Анютины глазки

– Троша тебе кто?

– Троф? Так брат же! – опять с недоумением уставился на меня Васечка.

Не ошиблась, значит. Вот только непонятно, что этот высокородный мот забыл в моём доме, что вынюхивал?

– А чего он тут ряженого корчил? – начала заводиться я.

Никогда не любила и не понимала интриг и вывертов на ровном месте. Хочешь что-то узнать – подойди спроси прямо, а не подглядывай из-за угла.

– Хотел узнать, что ты за человек и можно ли мне с тобой дружить. Ему о тебе Гус доложил, потом и мне пришлось рассказать о нашей дружбе. Троф… он мало кому доверяет. Вот и решил сам убедиться, – прожевав, ответил мальчик. – Спасибо, очень вкусная похлёбка. Я сыт и готов лечь спать.

Вот же… нахалёнок. И понимаю, что он не желает меня задеть или как-то на место поставить. Просто так привык. Ладно, переживу. Никто мне Васечку в сыновья, конечно же, не отдаст, а во время редких визитов не рассыплюсь в труху от его нечаянного высокомерия.

– Прежде отправишься в ванную, умоешься и сполоснёшь стратегические места. Жаль, у меня нет запасной зубной щётки, чтобы ты зубы перед сном почистил. Просто хорошо прополощи рот. Я сейчас тебе принесу тёплую воду, полотенце и чистую сорочку. Большевата, правда, будет, но не выпадешь, – примерила я на себя роль заботливой мамашки.

– Воду-то зачем? – ох уж этот недоумевающий взгляд.

– Так не холодной же мыться! – попыталась я отзеркалить выражение лица Васечки.

– А! Ты же ещё не видела. Я там, – небрежный жест в сторону помывочной, – переделал всё. Можешь посмотреть.

Помня, что мальчик полумер не признаёт, готова была к чему угодно: к бассейну в полу, розовому мрамору и статуям обнажённых дискоболов. Обошлось. Пол деревянный, из тёмных, плотно пригнанных широких досок, а стены облицованы панелями молочного цвета, тоже из массива дерева. Даже дотронулась, чтобы убедиться, что не пластик. Но в этом мире всё натуральное. Даже изящно изогнутая лохань – из неизвестного металла золотистого цвета.

– Не заржавеет? – на всякий случай спросила юного чародея.

– Обижаешь… – явно подражая кому-то, солидно ответил Васечка. – Всё высшего качества. Вот в этом кране с красным кристаллом вода горячая. В этом – холодная. Кристалла на год должно хватить или больше. Как пользоваться станешь. Здесь умывальник. За ширмой отхожее место. Полы тёплые – это дерево такое. Зачарованное.

– Скопировал откуда? – подмигнула мальчишке. Ну не сам же он всё это богачество спроектировал.

– У меня дома такая, – вздохнул ребёнок, вспомнив о семейных неурядицах.

– Не грусти, дружочек, всё наладится. Утро вечера мудренее. Завтра при свете дня все печали будут выглядеть по-другому.

Я не стала расспрашивать мальчика, что его сподвигло на побег. Захочет, сам расскажет, а нет – значит, не так уж и доверяет мне мальчишка, попросившийся в сыновья.

– Первый раз я к тебе в дом залез… Не знаю, как правильно объяснить зачем. – Мы уже лежали в своих постелях, когда мой ночной гость решился на откровенность.

– За приключениями? – подсказала я.

– Да! Стоит закрытый дом. Ни одной живой души. Это же тайна!

– Угу… – борясь со сном, поддержала я разговор. – В таком доме непременно должен быть клад.

– Точно! Откуда знаешь? – я услышала, как Васечка подскочил на своём сундуке.

– Скорее всего, ты не поверишь, но я тоже была маленькой. И тоже бредила тайнами. Книжки о пиратах читала, как они прятали и искали сокровища, – едва сдерживая зевоту, объяснила я.

– Здорово! – восхищённо откликнулся мальчик. – Только здесь кроме пыли и мусора ничего не оказалось. А потом пришла ты.

Тут в ворота постучали.

– Кто это? – всполошился любитель тайн. Кажется, как бы он ни храбрился, но о расплате за побег не забывал.

– Это Флор, мой помощник, и Яша – работник. Из бани вернулись. Сейчас я их впущу, а ты спи.

Мужички мои были чистые, нарядные и чуть-чуть под хмельком.

