Тропа через Морхейм

Охнэр кивнул, хотя не был уверен, что стоит признаваться в подобном родстве, все–таки Белая королева считалась самым опасным хищником Морхейма, ведь охотилась даже на оживших мертвецов.

– Вы ее… нас… убьете? – на всякий случай уточнил сварт, ведь не питал иллюзий на счет увлечения королем подонками, убийцами и мародерами.

– Что вы, господин Охотник. Вы останетесь здесь, как и ваша… дочь. Живыми, если можно так назвать вашу форму существования, но только с одним условием – жить вы будете в Охотничьем домике на границе Сидхейма. Там ваша питомица сможет вволю полакомиться шпионами всех сортов и мастей, которые регулярно пытаются проникнуть за Стену.

Охотник был страшно рад этой королевской немилости.

Его, наконец, сослали в какое–то дальнее и захудалое место! Одного! Паучиху он в расчет не брал, ведь она не могла составить ему компанию за кувшином вина в таверне.

– Принцесса отправляется с вами, господин Охотник, – сказал напоследок король и покинул спальню обескураженного сварта.

Воины королевской стражи, регулярно страдающие от проделок Фаталии, сочувственно похлопали его по плечу, а паучиха, затопав мохнатыми лапками, сообщила ему, что зверски годна и снова хочет есть.

«Если мелкая снова что–нибудь выкинет, скормлю ее Жрыхе», – мрачно подумал сварт и отправился на кухню, чтобы накормить свою дочь.

Это еще что?!

Скорпикор.

Я не слепой, Мелкая, но явно выжил из ума, когда разрешил тебе завести питомца. Это не магический помощник, а магический убийца, тяжело вздохнул Охнэр, опасливо косясь на блестящий панцирь черного боевого скорпиона, достающего Фаталии до бедра. – Верни его обратно, если сможешь, конечно, запихнуть его в недра Свартхейма.

Нет! – упрямо мотнула головой Фаталия, снова растрепав мудреную прическу, которую ей только соорудила на голове служанка. – Он милый! И добрый! Прямо, как ты.

Только через мой труп, в который я очень быстро превращусь, если эта гадина останется здесь, нахмурился сварт и поставил на землю дорожный рюкзак. – Скорпикоры питаются жизненной силой. Глазом моргнуть не успеешь, как эта тварь всадит в тебя жало, высосет соки и вымахает размером с дом. В Свартхейме их выращивали для проведения боев, ведь эти твари почти неуязвимы. Я–то уж знаю! Один раз пришлось биться с ним насмерть.

Они стояли за воротами дворца Сидерхолла, готовые вот–вот отправиться в путь. Охотничий домик находился на юго–западе Сидхейма почти возле Стены. Оттуда рукой было подать до Храма Войны, в который определил принцессу обучаться король Сидвиллиат, правда, Фаталия об этом еще не знала.

И? Что было дальше? потеряла терпение воспитанница, ласково поглаживая скорпикора по клешне.

Я умер, развел руками Охнэр, оглядываясь по сторонам в поисках провожатого, который где–то прохлаждался уже битый час.

Опять? – разочарованно протянула Фаталия и надула губки.

Не опять, а снова, Мелкая, важно поправил сварт.

А разница?

Разница есть. Когда умираешь «опять», значит, непредсказуемо, а когда «снова», значит, ожидаемо. На подземной арене я не питал иллюзий – убить скорпикора почти невозможно, поэтому умер, как мужчина, пуще прежнего нахмурился сварт, хотя уголок его рта вдруг дрогнул в усмешке.

Это как? – спросила принцесса и шмыгнула носом.

Сказал, что умру, и так и сделал. У свартов есть правило: держать слово – самому себе, конечно. Других можно подставлять, грабить и убивать, но с собой надо считаться обязательно, поэтому этот монстр с нами не пойдет, сурово подытожил Охотник и снова водрузил себе на плечи дорожный рюкзак, так как увидел провожатого, идущему к ним по мощеной серыми камнями дорожке – это был верховный советник Флюэр.

– Ну, пожалуйста, дядя, – заканючила Фаталия и крепко обняла скорпикора, который беспомощно заклацал в воздухе клешнями.

