз десятки особняков.

Казалось вполне уместным, что тиран рядом со мной жил на метко названной Дороге Темного Принца.

Несколько минут спустя в поле зрения появились высокие железные ворота. Подъездная дорога длиной в четверть мили, окруженная цветущей вишней, привела «Майбах» к дому Ромео.

Возможно, слово «дом» было неподходящим для описания итальянской виллы площадью 30 000 квадратных футов, раскинувшейся на десяти акрах исторической собственности времен до Гражданской войны.

Шесть спален, двенадцать ванных комнат, два бассейна и частный виноградник. Я записала это на свой телефон в тот момент, когда мой взгляд остановился на гигантском сооружении.

Когда мы миновали первую дюжину деревьев, Ромео наконец вспомнил о моем присутствии. 

— Из-за рисков, связанных с моей работой, везде установлены камеры наблюдения на случай, если ты планируешь грандиозный побег.

Я не планировала.

В основном потому, что мне некуда было идти.

Мой отец никогда не примет меня — я, во всяком случае, не поступила бы так с Фрэнки, — и я отказалась уйти до тех пор, пока не отомщу за все, что Ромео сделал со мной.

Я решила не отвечать ему.

Его челюсти сжались. 

— Он перешагнул черту.

— Ты наступил на него. — Я изо всех сил старалась, чтобы мой голос не дрожал. — Почему ты должен унижать всех, кто так жестоко переступает тебе дорогу? Это такая неподобающая черта.

— Мы не выбираем свои черты. Мы просто терпим их.

Было очевидно, что у него достаточно багажа, чтобы заполнить карусель в аэропорту, но я отказалась ему подыгрывать. Никакое оправдание не могло простить его поведение, независимо от его предыстории.

Чем ближе мы подходили к его особняку, тем больше я могла его разглядеть. Пышная зелень окутывала поместье в стиле Потомака.

На территории располагалась отдельная территория для персонала. На противоположном конце, между опушкой небольшого леса и целым зданием охраны, приютился инженерный цех.

И я-то думала, что моя семья была обеспеченной.

— Сотри это выражение с твоего лица, — потребовал Ромео.

У него действительно были проблемы со всем, что я делала.

Или не делала.

— Какое выражение?

— То, что «в отместку я планирую испортить все предметы мебели в моем доме».

Мне это даже в голову не приходило.

Я предпочитала мстить изящно. Но я, конечно, не стала бы его успокаивать.

— Не обещаю.

— У тебя будет головная боль, не так ли?

— Головная боль? — Я склонила голову. — Ты похитил меня, псих. Я не собираюсь быть головной болью. По крайней мере, я стану смертельной опухолью мозга.

Говорят, что судьба — это не что иное, как последствия наших решений. Что ж, я планировала стать худшим, что приготовила для него судьба.

— Ладно, — выдавил он. — Ты получишь одно.

— Тео Джеймс, — сказала я, не теряя ни секунды. — На случай, если я когда-нибудь встречусь с ним.

— Я не давал тебе бесплатного проезда со знаменитостью. — Лицо Ромео помрачнело. Явно потрясен моим ответом. — Я имел в виду одно желание. — Он просканировал мое лицо, словно уже пожалел, что протянул оливковую ветвь. — Одну вещь ты можешь попросить у меня. Я дам это тебе. Без вопросов.

Я косо посмотрела на него. 

— В чем подвох?

— Ты должна пообещать, что будешь вести себя хорошо.

Я бы никогда не стала себя вести хорошо.

Но мой гнев также не позволял мне держать рот на замке.