Страница 26 из 111
Глава 9. Темная
Не знаю, было ли это потерей сознания или сперва меня обуял Свет, а потом Тьма. Но в промежутке между «отключкой» и тем, как я пришла в себя, точно что-то было.
Я была во Тьме. И Тьма эта казалась ласковой, как материнские объятия. Она не столько поглощала, сколько обволакивала, словно бы гладила бархатом или шелком. Я как будто плыла в темной бархатистой струе, которая ласкала меня и окутывала.
И в этом был бесконечный покой. По правде, если бы я лучше осознала себя в этом состоянии, то вряд ли захотела бы выходить из него. Помнится, в детстве был такой трюк. Вот лежишь ты в своей кроватке с прутьями, и делать тебе абсолютно нечего. Потому что положили тебя поспать днем, а тебе совершенно не хочется. И капризы не принимаются! И вот ты закрываешь глаза, смотришь себе в закрытые веки и видишь темноту, которая при этом может крутиться, приближаться, удаляться, сжиматься в точку или разрастаться до размеров Вселенной. И это почему-то было невообразимо приятно! Жаль, во взрослом возрасте этот номер не срабатывал…
Но сейчас, в этом мгновении между потерей сознания и пробуждением, было примерно так!
Очнулась я со свежей головой, в которой царила эта блаженная темнота. Казалось, разум залила бархатная ночь, и это опять же было очень приятно.
Я медленно потянулась, еще не поднимая век, правда, рука тут же уткнулась во что-то мешающее, твердое. Резко распахнула глаза.
Ну и ну! Прямо надо мной было красивое, но слегка перекошенное лицо Темного. Чуть выше — тонкие веточки с резными листочками. Я машинально пошарила руками вокруг и с ужасом осознала, что моя голова покоится на коленях у Темного. Два пальца он приложил мне к виску, и именно от этих пальцев исходит основная благодать.
Когда я поглядела на него, он, кажется, вздохнул с облегчением. Лицо разгладилось.
— Почему ты не сказала мне, что ударилась головой об эти Светлые ветки?! — очень жестко и серьезно спросил он.
— Эээ… — еще не полностью придя в себя, протянула я. Попробовала приподняться, но железная рука опустила меня обратно. То есть заставляя телом лежать на скамейке, а головой — на его коленях.
Почему не сказала? Да сама не знаю. Я так была ошарашена, когда меня поймал Борси, а потом явился «господин» наш вреднейший, что забыла многие важные вещи. Например, вообще осмотреть себя, не сломано ли чего.
И, между прочим, сам Темный мог бы догадаться и осмотреть. Лечить своей магией явно умеет. Вон как бодренько сейчас привел меня в чувства.
А еще… о ужас, возлежать практически в его объятиях было очень приятно. Такой глубокий физический комфорт. Покой, я бы сказала.
— У меня сотрясение? — вопросом на вопрос ответила я.
Видимо, вопрос самого Темного, чего это я не сказала ему, был в значительной степени риторический, настаивать на ответе он не стал.
Вместо этого…
— Не знаю уж, чему там у тебя сотрясаться! — опять на мгновение приложил два пальца к моему виску. — Ты ударилась головой о ветку Светлого дерева. Будь обычное дерево — была бы просто травма. А так тебя, пропитанную Темными энергиями, поразило Светом. В одном могу отдать тебе честь — ты сопротивлялась долго. Должно быть, Тьма сильна в тебе. Даже дошла сюда своими ногами… — он очень криво, но не зло улыбнулся.
— Поразило Светом… — задумчиво повторила я за ним.
Ладно! Валяться тут у него на руках — не дело. Вылечил — поблагодарим и займемся делами дальше. Чувствовала я себя прекрасно, а в Саду работы по-прежнему непочатый край.
И мне ведь еще нужно сообразить, как обойти все эти запреты на бессмертие Хозяйки. Не то чтобы очень уж хотелось жить вечно, тем более если я так и останусь пленницей Сада. Но при мысли о несправедливости в отношении несчастных женщин-Хозяек меня просто выворачивало! Я должна изменить ситуацию — хотя бы ради будущих поколений.
