Мечтая о Флоренции

Получалось, что, хотя какая-то часть занятий проводится в сентябре, бóльшая их часть начиналась прямо на этой неделе. В общем, начало работы для Дебби было чем-то вроде боевого крещения.

К столику подошел официант, тот самый, который еще с порога зала узнал Беррейджа.

И снова Дебби доверилась вкусу своего нового босса. Единственное, о чем попросила, чтобы порции были поменьше. Она не понимала названия блюд, но с облегчением согласилась с тем, что на обед у них будут только закуски и основное блюдо, а пасту исключили из заказа.

Дебби все лето колесила на велике по Кембриджу, потом — стресс от переезда, так что джинсы сидели на ней не в обтяжку, но ей хотелось, чтобы так все и оставалось.

Воспользовавшись моментом общения с экспертом по итальянской кухне, она решила проконсультироваться:

— Итальянцы действительно каждый раз заказывают закуску, потом пасту, потом основное блюдо, а затем сыр или десерт? Если да, они должны быть просто толстенными. Но я не замечаю, чтобы они страдали от лишнего веса. Почему так?

Беррейдж снисходительно улыбнулся:

— Вы удивитесь, но итальянцы действительно едят пасту один, а то и два раза в день. Но я не думаю, что они всегда заказывают полный набор.

— То есть это нормально — прийти в ресторан и заказать, скажем, просто пасту?

— Конечно. Но к тарелке пасты никогда не помешает графин красного вина.

Все, что подали, было так вкусно, что Дебби поняла: даже после всех переживаний она не потеряла аппетита.

Подали «Кьянти Классико». Дебби с удовольствием согласилась на бокал, а Беррейдж очень быстро прикончил то, что оставалось в бутылке. К свежему инжиру и сыровяленой ветчине подали гренки, а к ассорти из ребрышек ягненка, стейка и сосисок — целую горку жареного картофеля.

Дебби уже не в первый раз подумала о том, что Тоскана не самое подходящее место для вегетарианцев. И все время обеда она не уставала расспрашивать Стивена Беррейджа о работе, пока не получила полного представления о том, что ее ждет на следующее утро. И главное, несмотря на убийственное для печени количество вина, Беррейдж отвечал ясно и обстоятельно. Он определенно был несгибаемым в смысле алкоголя человеком.

Под конец Дебби, вежливо отказавшись от десерта и эспрессо, сослалась на усталость после перелета и встала из-за стола. Беррейдж галантно предложил проводить ее, но Дебби во второй раз вежливо отказалась и оставила его в компании двух рюмок граппы в качестве комплимента от ресторана.

Она прогулялась от площади Республики мимо базилики Санта-Мария Новелла к вокзалу и дальше по сравнительно безлюдным улицам до дома, где и оказалась в начале одиннадцатого вечера.

Поднимаясь по лестнице, Дебби поняла, что действительно устала. В доме было тихо. Приняв ванну, Дебби легла спать. Опуская голову на подушку, она с облегчением осознала, что ее мысли занимает вовсе не Пьерлуиджи, а розовый сад — ее особое место. Это было такое уютное ощущение — чувствовать перед сном в своей руке руку бронзовой скульптуры и думать о том, что ждет тебя на следующее утро.

Несмотря на открытия насчет Пьерлуиджи, Дебби смогла легко и быстро заснуть. Вот только около двух ночи ее разбудили громкие женские голоса в коридоре.

Дебби не сомневалась, что это Вирджиния и Клэр вернулись из поездки на выходные, но потом голоса стихли, дверь со щелчком закрылась, и Дебби снова спокойно уснула.

Проснулась она рано и позавтракала в одиночестве. Никаких признаков жизни в квартире не наблюдалось, и Дебби решила, что, вероятно, все три жильца-учителя еще спят, потому как на работу им идти только после обеда или вообще вечером.

Из дому она вышла в четверть девятого и в школу отправилась пешком. Небо было серым, ветер холодным, но хотя бы влажно не было. Двигаясь мимо вокзала и дальше по улице к собору, Дебби поняла, что идет в компании по преимуществу рабочих — об этом можно было догадаться по их простой одежде и походке, которая разительно отличалась от медленного и вальяжного шага туристов.

По пути Дебби заглядывала в витрины магазинов и всякий раз испытывала неподдельное потрясение от выбора товаров и от просто астрономических ценников на одежду и обувь. В некоторых витринах даже не выставили ценники, это умолчание казалось зловещим, и Дебби решила держаться от них подальше. Да, она могла позволить себе переплатить, но богачкой ее точно назвать было нельзя.

Школа располагалась на втором этаже великолепного палаццо времен Ренессанса на улочке прямо за Дуомо. Массивные деревянные ворота, запертые, когда они с Элис разведывали обстановку прошедшим летом, теперь были открыты. За ними — вымощенная каменными плитами дорожка, по которой когда-то въезжали кареты флорентийской знати.

Да уж, учитывая простое происхождение Дебби, она могла считать себя счастливицей, что получила работу в таком месте в такие-то непростые времена. Правда, теперь карет во дворе не было, только в углу стоял одинокий «смарт». Когда Дебби проходила мимо «смарта», дверь слева открылась и появилась чья-то голова.

— Утро доброе, синьора.

Тот, кто поприветствовал Дебби, оказался мужчиной лет пятидесяти с очень аккуратно подстриженными седыми волосами. Он был в идеально белой отглаженной рубашке, в таких же идеально отглаженных черных брюках и зеленом фартуке.

— Доброе утро. — Дебби взглянула на часы: было еще без двадцати девять. — Я Дебби Уотерсон, сегодня приступаю к работе.

— А меня зовут Нандо. — Мужчина улыбнулся. — Я тут привратник и очень рад с вами познакомиться. Синьор Беррейдж предупредил, что вы придете. Вы, как я понимаю, будете новой заведующей.

— Да, если точнее, заведующей учебной частью.

— Анжела была очень славной. — Привратник по глазам Дебби увидел, что она не совсем его поняла, и объяснил: — Анжела, ваша предшественница, она мне очень нравилась.

— И долго она здесь работала?

— Жалко, но нет. — Привратник покачал головой. — Начала работать в прошлом году и ушла уже к Пасхе. Да, очень жаль, что она уволилась.

Дебби стало интересно, почему ее предшественница так быстро уволилась, и она решила разузнать об этом при следующей встрече со Стивеном.

Еще немного поболтав с Нандо о повседневных делах школы, она помахала ему рукой и вошла в здание ФИА. Сбоку от входа она сразу заметила прямо-таки антикварный лифт, но решила подняться по лестнице.