Страница 59 из 88
ГЛАВА XX
ГЛАВА XX
Следующим утром патруль вновь направился на рынок. Шли, как и прежде, плотной группой, но отчуждение коллег Жан чувствовал кожей. Не разговаривают, демонстративно смотрят куда угодно, только не на него. Ну и ладно, отношения можно и потом выстроить, сейчас не это главное.
Однако маршрут повторяется. Интересно, они всегда по нему ходят, чтобы жулье заранее знало, где полицейских точно не встретит? Правда, сейчас это на руку. Вот и пострадавший лоточник, так, отойдем от него подальше…
— Господин начальник, а где здесь облегчиться? Приспичило, сил нет!
Полный снисходительного презрения взгляд:
— В конце этого ряда, — небрежный взмах руки, — потом ищи нас. И попробуй не найти.
С места бегом, потом шагом возвратиться к «потерпевшему», встать на место покупателя, у всех на виду, чтобы не сказали потом чего нехорошего и с улыбкой, обязательно с улыбкой, доброй такой, широкой, как у крокодила…
— Уважаемый, мэтр Робер разочарован. Вы нарушаете договоренности. Просил получить объяснения, — наобум выдал Жан.
Но сработало! Бедолага аж посерел.
— Как, мы же договорились! Я оставляю кошелек для вора, даю показания, и за этот месяц не плачу! Он же сам предложил!
— Ой, как интересно. И много платишь?
Тут до торговца дошло:
— Так ты не от него! Да ты знаешь, с кем связался! Да я Роберу расскажу – тебя завтра же на куски порежут и собакам скормят!
— Что, уже были случаи? – театрально заломив бровь, поинтересовался Жан — надо сказать, что на изуродованном шрамом лице любая мимика смотрелась жутковато. — Впрочем, об этом ты мне в другой раз расскажешь.
— До второго раза ты не доживешь, — прошипел собеседник.
— Я – возможно, а ты – точно. Ну сам подумай, что Робер сделает, когда узнает, как ты о ваших делишках трепался?
И вот здесь человека проняло, лицо перекосило от ужаса. Надо срочно успокаивать.
— Ну-ну, уважаемый, что такое, что случилось? Все нормально, никто никого не режет, никто никому ничего не рассказывает, всем хорошо, правильно?
— П-п-правильно.
— Тебя как зовут, правильный ты наш?
— Ж-Жак Легрос! – Голос торговца все еще дрожал.
— О как! Тебя Жак, меня Жан, да мы почти тезки! А разве тезки друг друга подведут? Нет? Правильно. Так что о нашем разговоре ты Роберу ведь не расскажешь?
— Н-нет.
— Молодец! Мужчина! А что ты ему расскажешь? Он о нем наверняка узнает, и тебя обязательно спросит. А расскажешь ты ему, что я интересовался вчерашним происшествием. И ты мне поведал, что все было так, как господин Робер в бумаге написал. Вот видишь, как здорово – все довольны и убивать никого не надо. Договорились?
— Договорились. — Легрос явно стал успокаиваться.
— Вот и хорошо, со мной вообще хорошо дружить. А знаешь почему?
— ?!
— Потому что я сам у тебя денег брать не буду и другим не дам. Но если решишь обмануть, — голос Жана стал жестким и холодным, — поверь, тебя ничто не спасет. И не рассчитывай, что я в Амьене никого не знаю. Я по дороге сюда графиню де Бомон охранял. Если что, — тут голос опять стал мягким, — впрочем, о чем я, какие «если что» между друзьями? Я прав?
— Правы, господин полицейский. — Нельзя сказать, что Легрос успокоился окончательно, но это и хорошо, значит, сдавать не побежит, хотя расслабляться и не стоит.
— На суд придешь, — уже командирским тоном проинструктировал Жан, — говорить можешь что угодно, хоть то, что Робер приказал, но придешь обязательно. И пожалуйста, не разочаровывай меня. Для твоего блага. Ну, удачи тебе, дорогой.
А вот теперь Жану пришлось побегать, пока не нашел бравый патруль выходящим из какой-то корчмы. Судя по кислой физиономии хозяина, вопрос об оплате сытного обеда стороны не поднимали. Заговорить с Жаном никто ожидаемо не удосужился, Робер ограничился кивком – присоединяйся мол.
После работы Жан вновь пришел к Гурвилю. Только на этот раз мэтр был занят, больше часа пришлось прождать у той выкрашенной красной краской двери, пока мэтр не пригласил его.
— Слушаю тебя, господин патрульный. — Впервые за время их знакомства на лице Гурвиля промелькнул намек на улыбку.
— Позвольте сразу к делу. Сцена с кражей была разыграна – потерпевший признался.
— После продолжительных пыток, как я понимаю?
— Вот Вы шутите, а мальчишке через два дня руку рубить будут. Не было никаких пыток, но и показаний официальных не будет. Этот Легрос заказчика боится как черт ладана.
— А кто у нас заказчик?
— Позвольте промолчать. Доказательств нет, а без них обвинять человека – не дело. Мало ли – Легрос мог и солгать. Я зачем пришел – мне бы с мальчишкой поговорить. А потом и с адвокатом проконсультироваться.
— Ты точно из армии, парень? Это когда же военные о достаточности доказательств беспокоились?
«Ну Гурвиль, ну ты умница на мою голову, — подумал Жан. — С другой стороны и мы не лыком шиты, сами кого угодно на кривой козе объедем».
— Я у коменданта Сен-Беа еще и помощником по разведке был. Он меня многому научить успел, пока не погиб. Так как насчет мальчишки и адвоката?
— По адвокату завтра подскажу – тут надо подумать, а в тюрьму можно прямо сейчас пойти, благо недалеко.
Пока шли к тюрьме, куда их пустили, даже не спросив пропуска, а затем по сумрачным, освещаемым чадящими факелами коридорам, Жан в который раз пытался понять – что за всемогущий и загадочный чиновник идет рядом с ним. И ничего не получалось. Ну не хватало ни фантазии, ни информации.
Пришли в жутковатого вида комнату – крючья и кольца, торчащие из стен и потолка, накрытая холстиной куча каких-то железяк. Да, это не привычные по прошлой жизни тесные, но безобидные кабинеты Следственного отдела, где за кружкой чая во вполне мирной беседе профессионалы до задницы раскалывали самых крутых и опасных бандитов. Здесь, очевидно, пользовались другой методикой.
Минут через пятнадцать двое здоровенных верзил втолкнули в комнату «страшного вора», который на их фоне смотрелся совсем мелким ребенком. Только ребенком, запуганным до предела, до потери человеческого облика. Свернувшись калачиком на полу у ног конвоиров, он с ужасом глядел на этих дядек, в полную власть которых его отдали, стук зубов звучал отчетливо, звонко отражаясь от каменных сводов.
— Оставьте нас, — приказал Жан конвоирам.
Те не шелохнулись, и только после кивка Гурвиля вышли из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь.
Жан посадил парня на стул, развернув его так, чтобы тот не видел пыточных приспособлений.
— Тебя как зовут?
— Гаврош.