Сделка с дьяволом

Глава 10

— Привет. Это Дрю Уилсон, — говорит голос на другом конце линии. —Я заинтересована в выполнении некоторой работы.

— Ты Дрю Уилсон. Это должно быть розыгрыш. Дрю Уилсон слишком известна, чтобы сама назначать встречи. Она также слишком молода и великолепна, чтобы нуждаться в косметическом улучшении.

Она кажется удивленной. — Ты всегда такая подозрительная?

— Всемирно известные певцы обычно не звонят сами.

— Да, я определенно не доверяю это своему помощнику. Она, наверное, позвонила бы в ТМЗ, прежде чем позвонила бы тебе. Я имею в виду, это конфиденциально, верно?

—Конечно, — отвечаю я, хотя на самом деле думаю, что ей нужен новый ассистент, а не пластическая хирургия.

Она говорит мне, что ее менеджер хочет, чтобы она сделала пластику носа и груди, но ей нужно, чтобы это было настолько секретно, чтобы никто, кроме нее, не знал. —В основном я не хочу, чтобы мой парень — ну, я не могу называть его своим парнем, но, скажем так, парень, которого я хотела бы видеть в качестве парня, — знал. Ребята, вы можете это сделать?

Мои зубы впиваются в губу. У Дрю Уилсон такое лицо, с которым другие женщины ходят к хирургам, размахивая фотографиями. Почему, черт возьми, она думает, что ей нужно изменить это?

— Я… да, это возможно, но знаешь, у тебя будет сильный отек после операции на носу и синяки под глазами, возможно. Твой парень это заметит.

—Но, если бы я сделала это, пока он в туре… — размышляет она.

Не знаю, как она думает, что ее бойфренд не заметит новую грудь, но дело даже не в этом.

—Послушай, — отвечаю я, — меня, наверное, могут уволить за это, но я все равно скажу: ты великолепна. У тебя все в порядке с носом или чем-то еще. Ты уверена, что хочешь это сделать?

Она делает долгий вдох. —Я даже не знаю. Может быть, это плохая идея. Мой менеджер был против меня и этого парня... ты была с парнем, который чертовски идеален? Вы так хорошо ладите, а потом он просто не звонит неделями?

Вопрос звучит риторически, как будто это данность. Но Мэтт - единственный человек, с которым я когда-либо встречалась. У меня нет опыта работы с большинством ужасных сценариев парней/приятелей, которые, кажется, были у других женщин. —У меня всю жизнь был один парень, так что я действительно не знаю.

— Один, — повторяет она.

— Это шокирует, я знаю. Но ты потрясающая, Дрю, — прямо говорю я. —Не меняй себя ни для кого.

— Говоришь, как девушка, встречающаяся с редким парнем, который на самом деле один из хороших.

Да, я тоже так думала. Я понятия не имела, пока он не показал мне, кто он на самом деле.

Я просматриваю инвентарь в офисе, когда слышу, как открывается входная дверь. Хейс только что добрался до кухни, когда я вхожу в комнату с удивлением на лице, хотя для этого нет никакой причины — в конце концов, это его дом.

— Привет. Тебе что-то нужно?

Он качает головой, и даже этот маленький жест утомляет. — Я собираюсь попробовать твою вчерашнюю идею вздремнуть.

Я улыбаюсь. Он представил это так, как будто сон — это что-то, что я лично изобрела.

— Похоже, тебе это понадобится, — говорю я ему. — Николь написала несколько интересных комментариев о прошлой ночи и о том, как бы она хотела ее повторить. Ее текст начинался с «Он такой большой» и содержал несколько восклицательных знаков.

Кажется, он едва замечает комментарий, когда проходит мимо меня, направляясь в гостиную, но я полагаю, что в прошлом он получил немало подобных сообщений. Он расстегивает свою рубашку, и я хорошо разглядываю его потрясающе очерченные бицепсы, когда он бросает рубашку на стул и ложится на ближайший диван, его длинное тело занимает каждый дюйм пространства, пока он подкладывает подушку под свою голову.

— Я не вижу женщин больше одного раза, — говорит он с закрытыми глазами. — Так никто не пострадает.

Он засыпает за считанные секунды. Мгновение колеблюсь, затем пересекаю комнату и накрываю его пледом. В его спокойном лице есть что-то милое и неожиданно мальчишеское, и это вызывает странную боль в центре моей грудной клетки. Он ничуть не хуже, чем я себе представляла вначале, и все же… это не так.

Любой, кто когда-либо встречал Мэтта, сказал бы вам, что он «один из хороших», в то время как я сомневаюсь, что кто-то сказал бы то же самое о Хейсе. Но Мэтт далеко не тот, кем кажется, в то время как я подозреваю, что под этой красивой, черствой внешностью Хейс может быть немного больше.

Два часа он спит как убитый.

Когда ему пора вставать, я зову его по имени, а он и мускулом не шевельнет. Он крепко спит, как и мой отец. Моя рука похожа на детскую, когда она прижимается к его широкой спине, теплой под футболкой.

— Эй, — тихо говорю я, — проснись.

— Половина шприца, — бормочет он, все еще с закрытыми глазами. Этот человек так много работает, что он там даже во сне.

— Хейс, — говорю я более твердо, опускаясь на колени рядом с ним и тряся его за плечо, — проснись.

Его глаза открываются, и на мгновение он просто вглядывается в мое лицо — не как будто я незнакомка или его надоедливый помощник, а как будто я та, кого он знает всю свою жизнь, кто-то, кому он абсолютно доверяет. Это... неожиданно. К тому времени, как я выздоровела, взгляд исчез, сменившись его стандартным подозрением и пренебрежением.

— Я не могла тебя разбудить, — оживленно говорю я, вставая на ноги. — Я приготовила тебе обед.

—Обед? — спрашивает он, обхватив голову руками и пытаясь встряхнуться.

—Да, это форма пропитания, принимаемая в полдень, универсальная для культур по всему миру.

—Я не обедаю, — говорит он.

—Ну давай же, это поможет тебе пережить остаток дня, —говорю я ему, подходя к холодильнику за приготовленным салатом.

Хейс пожимает плечами и подходит к прилавку, ненадолго обнажая подтянутый живот. —Ты говоришь как мать. Не моя, очевидно, но хорошая, которая не отдает все свои родительские обязанности на аутсорсинг.

— Я бы об этом не знала, — отвечаю я, ставя его салат на прилавок. —У меня тоже не самая лучшая мама.

Он наклоняет голову, как он сидит. —Интересно. Я представлял тебя любимым единственным ребенком, которого балуют и лебезят каждый день.

Я смеюсь прямо. Нет ничего более далекого от правды. —Едва. Я посреди трех девушек.

— Три дочери? — спрашивает он, пощипывая переносицу. —Иисус. Это свело бы человека в раннюю могилу.

Мое сердце сжимается в кулак. Даже сейчас, даже после пробуждения триста дней подряд с одним и тем же набором фактов, это все еще не кажется реальным. Иногда мне снится, что последние месяцы были ошибкой, и я снова просыпаюсь ошеломленной.

Я несу разделочную доску к раковине, чувствуя себя хрупкой, как выдувное стекло. Не думай об этом. Не здесь.

— Тали? — говорит Хейс, глаза открыты и обеспокоены. —Дерьмо. Мне жаль. Ты так молода. Я просто предположил…

Я выдавливаю улыбку. —Ну, три дочки, ранняя могила… как бы ты это назвал. Он умер прошлым летом.

— Джонатан сказал мне, что у тебя был тяжелый год, — признается он, отводя взгляд.

Я хмурюсь. Джонатан не из тех, кто без необходимости выплескивает чужие драмы, поэтому я не могу представить, что заставило его выплеснуть мою.

— Что ж, надеюсь, он не рассказал тебе слишком много. Я хотела бы еще немного сохранить иллюзию того, что все в порядке.

— Ты видела машину, на которой ездишь? — спросил он. — Я никогда не думал, что у тебя есть свое дерьмо.