Цена правосудия

— Увы, мы и так его слишком много потратили.

— Тогда придётся двигаться осторожнее, — подытожил Брэнд, — хорошо хоть зал небольшой.

Помещение и правда было не самым крупным, но из-за низкой видимости и переплетавшихся проводов, через которые иногда приходилось буквально продираться, отряд потратил на него добрые полчаса. За это время Брэнд успел сжечь пару химических фонариков, что подтолкнуло начинающего мага к небольшим экспериментам.

«Да, я не могу создать сложное заклятье, но зная принципы сделать что-то минимально простое — например огонёк, который будет висеть над головой и освещать окрестности, я могу. Если подсмотрю похожее плетение…»

Подходящим плетением оказались «призрачные клинки». Нацеливаясь на выбранную цель, они удерживались примерно там, где Брэнд и хотел видеть такой фонарик. Ну а дальше оставалось только проследить последовательность заполнения плетения энергией, пока то готовилось к удару по очередной змее, выделить нужные элементы, пару раз ошибиться в последовательности наполнения — и вот уже примитивный огонёк, светящийся даже ярче химического факела был готов. Поддерживать его Брэнд мог бесконечно — фонарь тратил много меньше энергии, чем рыцарь мог пассивно восстанавливать. Правда, колдовство это оказалось столь примитивно, что даже заклятьем с точки зрения системы не считалось. На мысленную просьбу сохранить рисунок и настройки плетения как «заклинание слабого света», справка сообщила, что это не заклятье, а почти что манипулирование сырой энергией, так что к заклятиям, то есть трансформации энергий, его отнести нельзя по причине простоты и потому нельзя зарегистрировать в самой системе. Впрочем, то, что система не посчитала результат его кустарных усилий достойным занесения в «книгу заклятий» имело хороший педагогический эффект: это значило, что заклятья, записанные в системе и которые система раздаёт аколитам действительно как минимум лучше тех, которые аколиты соберут на коленке. Поэтому не стоило ожидать, что за минимальный срок он сможет сделать что-то лучше, чем уже имевшиеся и несомненно значительно более совершенные заклятья света.

«Не стоит считать себя умнее всех,» — подумал Брэнд, прочитав объяснение и согласился, чтобы система запомнила собранное им колдовство как простейший алгоритм использования энергии. «Пусть хоть как называется, лишь бы второй раз не повторять одни и те же действия по подбору и анализу.»

Правда, второй раз повторять эти действия не пришлось. Да и огонёк оказался ограниченно полезен за пределами зала. Если в полумраке «серверных джунглей», как прозвал тот зал Кевин, ещё был смысл в использовании светильника, то дальше тёмных мест особо не встречалось — помещения корабля были ярко освещены электрическими лампами.

Другой положительный эффект был в том, что Кевин и Астер, увидев создание внесистемного заклятья (Брэнду пришлось пояснять, что это не совсем полноценное заклятье) попросили рыцаря рассказать о полученных через талант знаниях, и воспринимали услышанное с куда меньшим скепсисом чем раньше. Времени на болтовню же было полно: следующий час пути прошёл максимально скучно. Ни одного врага уровня волков или льва на пути отряда не возникло, а те, что встречались были слабы и не особо умны. Змеи-провода тому были хорошим примером.

Проблема была только в том, что чутьё Брэнда не было способно отличить сильного биомеха от слабого — для него и змея, бывшая лишь чуть опаснее обычного кабеля, которым прикидывалась, и волчий вожак выглядели одинаково, а вот угрозу для отряда представляли совершенно разную. Эрис, какими-то своими способами тоже научившись видеть ауры биомехов, услышав это ответила не особо раздумывая:

— Твари-то эти вне системы находятся, так что глупо ожидать, что система их сможет сходу каталогизировать. Вот вернёмся из этого подземелья, доложим Распорядителям — система и получит новую информацию. Тогда может и внесут этих биомехов.

— Если конечно ещё будет смысл в этом, — усмехнулся Астер, поймал взгляд девушки и пояснил, — ну, если мы выполним своё задание, никаких биомехов больше производиться не будет, разве нет?

