Страница 34 из 72
10. Застава
Варюха достала рюкзак, скинула с антресоли спальники.
— Посуду ищи, походную! — подсказал Николай, контролируя лесенку. — Я еще гитару возьму, где у нас запасные струны?
— Ники, какая гитара? Неужели петь там собрался? Я вообще не уверена, что стоит лезть и хватать за бороду лешего.
— Да ладно, не дрейфь, сеструха. Видишь, фотки какие славные? — Ник ухватил Варьку за талию, снял с верхотуры, поставил на пол. Предъявил сестре старенький ноут с открытым блогом Эльфятника.
Варька уже читала и обзавидовалась Наташке. Это ж надо, пройти болотами в самое сердце Тихого Леса! Подготовить все для игры и благополучно вернуться! Потому что охраны нет и никому заповедник не нужен.
Фотки были отпад. Закат во все небо! Палатки, костер. Каша, дымящаяся в котелке. Натариэль и Гильдар в обнимку на фоне фиолетовых топей. Разметки под лагерь на листках из блокнота, замеры, схемы будущих квестов.
— Нужно успеть до эльфийских игрищ, — гнул свое упертый Николка. — Варь, там такая заброшка по центру! Я ж рассказывал: добывали корунды редкого оттенка «голубиная кровь», ну такие, красные в синеву. Это очень дорогие камушки. Если сумеем нарыть пяток, свалим отсюда к синему морю! Варька, не трусь, дело верное, главное, до толкиенистов успеть. А то они шум поднимут, охрана в заповеднике получит по шапке и станет тщательней патрулировать. А мы прорубим пару пробных шурфов, посмотрим сопутствующие породы. И покопаем без фанатизма, легонечко, для души.
— Ох, любишь ты сказки, Ники, — Варька растрепала голову брата. Никогда не могла устоять, а этот бродяга пользовался. Но к теплому морю самой хотелось, чтоб дом и сад, как у людей. После интерната и сгнившей комнаты, выданной администрацией вместо отдельной квартиры, только на чудо и был расчет.
— Все будет круто, сеструха! — Ник чмокнул ее в бледную щеку и закружился по комнатке, закидывая вещи в рюкзак.
К чаю у Элеоноры Карповны в этот раз был клубничный пирог. А еще оладушки со сметанкой, кизиловое варенье и рогалики обсыпные, с маком.
Чаевничать Элеонора любила и гостей принимала радушно.
— Сереженька убежал, — пожаловалась на Старшину. — Власенька вышла, он и рванул. Ох, такой деловой. А вот Аристарх Серафимович — это другой коленкор. Душа человек и ценитель слова! Он скоро в гости заглянет, ты ведь с ним познакомился, Майкл? Обещал принести романс. Ах, милый друг, слово и музыка — вот оружие круче формул. Нет, я Власеньку не принижаю, но все-таки наша сила в искусстве, в особом сердечном ритме, ей, увы, недоступном. Только логика, только наука. А ведь любовь творит чудеса!
Аристарх Серафимович заявился, когда Майкл готов был лопнуть от чая, по самое горло заправленный оладушками и пирогами. Аристарх принес букетик пушкерии и зачем-то бутылку шампанского. Костюм-тройка, белоснежная бабочка, начищенные до блеска ботинки. Под мышкой седеющий ловелас придерживал нотную папку.
— Ах, — щебетала Элеонора. — Мон ами, как это мило!
Майкл выскочил из-за стола, едва она отвлеклась. Пока старики возились с нотами и томно вздыхали над текстом романса, написанным под заказ, успел посетить уборную, ужаснулся кафелю в нежный цветочек и тихонько пристроился на диване, прихватив старый альбом.
Романс был спет раза четыре, с разными вариациями, что-то в нем было, какой-то смысл вне напечатанных букв, но Майкл не мог его уловить. Как говорится, на ухо ему наступил пресловутый медведь. И вообще, весь этот треш с классической музыкой и вокалом был от него бесконечно далек. Вот если б сахарная Элеонора забацала соло из русского рока! Тут и Майкл бы, пожалуй, проникся.
Фотографии были старые. Что-то из ранних советских времен. Что-то военное, фронтовое. Он едва признал Элеонору в белокурой девушке лет шестнадцати, в форме, с пилоткой на волосах, с орденами и медалями на груди.
— Вы не думайте, вьюноша…
От неожиданности Майкл подпрыгнул. Оказалось, он так увлекся, что не заметил, как в комнате стихло, и Элеонора подошла к дивану.
— Сама я не воевала. К началу войны я как раз поступила в консерваторию. И меня вместе с другими артистами отправляли на концерты к нашим солдатам. Музыка — великая сила, она помогла дойти до Берлина.
«Сколько ж ей лет?» — Майкл устал удивляться: не получалось привыкнуть, что люди вокруг куда старше, чем кажутся. Или гораздо моложе.
— А здесь на карточке? Узнаете?
Мужчина в погонах майора, с короткой стрижкой, с суровым взглядом. Выправка, стать, все при нем. Никаких наград и отличий, кроме двух звездочек по плечам. Плотно сжатые губы и взгляд. Рентген. Выстрел в упор. Даже от фотографии жутко. Смершевец или гэбист. А может, и кто похуже.
Рядом с ним миниатюрная Элеонора казалась ангелом, цветочной феей и бесстрашно держала майора под руку, улыбаясь детской улыбкой.
Этот рост и взор, и тонкие губы. Щеки впалые, как у черепа.
— Гордей? — догадался Майкл.
Старушка восторженно закивала:
— Мон ами, ах, что за воин! На него весь западный фронт молился. Он же разведчиком был, героем, сорок ходок за линию фронта! И всегда возвращался живым.
Ну еще бы! Хотя Гордей вполне способен вернуться мертвым. Доложить начальству о результатах и пойти себе могилку копать. Таких даже смерть боится!
Элеонора листнула альбом:
— Вот его рота, тоже разведчики. Смотрите, какие герои!
Майкл посмотрел и вздрогнул. Он сразу узнал фотографию.
Целый отряд по стойке смирно, видимо, однополчане. Все, как один, смотрели на Майкла, чудесно воскреснув на старом снимке, не оскверненном алым. Вот он, Гордей, самый высокий. Как такой дылда ходил на задания? А рядом с ним ветеран, от которого ждал неприятностей Майкл. Чей мундир испортил по наводке Актива.
— У меня мама пропала, — невпопад пожаловался старушке. — Уехала в грозу, и в городе нет. Наверное, отчим припрется в Затишье. Как думаете, ее найдут?
Элеонора всплеснула руками, присела рядышком на диван:
— Ох, Настенька, как же так! Древо поможет, Иванов сын.
Аристарх тоже отвлекся от чая:
— Настенька — она пробивная, выражаясь современным сленгом. Она дружит со всеми тропами и открывает любые двери. Обязательно сыщет путь.
— Гой еси, — согласился Майкл. А что ему оставалось?
Может, вправду пойти в волонтеры?
Вдруг, работая на Гордея, он задобрит его фронтового друга и отмажется от суда? Маму разыщет? Ведь Гордей — разведчик, должен уметь искать! Выпросит пропуск к беловолосой…
Майкл огляделся, ища жучки, пытаясь вычислить их в светлой комнатке, украшенной кружевными салфетками.
Отчаявшись, просто сказал в пространство:
— Я буду волонтером. Согласен.