– Сколько раз тебе повторять, Мелкая, я не твой дядя, – ворчливо произнес Охнэр и поплелся за высокой фигурой провожатого, облаченной в фиолетовый плащ. – Король – твой настоящий дядя, а я всего лишь легенда для придворных. Заруби себе это на носу.

Фаталия побежала следом за личным стражником, и черный скорпикор послушно последовал за ней, угрожающе размахивая из стороны в сторону хвостом, которым так и норовил клюнуть каждого дерево и валяющийся на дороге булыжник.

– Не отставай! – заботливо позвала питомца воспитанница, и скорпикор вдруг ткнул ей в лицо хвостом.

Охотник с ужасом подумал, что сейчас девчонка умрет в страшных муках, изойдя кровавой пеной, но ничего подобного к его сожалению не произошло. Принцесса озорно хохотнула и чмокнула скорпикора в черный панцирь, резво устремившись вперед по дорожке.

***

– Этого скорпикора подарил принцессе дядя.

– Настоящий? – на всякий случай уточнил Охнэр, и верховный советник молча кивнул. – И что, эта тварь не убивает?

– Без нужны никому не вредит, но лучше не испытывайте его терпение, господин Охотник, – томно прикрыл глаза сид. – Он обладает разумом, поэтому злопамятен, и чувствует любовь и ненависть, как сиды. Или сварты. Творение Древних. Вы же понимаете, что я сейчас говорю… не о короле? – вдруг тоненько улыбнулся Флюэр.

– Очень смешно, господин верховный советник, – усмехнулся сварт, опасливо посматривая по сторонам. – В компании благородных господ я всегда остолоп. Даже скорпикор блещет умом на моем фоне.

Словно поняв, что разговор идет о нем, питомец Фаталии повернул в сторону Охотника изогнутый хвост, целясь ему прямо в голову. У сварта перед глазами вся жизнь пронеслась, все его мучительные смерти и не менее мучительные воскрешения, пока он не услышал снова тихий голос верховного советника.

– Скорпикор изучает хвостом окружающий мир. Пробует на вкус, можно сказать. Убивать он вас не будет – вы друг его хозяйки. Даже можно сказать – почти родственник.

– О, ужас, – простонал сварт, когда черный пластинчатый хвост приземлился ему на макушку, – скажите ему, чтобы убрал клешню от моей головы.

– Вот сами ему и скажите, господин Охотник, – снова еда заметно улыбнулся придворный вельможа, – он понимает не только все современные языки и наречия, но и в совершенстве владеет рунами Древних.

– Сейчас мы это проверим, – ухмыльнулся сварт и потер руки, после чего написал пальцем в воздухе рунами Древних слово «Дурак».

Скорпикор ткнул пластинчатым хвостом в воздух, где минуту назад висел невидимый знак, и вдруг достал острое, как нож, жало, которое все это время прятал в панцире, и вывел лезвием в воздухе ответ:

– Смерть.

Флюэр озадаченно почесал голову, сбив на бок фиолетовую шапочку, а Фаталия заботливо погладила питомца по хвосту, словно хотела его успокоить, хоть дикий ужас чувствовал сварт.

– Видимо, я ему не нравлюсь, – подытожил Охнэр, наконец, совладав с собой, и продолжил идти вперед на трясущихся ногах.

– Дело в чем–то другом, господин Охотник, – задумчиво произнес верховный советник, потирая подбородок, – если бы вы не нравились ему, то превратились бы уже в кровавое месиво. К тому же панцирь скорпикоров краснеет перед атакой, а сейчас он черный, как ночь. Возможно, он предупреждает вас о чем–то. Кстати, где ваша питомица – самка Белой королевы?

– Вы про Жрыху? – вдруг ухмыльнулся сварт и с тоской посмотрел в сторону темной дубовой чащи, которую прорезала узкая заросшая тропинка, ведущая к Охотничьему домику. – В лесу. Жрет. Охотится. И так по кругу.

– Как бы охотник не стал жертвой, – вздохнул Флюэр и с тоской посмотрел на стремительно темнеющее ночное небо, на котором вспыхивали первые звезды. – Пора разбивать лагерь. Фаталия, будь добра, собери хворост вместе с… Кстати, как ты назвала скорпикора?