Страница 60 из 88
От этого имени что-то защемило в груди. Образ бесшабашного парижанина из любимого романа встал перед глазами. Такой же мальчишка, оборванец, еще недавно неунывающий нахаленок. Ничего, парень, не дрейфь, мы поборемся, нет, шалишь, мы победим! Ты только помоги мне.
— Гаврош, расскажи, как получилось, что ты схватил тот кошелек.
Ага, сейчас! Так этот парень, боящийся всего и уже ненавидящий всех на свете, не верящий никому и ни во что, и бросился исповедоваться. Потребовалось два часа уговоров, разговоров, но ни в коем случае не угроз, чтобы он начал говорить.
Все оказалось просто. У Гавроша в самом деле была больная мать и две маленькие сестренки. И воровал он просто потому, что в той страшной клоаке Амьена, что красиво звалась Зеленым кварталом (зеленым не от деревьев и лугов, а от нечистот и заплесневевшего мусора), это был самый честный способ выжить. Еще можно было грабить и убивать. Многие мальчишки мечтали вырасти и примкнуть к этим большим, смелым и веселым мужчинам, что возвращались по ночам с добычей, которой щедро делились с самыми красивыми женщинами квартала.
Но кто-то когда-то сказал Гаврошу, что убивать нельзя. И он поверил. О том, что воровать нельзя, тот странный тип тоже говорил, ну да мало ли что говорят, нельзя же верить всему.
А позавчера его поймал Робер. Не на краже, просто схватил за плечо и предложил заработать. Гаврош должен был находиться около лавки толстого Жака. Когда будет подходить патруль, Жак положит на лоток кошелек. Его надо схватить, попытаться убежать, но все равно попасться полицейским. За это Робер дал целый соверн задатка и обещал еще два. Только ведь его же должны были отпустить по дороге! Робер же знал, что это третий раз! А ты, сволочь с изрезанной мордой, ты, это ты, ты во всем виноват! Сволочь, сволочь, скотина, гнида, Господи, ну помогите же хоть кто-нибудь!!!
И тут Гурвиль сделал то, чего от него Жан никак не ожидал – обнял мальчика, прижал к себе и начал успокаивать, говорить, что все будет хорошо, что они пришли помочь, что его никогда не бросят, что надо только на суде сказать правду, а остальное его, Гурвиля, дело и еще этого дурня с изуродованным лицом.
Из тюрьмы шли вместе. Долго и молча. Наконец Гурвиль заговорил:
— Я лгал. Я не знаю, как ему помочь. Все, что мы слышали, – не доказательства. Торгаш правду ни за что не расскажет – слишком серьезная личность этот Робер. Не смотри, что лишь начальник патруля – с его деньгами уже большим начальником мог быть, если бы не де Романтен – он в наших делах ни черта не смыслит, но скотину в начальники ни за что не назначит. Вот знал же я, знал, что подставят тебя! — он со злостью ударил кулаком в ладонь, — но чтобы за счет ребенка – такого даже представить не мог.
— Так Вы знали, что мне гадость сделают?
— А ты что возмущаешься? Ты мне друг, родственник? Может, я тебе что-то должен?
— Нет, конечно…
— Так вот, парень, — сказал Гурвиль, резко повернувшись и положив руку на плечо Жану, — вытащишь этого Гавроша – буду. Ты спрашивал об адвокате? Вот здесь, за этой дверью живет адвокат Шаперон. Берет недорого, к Роберу у него личные счеты, так что если согласится – есть шанс. Стучи, удачи тебе. Да, в день суда на службу можешь не приходить – претензий к тебе не будет, это я гарантирую.
На стук дверь открыл старый слуга, узнав, что пришел полицейский, — пригласил в прихожую, впрочем, больше похожую на кабинет. Усадил на удобный диван, обтянутый дорогой тканью, попросил подождать.
Шаперон был высок, бледен и худ. Одетый в темно-серый камзол, застегнутый на все пуговицы, с остроносым, абсолютно безэмоциональным лицом, он походил на оживший параграф.
Разговаривал сухо, всем видом демонстрируя нежелание общаться с полицейским. Все изменилось, когда прозвучала фамилия Робер. Сразу загорелись глаза и параграф превратился в готовую к смертельному броску змею.
— Значит, желаете справедливости, молодой человек? А знаете, сколько она стоит? И не всегда денег – если проиграете, Вам в Амьене не жить, если вообще жить. Действительно готовы драться? Уверены? Тогда слушайте. Денег я с Вас не возьму – у меня в этом деле свой резон, но знайте, что мы на одной стороне. Чтобы доказать невиновность мальчика, в нашем случае требуются показания его, Ваши, потерпевшего и самого Робера. Двое последних их по своей воле не дадут, но есть вариант – экиптос.
— Чего? – Это слово Жан слышал впервые.
— Экиптос. Вообще – высший маг, под присягой применяющий на суде заклятие правды. Одна проблема – в славном Амьене такой один – личный маг графа. Хозяина боится, как демон церкви, предан ему как собака, но во всем остальном – скотина редкая. Лжив и жаден. Однако если согласится – невиновного оправдают. Под заклятием правды лгать могут только дворяне – те, кто сам владеет магией, а в твоем деле таких нет.
Потом прозвучало множество юридических терминов, ссылок на законы и нормативные акты, но главное уже было сказано – надо договариваться с экиптосом. Можно конечно обратиться к графу, напомнить о себе, попросить… И подставить его, себя и всех своих близких – герцог де ла Гер второй раз будет очень настойчив, добиваясь сатисфакции.
Остается – мага купить и переиграть. Или Вы, господин Ажан, потеряли хватку? Как там у классика – на жадину не нужен нож, ему покажешь медный грош и делай с ним что хошь? Почему бы благородному мужу не воспользоваться советом господ Алисы и Базилио?
Следующим вечером Жан поджидал мага Мореля у главных ворот замка графов Амьенских. Пухленький лысый человечек в зеленом плаще показался, когда уже почти стемнело. Впрочем, узнать его Жан смог бы и без этих примет, сообщенных Гурвилем – у Мореля была ярчайшая аура действительно сильного мага.
Господин Морель покидал замок в отличном настроении — сегодня он развлекал молодую графиню, возвратившуюся на днях в отчий дом, и немало в этом преуспел. Правда пришлось потрудиться, но иллюзии сказочного мира с феями и единорогами получились живыми, веселыми, а иногда с троллями и драконами — в меру страшными. Госпожа была в восторге, за который ее довольный отец отблагодарил мастера увесистым кошельком, содержимое которого сейчас приятно позвякивало на поясе. Да, сегодня выдался на редкость удачный день!
Сразу за воротами его окликнули:
— Господин Морель, прошу уделить мне немного Вашего внимания. Есть возможность заработать.
Маг с насмешкой посмотрел на обратившегося к нему простолюдина с нашивкой мелкого полицейского:
— Здесь не паперть, чтобы милостыню просить, иди своей дорогой, парень, пока я добрый.