Страница 23 из 57
Если есть возможность срезать всю гниющую плоть разом, то нужно это делать, пока не поздно. С помощью Анвара добиться вотума недоверия от палаты преторов и вызвать отца на поединок. Одержать победу в честном бою и мирно сослать гадючье гнездо в леса западных герцогств. Уверена, так будет лучше всем. Пусть сейчас Анвар торжествует: это я использую его, чтобы получить корону. А что же касательно его планов по переделке Афлена… хм, в любом случае, все решения будет принимать королева, а не её супруг. Последнее слово за мной. И это понимание придаёт уверенности в своих силах.
Оставив надежду задремать, встаю и выхожу на балкон, по пути подхватив со спинки кровати накидку из барса. Велорию уже накрыли сумерки, вдоль аллеек королевского сада зажигаются фонари, а по тропинкам прогуливаются пары. Раздается тихий смех фрейлин из примыкающих к извилистым дорожкам беседок. Кутаюсь в мех, но не согреваюсь ни капли. И очень стыдно, что щёки такие влажные от нахлынувших слёз.
«Прости меня, отец», — крутится хороводом в голове, и я быстро смаргиваю солёные капли. Представляю полный боли взгляд, когда, как подобает по закону, встану и брошу к его ногам нож — и горло разрывает тонким всхлипом. Это предательство. Пусть отец давно ко всему безразличен и большую часть дня пьян, пусть отравлен до самого нутра сладкими речами Глиенны, он всё ещё единственный родной мне человек, которого я намерена публично унизить поражением от рук девчонки.
Он ведь и биться не станет. Знаю. Для видимости пару раз взмахнёт мечом и опустится на колени, но не причинит мне вреда. От этого понимания становится тошно и ещё более зябко. Противно от самой себя…
И тут тонкая, отдалённо знакомая мелодия будто пёрышком касается слуха: осторожная, переливчатая, напоминающая шёпот ветра или игру дождевых капель по стеклу. Вздрагиваю от внезапного узнавания. Фейнестрель. Ласковый звук окутывает в мягкий махровый плед, согревая куда лучше накидки на плечах. Резко втянув прохладный ночной воздух, пропитанный ароматом роз, подхожу ближе к перилам и смотрю вниз в поисках единственного, кто мог бы такое сыграть.
Долго и искать не приходится: на этаж ниже, по правую сторону от моих покоев, на балконе гостевой комнаты стоит Анвар и играет на своей не-флейте с изогнутым концом. Легко выдувает воздушные ноты, веки его расслабленно прикрыты, никакого напряжения на узких губах. В животе рождается приятный трепет, дарящий успокоение. То, в чём отчаянно нуждаюсь — поверить, что приняла правильное решение.
Облокотившись на перила, не замечаю, как накидка съезжает на пол. Да и плевать, потому что больше не холодно. Мягкие касания тёплых рук отчётливо ощущаются на талии: будто притягивают в объятия. Безумно редко вообще хоть кто-то меня обнимал, даже в детстве. Кто захочет лишний раз трогать ледышку? И от приятного чувства защищённости хочется зажмуриться в упоении, как приласканному зверьку.
Внимание вдруг перехватывает порхающая перед Анваром ночная белая бабочка. Неужели и на неё действует набирающая темп музыка, неужели и она может испытывать такое же волнение? Бабочка садится на самый край фейнестреля, расправляет крылья и будто впитывает в себя особенно долгую, низкую ноту, сжимающую сердце в комок.
Маг не может влиять на мой разум. Не может заставить или околдовать волю. Я сама сказала «да». Сама шагнула на этот хрупкий стеклянный мостик, который или закончит обе наши жизни в безвременье, или приведёт в лучший мир. Если при хождении по лезвию можно испытывать удовольствие… то, наверное, это то, в чём я не вправе себе отказать.
Словно услышав эти мысли, бабочка взмывает вверх, к моему балкону. Не дыша, слежу за ней, пока она медленно приближается к самому лицу, мельтеша крыльями в ритм со звонкой мелодией. Тяжело сглатываю, внезапно даже без лишнего взгляда сознавая, что Анвар пристально за мной наблюдает. Любопытно, тревожно, но так… волнующе-прекрасно.
«Понимаешь ли ты, что значит это согласие? Готов ли стать инструментом, слугой новой королевы, пожизненно вторым, когда мог бы быть первым в собственном герцогстве?» — знаю, что он не может слышать этих вопросов, и всё же не верю в его полное самоотречение.
Нет, это двойная игра, и кто тут марионетка, мы ещё разберёмся.
Бабочка подлетает так близко, что бьёт кончиком крыла по моей щеке. Щекотно. Глупо улыбаюсь, но главное — больше совсем не хочу давать волю слезам. Тепло и приятно. Поднимаю руку, подставляя указательный палец, и бабочка покорно на него садится.
«Спасибо за согласие, принцесса. Нежных снов», — проносится в ушах глубокий голос Анвара, как если бы он стоял у меня за спиной и шептал на ухо, по-южному растягивая «о». Нервно дёргаюсь и оборачиваюсь, а передавшая его послание бабочка взлетает и уносится в темнеющее небо.
Мелодия прерывается, и я позволяю себе взглянуть на самого исполнителя. Ком давит где-то в горле, а сглотнуть не выходит. Вцепляюсь в перила, получая от Анвара кривую полуулыбку в ответ и короткий наклон головы, после чего фейнестрель исчезает в кармане знакомого чёрного халата.
И чтобы он не заметил моего участившегося дыхания, спешно удаляюсь в спальню. Приятное томление внизу живота не даёт толком думать, но, нарочито шумно захлопнув балконные двери, я всё же не забываю сунуть в ручки первый попавшийся медный подсвечник.