К тому же… Кто знает, буду жить долго — и, может, смогу вообще тут все изменить. И найти дорогу обратно на Землю… Главное — не слишком поздно. А то моя Ксюшка состарится. И внуки вырастут…
В общем, действовать нужно, а не валяться на руках у Темного, как бы приятно и противно это ни было!
— В общем, понятно, — сообщила я ему. — Благодарю, что вылечил меня Тьмой. Так ведь?
Темный, внимательно глядя мне в лицо, очень странно кивнул головой — с задержкой, словно раздумывал.
— Благодарю. Но дел в Саду, как ты знаешь, сколько угодно. Я пойду, — и сделала вторую попытку встать.
— Куда?! — рявкнул Баэр.
Твердо уложил меня обратно, а в следующий миг одним движением подхватил на руки. Встал и куда-то понес.
— Что ты делаешь? Куда несешь меня?! — возмутилась я.
Проклятье, у него на руках я снова чувствовала себя просто игрушкой, пушинкой. И это было невероятно приятно. Ощущение могло сравниться с переживанием бархатной Тьмы.
— В твою спальню, — криво улыбнулся он.
— Зачем?! Я себя прекрасно чувствую!
А в голове, как на грех, встали картинки нашей с ним страстной ночи. В спальню же понес, а не на кухню. Понес бы на кухню — наверное, про еду подумала бы. А спальня, знаете ли, ассоциируется совсем с другими деликатесами.
К тому же его лицо было так близко, что инстинктивно хотелось коснуться ладонью этой смуглой красоты. Или даже ощутить горячие твердые губы на своих губах…
— Прекрасно себя чувствуешь, потому что, как ты верно сказала, я насытил тебя Тьмой. Но ты ударились головой о Светлое дерево. Не понимаешь?! — закипятился он. — Это ужасный стресс для Темного организма. Тебе просто нужно поспать до завтра, что бы ты там себе насчет спальни … ммм… кгм… ни напридумывала. Впрочем…
— Никаких «впрочем»! — отрезала я. — Нужно спать — буду спать. Поставь меня на землю, сама пойду! И спать тоже сама лягу.
Конечно, приятно, когда тебя носят на руках. Но всегда есть вопрос: кто и с какими целями. И что ты ощущаешь, когда тебя несут. Обычно это, кстати, скорее неудобно, чем романтично.
Быть на руках у Баэра было на удивление удобно. И слишком волнительно. Слишком затягивающие ощущения, пробуждающие в теле совершенно ненужные эмоции. То есть, простите, слишком приятно. А этого допустить нельзя!
— Надоело! Как женишься — сразу капризы. Не носишь на руках — как так, чурбан бесчувственный! Носишь на руках — ей не надо, поставь меня, неудобно, куда понес! — неожиданно поморщился Баэр, свернув за поворот тропинки. — Надоело. Все! Спи.
Разумеется, я не успела ничего сделать… Он как-то изогнул руку, опять коснулся моего виска двумя пальцами, и я… уплыла в сон. Веки закрылись, и меня унесло.
А проснулась я опять с ощущением приятной бодрости в теле. Но не просто так проснулась, а от полузнакомого голоса:
— Просыпайся! Тут такое интересное! Тебе стоит послушать.
Полузнакомый, да — но спросонья я этот голос не узнала. Сердце инстинктивно бухнуло от страха, я распахнула глаза. И… в полутемной, залитой лунным светом спальне обнаружила Майдора.
Пройдоха сидел на моей кровати, по-хозяйски расположив одну руку на моем бедре (прикрытом одеялом) и активно меня тряс.
— Да что такое! Совсем оборзел! — возмутилась я и хлестко ударила его по руке.
Майдор руку отдернул.
— Больно, между прочим! — заявил он. И тут же приложил палец к губам всем известным жестом, призывающим к тишине. Прошептал: — Тихо ты! Я, конечно, звукоизоляцию поставил, но орать не стоит. Лучше послушай.