Мечтая о Венеции

— Джон, расскажи подробнее о твоих венецианских делах. Новая галерея — это звучит так интригующе.

Свой заказ официанту он делал на английском. Значило ли это, что он вообще не говорит по-итальянски? Не станет ли это серьезным препятствием для человека, открывающего галерею в другой стране?

— Это связано с деятельностью нашего Фонда. Мы нашли потрясающее здание близ Гранд-канала. Уже запланирован ряд крупных выставок с показом картин, заимствованных из знаменитых итальянских собраний.

Пенни захотелось подробнее узнать про его Фонд. Вероятно, такая же благотворительная организация, как и возглавляемая Оливией. Если у семьи Джона достаточно денег для благотворительных целей, он в состоянии заплатить за чашку шоколада даже в этом отеле. Пока вернувшийся официант расставлял на столике заказ, Пенни сумела хорошенько рассмотреть Джонатана.

Он был и в самом деле обаятельным, с оттенком холености. Умный, вежливый, внимательный. Чувствовалось, Оливия ему очень нравилась. Пенни немного цепляла манерность его речи (наследие привилегированной школы), да и одевался он слишком консервативно, и тем не менее… Пожалуй, ему бы пошла борода. Тогда бы он больше стал похож на принца Гарри. Оливия не шутила: между Джоном и принцем существовало заметное сходство. Мысль о бородах потянула за собой мысли о таинственном мужчине. Это начинало всерьез ее тревожить. Кто он? Что делает в Венеции? Может, он все-таки продукт ее воображения; некто, созданный ее подсознанием, чтобы удовлетворить давнее, но так и не удовлетворенное желание девочки-подростка, мечтавшей о любви с первого взгляда? После приятной беседы с владельцем «граппа-кафе» — так она мысленно окрестила его заведение — Пенни шла по пустым улицам Венеции, готовая выть от досады. Да кто он, черт побери, этот бородач?! Вспомнив, что она не одна, Пенни переключила внимание на Джонатана.

Все ее попытки побольше узнать о галерее не давали результатов. Джон постоянно переводил разговор на нее и ее самочувствие. Пенни старательно уверяла его, что выбралась из депрессии и вскоре вернется к нормальной жизни. Это не было преувеличением. Настоящая Оливия так себя и вела, и каждая неделя приносила новые успехи. Подумав об Оливии, Пенни вспомнила, что должна позвонить ей, а потом и Джимми. Она украдкой взглянула на часы. Первый час ночи. В Лондоне было на час меньше. И все равно ей нужно поскорее вернуться в номер и сделать звонки. Допив великолепный и высококалорийный шоколад, она сконфуженно посмотрела на Джона:

— Джон, я устала и пойду спать. Завтра рано вставать.

Она уже знала, что́ услышит в ответ.

— Оливия, когда мы снова увидимся? Давай завтра где-нибудь пообедаем.

Он ждал ее ответа. Пенни лихорадочно придумывала убедительную причину для отказа. К счастью, все разрешилось само собой. Джон тряхнул головой, поморщился и сказал:

— Черт! Только сейчас вспомнил. Завтра вечером я должен быть в Милане. Пробуду там до среды. Как насчет вечера в среду?

Пенни сочла за лучшее ответить «да». Меньше всего ей хотелось усложнять отношения между Оливией и Джоном. Как-никак Оливия считала, что это любовь с первого взгляда. За сорок восемь часов можно будет подробно обсудить с Оливией, как себя вести.

— Джон, я с удовольствием. Давай встретимся здесь, в восемь.

— Отлично! Буду ждать с нетерпением.

Столь официальный и слишком уж учтивый ответ был не во вкусе Пенни, но она же не настоящая Оливия. Она встала. Джон мигом вскочил и подал ей пальто:

— Спокойной ночи. Буду считать часы до среды.

Пенни остановилась, не зная, как лучше завершить их встречу. Наконец, решив подбодрить Джона, она слегка поцеловала его в губы:

— Спокойной ночи, Джон. Я так рада снова тебя видеть!

У него засияли глаза.

— И я рад тебя видеть, Оливия. Очень рад!

Пенни прошла к лифту и поднялась на свой этаж. За время ее отсутствия горничная заправила кровать и навела порядок в номере. Даже джемпер, брошенный на спинке стула, был аккуратно сложен и убран в гардероб, где лежала и висела остальная ее одежда. На столе стояли свежие цветы, а на тумбочке она увидела небольшую коричневую коробку шоколадных конфет «Джандуйотти». Какая прелесть! Пенни сбросила пальто и достала из сумочки мобильник. Сначала она позвонила Оливии.

— Оливия, добрый вечер. Надеюсь, я не слишком поздно. Может, я тебя разбудила?

— Нет, я еще не ложилась. Как раз думала о тебе. Сегодня я делала торт.

— Вау, это прогресс! И какой торт?

— Бисквитный. Он чуть подгорел сверху. Забыла вовремя вытащить. Но я попробовала кусочек. Вполне съедобный. Гилберт тоже одобрил. К твоему возвращению я сделаю другой и по всем правилам. Как ты там? Как конференция и все прочее?

— Сначала о двух интересных моментах. Первый касается твоего похода в Национальную галерею.

— Боже, я совсем забыла! Кажется, я там встретила твоего приятеля, с которым ты работала в кафе.

— Так оно и есть. Его зовут Джимми. Он мне позвонил. Оливия, он, как говорят, почуял крысу. — Упомянув крысу, Пенни вспомнила убогую комнату, где когда-то жила, и передернула плечами. — Я ему ничего не сказала. Ты же знаешь, я связана условиями договора. Но он не дурак и сразу понял, что ты — это не я.

— Да. Он и повел себя соответствующим образом. Подошел, начал гладить по волосам. Я поначалу была резка с ним, пока не догадалась, что он принял меня за тебя. Представляю, каково тебе вести двойную жизнь. Как по-твоему, он теперь разболтает о нашей тайне?

— Нет, я так не думаю. Он человек порядочный. К тому же я попросила его молчать. Пообещала позвонить ему вечером, но сначала решила переговорить с тобой… Видишь ли, мне бы хотелось рассказать ему правду или хотя бы часть правды. Он надежный друг. Уверена, болтать он не станет. Но после встречи с юристом я побаиваюсь, что разглашение может закончиться для меня тюрьмой.

— Ты про Майлза? Любит он стращать. Пенни, расскажи своему другу все, что сочтешь нужным. Я уже довольно твердо стою на ногах. Если эта история вдруг всплывет на свет, я в силах справиться с последствиями.

Пенни почувствовала несказанное облегчение:

— Прекрасно! Тогда, с твоего позволения, я расскажу ему столько, сколько необходимо, и снова возьму с него обещание держать язык за зубами.

На противоположной стене висело изящное зеркало в позолоченной раме. Пенни посмотрелась в него и улыбнулась: