Мечтая о Венеции

— Все будет хорошо. До недавнего времени Джимми считал, что изменение в моем облике, маникюр и все прочее вызваны тем, что я стала подрабатывать девушкой по вызову. — Она услышала смех Оливии в далеком Лондоне и сменила тему. — Теперь о втором моменте. Он еще интереснее. Ты права: очень трудно выдавать себя за другую. Тем более что совсем недавно я пообщалась с Джонатаном.

— С Джонатаном? — переспросила изумленная Оливия. — Ты имеешь в виду Джона? Джонатана Карстерса?

— Фамилии его я не знаю, но я вспомнила твои слова о нем. Да, это твой обаятельный рыжеволосый Джонатан. — Она пересказала Оливии свой разговор с Джонатаном, рассказав и о приглашении на обед в среду. — Для меня лучше всего придумать убедительную причину и вывернуться, если только ты сама не позвонишь ему и не объяснишь происходящее. — Пенни вдруг пришла в голову мысль. — Но есть и лучший вариант. Почему бы тебе не прилететь в Венецию и не занять мое место? — (Оливия шумно вздохнула.) — Сегодня тебе пришлось изображать меня, а я уже который месяц изображаю тебя. Это чертовски сложно! — со смехом добавила она.

— Ой, Пенни, я даже не знаю…

Пенни уловила в ее голосе тоску и решила надавить:

— Я серьезно. Почему бы тебе не прилететь сюда завтра или в среду? Я сниму с себя эту ношу и вздохну свободно. Сегодня я просто поцеловала его на прощание, но кто знает, во что это выльется в среду?

— Поцеловала? — В голосе Оливии звучали волнение и тревога; похоже, она даже ревновала Пенни. — Как поцеловала? В щеку? В губы? Страстно?..

Пенни стало ее жаль.

— Никакой страстности. Слегка коснулась губами его губ, но ему явно понравилось. Как я уже говорила, обдумай мое предложение. Не сомневаюсь, он будет ужасно рад увидеть тебя во плоти.

— Даже не знаю, Пенни… — повторила Оливия, но Пенни радовало, что она не сказала «нет».

— Я тебя не тороплю. Обдумай все хорошенько, и давай завтра поговорим. Ты мне позвонишь или я тебе. Сейчас я позвоню Джимми и напомню, чтобы держал язык за зубами. А ты обними за меня моего шерстистого друга Гилберта.

Когда Пенни позвонила Джимми, ей пришлось долго ждать ответа. Он спешно объяснил причину.

— Пенни, привет! Обожди минутку, а потом перезвони мне, — шепотом попросил он. — Я разношу шампанское. У нас сегодня куча футболистов с женами и подружками. Я сейчас удалюсь в туалет. Пока.

Услышав про туалет, Пенни вспомнила, что уже давно хотела посетить это место. Взяв телефон, она отправилась в ванную. Усевшись на унитаз, она усмехнулась сюрреалистичной ситуации: они с Джимми находились в одинаковых условиях. Поймав свое отражение в зеркале, она захихикала и снова позвонила Джимми.

— Джимми, ты помнишь Кэролайн?

— Конечно. Чудесная девушка, у которой ты снимаешь комнату.

— Да. Так вот, она работает у другой девушки, которую зовут Оливия. Меня наняли быть ее двойником.

— Двойником? — недоверчиво переспросил Джимми.

— Ты же сам убедился, насколько мы похожи.

— Как две капли воды. Даже форма ушных раковин одинаковая. — (Пенни поразила наблюдательность Джимми, подметившего столь мелкие детали.) — Эта Оливия одурачила меня утром. Только когда она заговорила, я начал догадываться: что-то тут не так. Кстати, она мне едва пощечину не влепила. А зачем тебя наняли двойником? С какой целью?

Пенни рассказала, но не все. Она не назвала фамилию Оливии и говорила о Фонде лишь в самых общих чертах.

— Смерть отца очень больно ударила по Оливии. Почти полгода она находилась в депрессии и только сейчас начала оживать. Пожалуйста, обещай мне, что будешь молчать. Если правда о подмене вырвется наружу, СМИ устроят настоящую охоту за Оливией. Что еще хуже, все достигнутое нами пойдет насмарку, отчего она может снова впасть в депрессию.

— Обещаю! — Джимми говорил вполне искренне. — Бедная девочка. Я потерял отца в раннем детстве и до сих пор помню, каково мне было, когда мне сказали об этом. Я проплакал не одну неделю. Пенни, я обещаю, что никому не скажу. Клянусь всем, чем только могу! Ни слова!

Облегченно вздохнув, Пенни еще немного поговорила с Джимми и в конце, не удержавшись, рассказала о новой встрече с Пиратом. Джимми был поражен.

— Потрясающе, Пенни! И чертовски романтично! Значит, ты думаешь, что он тебя преследует? В таком случае это еще романтичнее.

— Я не считаю ситуацию чертовски романтичной, особенно если он действительно меня преследует. Это даже пугающе. Сам знаешь, как это называется. — Пенни вновь посмотрела в зеркало. — Вообще-то, если подумать, он никак не может меня преследовать. Никак. Откуда ему знать, куда я иду?

Пенни хотела рассказать, что она прилетела в Венецию на частном самолете, а потому таинственный незнакомец никак не мог узнать о ее появлении, но затем решила не сообщать лишних сведений.

— Сегодня я гуляла по Венеции и безнадежно заблудилась. Поэтому он никак не мог меня преследовать, а если бы и мог, тогда почему появился на другом берегу канала?

— По крайней мере, теперь ты знаешь, что он реальный человек, а не плод твоего воображения, как ты полагала раньше.

«А реальный ли?» — подумала Пенни. Поверила ли она в его реальность? Она шла за ним, но на расстоянии, что исключало любой физический контакт. И сегодня, как и в тех двух случаях, он ее вообще не видел. Как к этому отнестись? Как ко сну наяву?

— Дорогая, ты еще на линии? — спросил Джимми, обеспокоенный ее молчанием.

— Да, Джимми. Извини. Я уже не знаю, что и думать. Играя роль Оливии, я часто сама не понимаю, кто я. Возможно, воображение и здесь продолжает меня дурачить. Ну скажи, как он мог материализоваться не где-нибудь, а в Венеции?

— Может, и так. А если это совпадение, то чертовски редкое. Ведь ты его видела уже в третий раз. — Джимми понизил голос. — Это больше тянет на закономерность… Дорогая, мне нужно вылезать. Кто-то стучит в дверь. Наверное, человека приперло. Пока.

— Пока, Джимми. И помни: никому ни слова.

— Конечно. Буду молчать как рыба.