Мой темный Ромео

Она бросилась в библиотеку и через минуту вернулась с Анной Карениной, спрятанной под ее бицепсом.

Печенько предприняла последнюю попытку забрать ее туфли, но я подхватил ее и поспешил к двери, посадив ее в Убер, прежде чем она успела сойти с рук еще одним плохим поведением.

Водитель включил передачу и отъехал от бордюра, когда автомобиль обо что-то врезался.

Вернее, в кто-то.

Это звучало серьезно. Чем они кормят бездомных кошек в Джорджии?

— Фрэнки! — Печенько опустила стекло, выбрасывая половину своего тела из машины. — Ты в порядке?

Фрэнклин ударила ладонями по капоту, остановив машину. 

— Вот! — Она просунула в окно небольшой чемодан. — Я ни за что не отпущу тебя без них.

Так что Даллас все-таки удалось выбраться из этой адской дыры с одеждой и нижним бельем.

Печенько прижала чемодан к груди. 

— Они все внутри?

Фрэнклин кивнула. 

— Все. Упорядочено по дате публикации.

— О, слава богу.

Что?

— Генри Плоткин защитит тебя. — Фрэнклин сжала руку сестры. — Дом Доветалон за победу.

Моя невеста провела наше путешествие в аэропорт, прижимая чемодан к груди, глядя куда угодно, только не на меня.

Женщина была сертифицированным агентом хаоса.

А теперь Оливер и Зак увидят, с чем мне придется столкнуться.

Я не переживу этого.

 

 

 

ГЛАВА 8

Даллас

Мне казалось, что мой будущий муж использовал свой рот исключительно для того, чтобы жевать жвачку и злить меня.

Когда он не занимался последним, он занимался первым, довольствуясь тем, что всю дорогу до маленького аэропорта проводил в тишине.

Меня это устраивает.

Судя по тому, как он насмехался над моим чемоданом, полным книг Генри Плоткина в твердом переплете, он нарушил мое главное правило: никогда не доверять тому, у кого плохой вкус в книгах.

Как только мы прибыли, блестящий «Gulfstream G550» Ромео ждал на взлетно-посадочной полосе. Мы втиснулись в пассажирскую тележку, которая проделала короткий путь от ангара до взлетно-посадочной полосы.

У трапа самолета он взял мой маленький чемодан и поднялся по ступенькам, не обращая внимания на то, что я иду босиком.

Я отомщу ему.

Но сначала мне нужно было найти свое место в Потомаке.

У меня уже был план.

Я знала кое-кого там.

Мэдисона.

Мы так и не разорвали помолвку. Не официально.

Сегодня утром мой папа позвонил своему папе и сообщил ему о цепочке событий (очевидно, опуская довольно нелестные моменты). Лихт уверяли, что поняли меня, обещая, что по-прежнему любят меня.

Мэдисон была врагом Ромео.

Мы могли бы отомстить ему вместе.

Когда я вошла в самолет, меня встретила группа мужчин. Мы прошли мимо кокпита, где двое привлекательных мужчин лет 30-ти обсуждали драфт-пик «Рэйвенс» прямо снаружи. Капитан и второй пилот.

В каюте Оливер фон Бисмарк развалился на кремовом диване, пил импортное пиво и смотрел что-то в своем телефоне.

Его лицо было серафимовым, почти херувимским. С красной мордашкой и светлыми локонами, закрученными вокруг ушей и лба.

Как уместно было то, что дьявол маскировался под совершенного ангела.

Хотя предложение Ромео стало самой большой новостью бала дебютанток, мельница слухов крутила истории о том, что Оливер залез под юбки как минимум трех местных разведенок.

В то же время.

Еще один высокий красивый мужчина в непринужденной униформе богатого мальчика из выглаженных брюк цвета хаки, классической рубашки и флисовой куртки сидел за компактным столиком и вел деловой разговор по телефону.

У него была первоклассная привлекательность. Человек, чьего внимания жаждали все, когда он входил в комнату.

— Оливер, Зак, это моя невеста, Даллас. — Ромео пренебрежительно представился, даже не удосужившись подойти к каждому из своих друзей по отдельности. — Даллас — Оливер и Зак.

Оливер поднял руку в приветственном жесте. Зак послал мне такую нетерпеливую и безличную улыбку, что меня можно было принять за горничную, обслуживающую его номера.

Ромео устроился в кресле. 

— Устраивайся поудобнее. Взлет через десять минут.

Я так и сделала, стараясь не выглядеть запуганной. Помогло то, что была закуска.

Ряды песочного печенья украшали хрустальную тарелку рядом с ним. Я отодвинула поднос. По понятным причинам в последнее время это угощение показалось мне довольно неприятным.

— Тебя оскорбило песочное печенье, Довер? — Оливер указал на стоящую перед ним импортную корзину с закусками. — Это все твое.

Сначала Печенько. Теперь Довер. Прекрасно.

Я хотела вежливо предложить ему палец.

Потом я заметила креветочные чипсы и отбросила свое достоинство быстрее, чем цыпочка, превратившая Иисуса Христа в обезьяну в "Ecce Homo".

Я опустошила половину пакета, когда тишину прорезал резкий голос Ромео. 

— Мисс Таунсенд, вы кормите себя или свою одежду? Есть время и место для того, чтобы с открытым ртом съедать всю деревню. Я предлагаю вам воздержаться от потакания своим плохим манерам во время вашего пребывания в Потомаке.

— Или что? — Я подкрепила свой вопрос чипсом, бросив его мимо губ и размолотив между коренными зубами так громко, как только возможно.

— Или ты окажешься в жалком положении под пристальным вниманием злобных СМИ DMV.

— Я уже оказалась в жалком положении. С тобой. В первый раз, когда мы встретились. На глазах у всего Чапел Фоллс.

— Насколько я помню, ты наслаждалась каждой секундой. — Он наклонил голову, доставая из кармана матово-черную прямоугольную жестянку.

— Ты, должно быть, накачал песочное печенье наркотиками.

— Я исправился. У тебя есть талант. Преднамеренные неверные толкования.

Я нахмурилась. 

— Когда ты обвинял меня в отсутствии таланта?

Оливер запрокинул голову и рассмеялся. 

— Это фантастика. Оказывается, Брюсу не придется убивать тебя, чтобы получить работу. Твоя жена сделает всю работу за него.

Брюсу?

Обменяться записками с человеком, который хотел убить моего будущего мужа, казалось отличной идеей, но прежде чем я успела попросить назвать фамилию, они перешли к обсуждению акций.

С этими словами я прижала пакет с чипсами к губам и запрокинула голову, доедая его до последней крошки.

Ромео развернул новую пачку жевательной резинки и ловкими пальцами переложил каждый кубик в свою жестяную коробку, образуя идеальный ровный ряд. Потом предложил по кусочку каждому из своих друзей, забыв обо мне.

И это я была с плохими манерами?

Я уставилась в окно, пытаясь найти хоть какой-то плюс в своей ситуации

Что-либо.

Во-первых, у нас будут прекрасные дети. Не может быть, чтобы что-то, полученное из его спермы и моих яйцеклеток, было бы чем-то меньшим, чем эстетическое совершенство.

Во-вторых, насколько я поняла, ни Ромео, ни я не матерились. Наш ребенок выйдет из утробы матери, говоря как герцог четырнадцатого века, надеюсь, без женоненавистничества.

И третье… третьего не было.

Господи, даже второй вид отстой.

Я рухнула на свое место, подавленная.

После взлета Зак заговорил со мной первым. Ромео, казалось, печатал электронные письма на своем телефоне, а храп Оливера доносился с дивана.

— Ты не самоубийца, не так ли? — Казалось, ему было все равно, но тот факт, что он спросил, заставил меня опустить руки от облегчения.

Хоть кто-то осознал всю ужасность моего положения.

Я пожала плечами. 

— Убийственная, скорее. Почему я должна быть наказана за плохое поведение Ромео?