Страница 12 из 18
— Друзья, мы с Демьяном приготовили вам сюрприз, — по обыкновению лукаво улыбаясь, сообщил крокодильцам дядя Костя. — Завтра всем скопом переезжаем на дачу с чадами и домочадцами. Представляете, какие замечательные темы мы выдумаем на свежем воздухе?
Авторитет Еремеева был непоколебим, и наутро редакционный грузовик уже перевозил на Клязьму домашний скарб Еремеева, Моора, Черемныха, Малютина, Лебедева-Кумача, Пустынина… Первое темное совещание с участием Демьяна Бедного под сенью березок и елей прошло, как и предсказал Еремеев, очень продуктивно…
* * *
Дядя Костя любил литературного секретаря журнала Василия Ивановича Лебедева-Кумача. Этот большой поэт полностью и безраздельно отдался работе в журнале. Вся редакция состояла у нас тогда из семи человек, включая курьера, а «Крокодил» выходил четыре раза в месяц на шестнадцати полосах. Лебедеву-Кумачу приходилось очень много времени отдавать технической работе. Он держал корректуру, писал ответы на читательские письма, обзванивал авторов, заказывал материалы, созывал совещания.
С именем Лебедева-Кумача была тесно связана новая форма массовой работы, еще более способствовавшая росту популярности журнала. Нашим художникам было заказано сделать из папье-маше фигуру большого красного крокодила, полую внутри. В нее влезал Кумач и в таком виде выходил на сцену больших рабочих аудиторий, с нетерпением ожидавших приезда Крокодила. Эти выступления затрагивали местные темы, злобу дня предприятия, и фактический материал для них собирался предварительно, а затем обрабатывался поэтом, обретая стихотворную форму.
Иногда мы приезжали на завод неподготовленными. За несколько часов до выступления мы сами собирали факты. Василий Иванович, примостившись где-нибудь за сценой клуба, вставлял этот материал в заготовленный заранее каркас своего стихотворного фельетона.
Успех таких выступлений был повсеместным. Хотя, казалось бы, все присутствующие понимали, что в крокодильекой фигуре находится человек, но восхищение публики вызывало именно появление «живого» красного крокодила. Рождался тесный контакт со зрительным залом, который в театре, например, является непременным спутником большого успеха. А тут Крокодил прохватывал не каких-то литературных персонажей, а конкретных местных бракоделов, лодырей, бюрократов из заводоуправления…
После выступления Кумач вылезал из чучела потный, усталый, но на его лице сияла счастливая улыбка… Сказывался большой эмоциональный подъем, вызываемый живой, непосредственной действенностью его выступлений, восторженным реагированием рабочей публики.
После выступлений к нам на сцену являлись многие из «продернутых» и обещали исправиться. «Рецидивистов» же мы по рабочим сигналам «выволакивали» уже на страницы самого журнала.
Так же страстно и увлеченно отдавался массовой работе в журнале и будущий талантливый автор литературных пародий и эпиграмм Александр Григорьевич Архангельский, работавший в «Крокодиле» под псевдонимом «Архип». Уже тогда больной туберкулезом, он каждый раз тяжело дышал, вылезая из крокодильского чучела, но неизменно испытывал такое же чувство удовлетворения, как и Лебедев-Кумач.
Уже в № 9 журнала за 1922 год появился его первый стихотворный фельетон «Путешествие Крокодила на Кубань». Он много ездил по стране, часто выступал перед огромными рабочими аудиториями. Позже Архангельский вспоминал: «За первые четыре года своего существования Крокодил побывал на заводах Урала и Нижегородского края, на рудниках Донбасса, на нефтяных промыслах Грозного и Баку, на фабриках Московской области, в Твери и Иваново-Вознесенске, не говоря уже с Москве, где трудно найти хоть одно предприятие, где не выступал бы живой Крокодил».
Постоянное общение с рабочими коллективами приносило, конечно, огромную пользу и самому Лебедеву-Кумачу, и не только как сатирику-крокодильцу, но впоследствии и как автору текста лучших песен Исаака Осиповича Дунаевского.
Свободная минута в редакции… И. Абрамский дает «сеанс одновременной игры», сражаясь сразу против В. Лебедева-Кумача и Б. Самсонова. Среди болельщиков — И. Малютин, М. Храпковский, К. Ротов. 1927 г.
Каждую субботу на квартирах крокодильцев поочередно устраивались литературные вечера. Дядя Костя считал, что нужно не только коллективно работать, но и коллективно отдыхать. На этих вечерах читались новые стихи, рассказы, фельетоны, возникали острые литературные споры… Украшением наших вечеров являлся «хор братьев Зайцевых», в котором пели Дмитрий Моор, Михаил Черемных, обладавший могучим голосом, Иван Малютин и вездесущий Василий Лебедев-Кумач. Он же был одним из авторов частушек на редакционные крокодильские темы. Вспоминается одна из них:
Пока Пустынин Миша в Сочи
Сидел, в чем мама родила,
Его лишили полномочий
Аэл-ла-ла, аэл-ла-ла…
Речь шла о том, что дядю Мишу во время отпуска вывели из штата… С неизменным успехом «по требованию почтеннейшей публики» Кумач пародировал цирковых фокусников.
Широкий успех «театрализованного Крокодила», о котором шла речь выше, родил идею создания злободневного сатирического театра; им стал «Театр обозрений Дома Печати».
«Заводилой» и одним из основных авторов театра был неутомимый Лебедев-Кумач. Его сценки и скетчи всегда отличались актуальностью, рожденной постоянным участием в редакционных рейдах и поездках. Эта работа расширяла жизненный кругозор, согревала его творчество, делала его более сердечным, пронизанным заботой о живом человеке.
Вокруг журнала сплотился сильный коллектив литераторов-сатириков, многие из которых писали для эстрады. Зал совещаний для обсуждения тем карикатур представлял собой своеобразный литературный клуб, завсегдатаями которого были Валентин Катаев, Юрий Олеша, Лев Славин, Владимир Масс, Виктор Ардов. Редакция мыслила обозрения как театрализованный журнал, каждая «страница» которого должна была представлять собой то злободневный фельетон, то забавную сценку, то лихую песенку, посвященные разного рода недочетам и неполадкам на производстве и в быту.
Характерно, что сама эстрада потянулась к редакции как центру боевой сатирической мысли, который обеспечивал жизненность создаваемого репертуара. Ядро труппы нового театра составили талантливые актеры, мечтавшие о комедийном репертуаре и потому особенно ценные для нас. Здесь работали Рина Зеленая, Борис Тенин, другие талантливые артисты. Режиссером театра стал активный крокодильский автор — драматург Виктор Яковлевич Типот. Танцы ставил известный впоследствии режиссер и балетмейстер Н. Фореггер. Музыку писал композитор К. Листов.
Спектакли оформлялись как номера сатирического журнала, страницы которого оживали. В программах они так и назывались: номер первый, номер второй, номер третий. На сцене происходило как бы редакционное совещание, в котором принимали участие рабкоры, бюрократы, растратчики, опровергатели, каламбуристы, радиодикторы, теноры… В третьем номере целое отделение было посвящено пародиям на журналы «Фитилек», «Под рулем», «Красная Тарарама», «Для женщин», «40 дней и 40 ночей», «Советский Аркан», роль которого уморительно играла Рина Васильевна Зеленая. В те годы она с блеском исполняла сатирические песенки, пользовавшиеся большим успехом. Попасть на спектакли Театра обозрений было весьма трудно. Небольшой театральный зал Дома Печати на Никитском бульваре был забит до отказа. Публика заполняла даже широкую белую мраморную лестницу, выглядывала из дверей комнат, смежных со зрительным залом…
Газета «Труд» в номере от 4 апреля 1929 года писала в рецензии на программу «Театра обозрений Дома Печати»: