Страница 9 из 75
5. Найденыш
Ардашир нечасто позволял себе такое - падать в воду со второго неба. Разумеется, в драконьей ипостаси. Но в этот раз - позволил. Слишком тяжело было на сердце, слишком муторно. Так он себя чувствовал весь последний год! И столько же не бывал в своем родовом поместье.
Удар о воду вышиб часть воздуха из его груди. Тело откликнулось болью, но приятной. Настоящей, знакомой, той, что живет в костях и мышцах, а не в непонятном и неощутимом органе, который придворные поэты именуют выспренне средоточием духа. Вода сомкнулась над огромной бронированной тушей Ардашира, смывая, сдирая с чешуек пыль, а вместе с пылью - налет времени и памяти, которая так тяготила генерала.
Он нырнул до самого дна, где били из-под земли теплые ключи, вздымая невысокие фонтанчики из песка и придонного ила. Проплыл над ними, пару раз перевернувшись, словно веретено, подставляя тело и сложенные крылья ласковым прикосновениям живительной силы магии. Потом парой гребков задних лап направил себя к поверхности. Почти у самой поверхности обернулся человеком и вынырнул, вылетел из воды чуть не до половины своего человеческого роста. Вдохнул жадно, мощно и тут же ощутил постороннее присутствие.
Нечто живое. Не слишком крупное. Пожалуй, с горную серну размером. Оно пряталось в кустарнике на дальнем от дома берегу озера.
«Дичь?» - взыграл в Ардашире охотничий инстинкт, столь свойственный истинным драконам.
Дичи в его владениях взяться было неоткуда, особенно на дальнем берегу, который чуть не вплотную прилегал к соседнему поместью.
Проплыв немного саженками, генерал перевернулся на спину, лег на воду, не шевелясь, с виду - спокойно и расслабленно отдыхая. А сам потянул по привычке носом. Раньше этого хватило бы, чтобы разобрать по запаху, кто прячется в кустах. Но после несчастного случая, что произошел как раз год назад, обоняние больше не могло служить генералу так, как должно.
И это было ужасно! Это выбивало из колеи. Он словно ослеп или оглох, превратился в калеку. Нет, он не утратил нюх окончательно. Сильные запахи - острые, резкие, густые - он воспринимал и теперь. Но этого было слишком мало в сравнении с тем богатством нот и оттенков, которые он знал и воспринимал раньше!
…Во всем виноват тот проклятый бой с кристальдами и Фазил, неугомонный третий сын императора, который решил, что может ослушаться приказа и рискнуть своим высокородным хвостом!!
В памяти генерала, будто живые, встали события того дня.
***
Вот молодой напарник, исполненный рвения и задора, отправляется вместе с Ардаширом облетать дальние подступы к пограничной заставе.
Вот ледяные торосы - высокие, покатые, выглаженные ветрами - вдруг взрываются под крыльями снизившегося чуть не до земли синего дракона снежными облаками, из которых поднимаются, звеня ледяными латами, кристальды - порождения мертвой и злой магии Севера.
– Вверх! Быстро!
– трубит черный дракон, а сам начинает снижаться.
Но глупый самонадеянный мальчишка не желает слушать приказов старшего. Он раздувается, а потом выдыхает в медленно ворочающих головами кристальдов облако огня.
Облако у синего получается густое, огромное. Оно охватывает кристальдов со всех сторон, и они начинают взрываться, разбрызгивая вокруг себя ледяные осколки, которые тут же превращаются в черно-синий пар.
Этот пар - самое опасное оружие кристальдов. Он ядовит для всех теплокровных. Он превращает красную кровь - в синюю. Он впитывается в тела даже через толстую драконью чешую, проникает в ноздри и горло, вызывая удушливый кашель и убивая навсегда драконий огонь.
– Не дыши!
– вновь трубит черный дракон.
Сам он делает глубокий вдох, ощущая ноздрями первые солоноватые нотки вони, ныряет в облако огня и пара, подхватывает когтистыми лапами израненную взрывом тушу синего дракона и, тяжело работая крыльями, движется вперед и вверх. К солнцу и небу. Туда, где можно дышать без опаски.
