Страница 30 из 64
Согласно моргаю — это всё, на что хватает сил — и новая слезинка мутит картину. Он напуган, это так очевидно и так невозможно странно. Всегда столь уверенный в себе, знающий всё наперёд маг, и вдруг — в ужасе. Неужели было бы так страшно, если бы я не проснулась этой ночью? Если бы монстр достал моё сердце из груди и сунул в зловонную пасть? Мысль не получается додумать, потому что покалывания от ладоней на моих щеках становятся сильнее, и в горло возвращается способность издавать звуки. Ломящая кости боль вынуждает тихо, безнадёжно простонать.
— Мы справимся. Потерпи, я с тобой, — в его словах вся уверенность мира, когда Анвар отрывает руки от меня, чтобы достать из-за пояса нож. Чётким движением он разрезает мою котту вместе с нательным, а затем расстёгивает свою рубаху — вернее было бы сказать, безжалостно разрывает с парой не выдержавших пуговиц.
А я могу думать только о том, чтобы тепло поскорей вернулось. Без него, исчезнувшего всего на миг, чёрная яма безвременья снова кажется ужасающе близкой, а тянущиеся ко мне оттуда когти — реальными. Так что, и, если бы могла шевелиться, не стала бы протестовать тому, как Анвар ложится рядом со мной, поворачивает меня набок и прижимает к себе, крепко до давления на рёбра. Моя грудь вжимается в его, дарящие жизнь руки жадно проникают под обрывки одежды и окутывают в спасительный кокон, и я прикрываю глаза, утопая в жаре твёрдых мышц, в этом чувстве защищённости. От них, от своих кошмаров. От боли, которая по кусочку освобождает конечности, будто уползающий в пещеру раненый зверь.
Это не выбор, а необходимость. Согреваться о бархатистое, щедро отдающее магию тело, плавясь без остатка. Благодарно прильнуть щека к щеке, едва возвращается способность поворачивать голову. Всхлипнуть, не находя слов, и ухватиться за сильные плечи, бездумно стискивая в кулаки ткань рубашки. И не отклоняться ни от одного из порхающих, торопливо-отчаянных поцелуев вдоль шеи, без которых мне действительно не выжить, без горячего пряного дыхания, окатывающего кожу. Без мягкой пульсации в груди от соприкосновения с крепким торсом. Крупная дрожь бьёт всё сильней, стучат зубы, но это уже намного лучше льда, это — подаренная жизнь. Я чувствую, что каждое следующее движение губ Анвара будто всё более рассеянное, сонное, и с трудом вспоминаю наш разговор о восполнении потраченных сил — кажется, сейчас их нужно от него слишком много. Но уголёк в моём животе теперь словно находится между нами — ещё никогда не ощущала его столь чётким, ровным. Не прожорливым, а… правильным.
— Спасибо, — шепчу я у самого уха Анвара, смаргивая слёзы.
Вот только вряд ли он чувствует это и слышит, потому что уже спит, продолжая держать меня в железной хватке. Полной грудью вдохнув его запах, переплетаю с ним ноги и тоже позволяю себе расслабиться, насколько могу в колотящей конечности тряске. Потому что он здесь. И значит, всё будет хорошо. Утро обязательно наступит для всех нас, а что было ночью, в ней и останется.