Эрис покачала головой:

— Сложный вопрос. Не уверена, что источник угрозы один-единственный. Ну то есть — источник этого заражения — да, один, но кто гарантирует что через десяток лет на другом острове откопают схожую посудину? В конце концов, вряд ли ведь нам посчастливилось попасть на единственный посланный сюда корабль-завод по производству биомехов. Логика подсказывает, что если такие штуки и слать, то не в единичных экземплярах, — услышав тяжёлый вздох слушавшего разговор Кевина, девушка улыбнулась, — не волнуйся, зато если я права, за каждую крупицу информации нам заплатят дополнительно! Тут уж и типы целей разделят, и уровень опасности, и опыт пересчитают. Так что пользы будет вагон!

— Тогда надо посчитать, сколько типов мы убили уже. Брэнд, ты помнишь?

— Изрядно. Лев щупальцегривый, волк обычный, волк-вожак, кабельная змея, вентиляционный хорёк, батарейные хомяки, мусорные крысы… — начал перечислять рыцарь, которому обычно приходилось сталкиваться с упомянутыми созданиями первым. Кроме, понятно, льва и волков, встреченных за пределами этого корабля, большую часть остального зверья никто кроме Брэнда даже не успевал разглядеть.

Встречи с мелочью были обычно были настолько скоротечными, а угроза, которую они представляли настолько мизерной, что даже самообучающаяся система очень быстро перестала воспринимать маленьких биомехов за серьёзных врагов и опыта выдавала за них что-то в районе единички за каждого. Полезных компонентов в тушках тоже не было, по словам целительницы.

— Мусорные крысы и кабельные змеи? Ну и названия ты придумываешь видам живых существ, — покачала головой Эрис.

— Надо же их хоть как-то называть, — спокойно ответил рыцарь.

Девушка расплылась в улыбке и вдруг пошатнулась. Брэнд едва успел её подхватить за талию, а то алхимичка полетела бы на пол. Слабость прошла и Эрис выпрямилась, будто ничего не было

— Я в порядке, просто споткнулась.

— Бывает, — нейтрально сообщил Брэнд, отпуская её талию, — будь впредь осторожнее.

Девушка кивнула, виновато улыбнулась Брэнду, сжала его ладонь, прежде чем отпустить, подняла выроненную астролябию, и пошла дальше.

Кевин же посмотрел на рыцаря как на идиота, мол — неужели не понимаешь что к чему? Астер, вот диво, судя по лицу разделял эмоции кузнеца-арбалетчика.

А вот Брэнд не думал такими категориями. Рыцарь сделал вид, что не заметил намёков обоих своих товарищей и пошёл следом за девушкой. Эрис уже третий раз споткнулась на лестнице, останавливаясь, чтобы свериться с астролябией, и на этот раз крутила прибор дольше, чем в прошлые.

Брэнд не был слепым, так что странности в поведении девушки он заметил. Просто в отличие от Кевина и Астера, выводы сделал иные. Что-то в этом месте влияло на Эрис, тормозило движения и ослабляло девушку. И чем ближе они подходили к цели, тем сильнее слабела целительница. И всё равно продолжала спешить и отказывалась сделать паузу.

«Остаётся только предположить, что улучшение её состояния прямо связано с нашей миссией. То есть у неё всё же есть личные мотивы. В чём, конечно, обвинять Эрис было бы очень глупо, учитывая, что она идёт вперёд с риском для себя.»

Брэнд высказал бы остальным свои предположения — но не при девушке же это делать. Да и вряд ли от беспокойства Астера и Кевина будет польза. Если уж они до сих пор не заметили, что её слабость — это не попытка привлечь флирта, то вряд ли поможет прямое указание на этот факт. К тому же, если она так рвётся к цели, вполне вероятно, что лучший способ улучшить её состояние — это не мешать к этой цели двигаться.

«Только вот непонятно, почему я способен отделить эмоции и анализировать поведение нашей спутницы трезво, а эти двое — нет. Это ещё одно следствие моей “алмазной воли”?»

Очевидного ответа не было, а искать неочевидный не было времени: ясно, что чем дольше они будут находиться в этом месте, тем хуже Эрис будет становиться. Поэтому рыцарь рассудил, что лучше закончить дела быстрее, а потом уже заботиться о спутнице, если к тому времени ей всё ещё нужна будет эта забота.