Солоноватый запах по-прежнему покалывает его ноздри, хотя он не сделал ни вдоха, когда находился в облаке. По-хорошему, ему бы выдохнуть хоть немного, прогнать из носа остатки ядовитого пара, но грудь пуста. Горло саднит болью от желания хапнуть воздуха во всю ширь драконьих легких.
И Ардашир, чувствуя, как начинает темнеть в глазах, все же делает вдох…
***
…Вспомнив о своем теперешнем состоянии, генерал прошипел проклятие сквозь стиснутые зубы и, снова перевернувшись на живот, поплыл к дальнему берегу.
Он должен проверить, кто прячется в кустах! Обязан разобраться с нарушителем границ его владений! Если там четвероногое существо - что ж, повар генерала запечет его тушу на вертеле. И плевать на соседей, которые не досмотрели за своей домашней скотиной.
Если же в кустах прячется двуногое - Ардашир сдаст нарушителя, посмевшего разгуливать возле заповедного озера, констеблям. Пусть суд решает судьбу преступника!
Чем ближе подплывал генерал к берегу, тем сильнее билось его сердце. Странное волнение охватило Ардашира, взбудоражило кровь.
«Давно не охотился?» - спросил он сам себя, принимая все, что с ним происходит, за проснувшийся инстинкт.
Вот только азарт охоты никогда не вызывал у него того состояния, которое свойственно мужчине-дракону, почуявшему подходящую для размножения женщину. Ту, которая сумеет родить мужу наследника - истинного дракона. А тут… Человеческое тело генерала вдруг начало наливаться смутным томлением, желанием вжаться в мягкую женскую плоть, познать темные сладкие глубины.
Ардашир встал на дно. Пошел неторопливо к берегу, на ходу припоминая, что купание в заповедном озере пару раз уже вызывало в нем подобные ощущения. Странное явление, непонятное. Не должно быть такого! Наверное…
Спросить совета у отца, у братьев или немногочисленных друзей он так и не решился. Слишком уж дико было оповещать кого-то, что он, истинный дракон, испытывает порой тягу не к одной из молоденьких девиц на выданье, которых свозили родители в столицу на ежегодные балы, а к… купанию в озере!
Ардашир выдохнул резко. Ударил кулаком по воде.
Снова проклятая потеря нюха!
Не успел он встретить подходящую девицу, не нашел ту, на которой мог бы жениться и завести наследников. Теперь, видно, и не случится, ведь отравленный ядовитыми парами нос больше не чует тонких женских ароматов, отказывается подсказывать, какая из дев подходит генералу больше других! Этого не вернуть и не исправить. Этого не окупят ни милость императора, ни орден, который повесили генералу на грудь за спасение императорского отпрыска…
Ардашир выдохнул устало. Тряхнул головой, отгоняя мрачные несвоевременные мысли. Сделал с десяток шагов и встал перед высоким густым кустарником, разлапистым и бесформенным, никогда не знавшим секатора в опытных руках садовника.
Не оборачиваясь в другую ипостась, генерал издал драконий рык. Если в кустах прячется неразумная живность - она сейчас или бросится наутек, или упадет, прикидываясь мертвой: инстинкты подсказывали диким животным, что на падаль драконы внимания не обращают. Если же там существо разумное, то ему должно хватить смекалки не пытаться удрать.
Эхо драконьего рыка затихло вдали, а в кустах не раздалось ни звука, ни шороха.
– Кто бы там ни был - выходи!
– приказал генерал самым строгим командирским голосом. И, снова не дождавшись ответа, пригрозил.
– Иначе сам вытащу!
Усталый после месяца на заставе, где временно обходился без напарника, привыкший к уединенности заповедного озера, он и думать забыл о том, что вышел из воды неодетым, явив миру свое мощное бронзовое тело, покрытое капельками воды.
И тут тонкий ломкий голос из кустов ответил ему испуганно, но решительно:
– Не выйду! Вы голый!