– Хозяйка, мы пива по капельки выпили, – с порога признался Флор. – Сейчас тихо расходимся по своим местам, а утром как боевые петухи будем: бодрые и весёлые.

Яша, подтверждая слова приятеля кивал, как китайский болванчик, и тихонечко пробирался вдоль стены дома в подвал, к своему спальному месту. Флор тоже быстро ретировался, не дав мне возможности расспросить о том, кто такие Троф и Васечка.

Поднималась я в мансарду крадучись, стараясь, чтобы ступенька под ногой не скрипнула. Да только Васечка не спал.

– Знаешь, почему я сегодня убежал? – неожиданный вопрос остановил меня около сундука, ставшего на эту ночь кроватью гостю.

– Нет. Не знаю.

– Троф сказал, что жениться надумал. А это значит, что обо мне и вовсе забудет, – голос мальчика дрожал. И он тихо-тихо прошептал: – Никому я не нужен.

Мгновенно вспомнились мои переживания в дни родительских отпусков, когда они хотели баловать меня, но не могли оторваться друг от друга, и ощущение себя третьей лишней.

– Васечка, – обняла я парнишку. Ну как же «никому»? Уверена, что в чувствах Трофа ты ошибаешься, но если и нет… Ты нужен мне. Боюсь, что мамой твоей мне никто стать не позволит, но и другом быть не запретит. Ты забыл? У меня документ есть, что я Васечкина.

Мальчик тихо рассмеялся, разгоняя слёзы, протяжно вздохнул, положил голову на подушку и мгновенно засопел. Утомился от переживаний нешуточных.

А я, сев на свою кровать, уставилась в тёмное, усыпанное незнакомыми звёздами небо. Сон, ещё недавно едва не сморивший посреди разговора, развеяло двумя словами: «Троф женится».

Что он мне? Я его толком даже не рассмотрела. Подумаешь, десятком слов перекинулись. Значит, и думать даже в ту сторону нельзя. Он – в княжестве какая-то большая шишка, а я цветочница Анюта. И мир этот не сказочное королевство, где чумазые девчонки выходят замуж за принцев. Вряд ли он станет заходить в мою лавку взглянуть на цветы и простаивать в ней часами.*

*Отсыл к песне «Цветочница Анюта» композитора М. Табачникова на стихи Г. Строгонова.

Глава 23

– Похоже, здесь он и ушёл, – ткнул пальцем в неприметный лаз между кустами Флор. – Видишь, земля примята, а вон на стене – отпечаток детской ладони.

– Думаешь, там тайный ход? – уточнила я, хотя и так понимала, что ответ очевиден. – Ещё раз явится, уши надеру засранцу. Что за манеры? Когда захотел – пришёл, когда захотел – ушёл. Ни тебе «здрасти», ни мне «спасибо». Кстати, Флор, подскажи, а кто это такие – Троф и Васечка?

Если до этого вопроса мой помощник слушал меня со слегка заметной усмешкой типа «Ты только обещаешь», то услышав два этих имени, едва не шлёпнулся на вскопанную Яшей грядку.

– Ты шутишь? – понизив голос до шёпота, спросил он меня.

– Какие шутки? – Я даже кулаки сжала от злой обиды. – Один без предупреждения врывается в помывочную, другой ряженым является. Понять бы, что им от меня надо.

– А в помывочную кто из них ворвался? – ещё больше понизил голос Флор, ожидая сенсационную новость.

– Да какая разница кто?! – хотела я топнуть ногой, но, вспомнив, что в мягких домашних тапочках вряд ли выйдет эффектно, передумала и потребовала: – Рассказывай, кто это такие!

– Троф – князь наш, милостью Светлой богиней-матушкой на правление венчанный, а Васечка… точнее Васил, – младший брат его. Будущий Верховный маг Великодольского княжества. Говорят, что он уже сейчас, будучи мальцом несовершеннолетним, сильный чародей. Удивляюсь, как ты этого не знаешь.

Отвечать я не стала, а посильнее завернулась в шаль, наброшенную поверх халата, и пошла в дом, бормоча под нос:

– Князь… ещё и жениться хочет… Князь!

Не знаю, сколько раз повторила я эту фразу, но дойдя до крыльца и едва не запнувшись о ступеньку, словно в себя пришла. Чего это я? У меня дел невпроворот, а я о чужом женихе, да ещё и князе, думаю. И братец его такой же…