Сумеречное сердце

— Не здесь, — отмахнулся колдун. — Как дойдем до королевского замка, там все и расскажу. Уилли, обещай никуда не уходить с этой клумбы, договорились?

Девочка озадаченно посмотрела на Эсмину, но та заставила себя кивнуть. Что ж, если дело дошло до секретов, то, возможно, Ник был прав. Мало ли что из себя представлял этот Леон Карро. В конце концов, Ник его хорошо знал, а раз так настаивал на том, чтобы не везти в замок Уилли, значит, у него имелись веские доводы. Зла Уилли колдун точно не желал.

— Никуда не уходи! — приказала Эсмина девочке. — Буду скоро. Хочу венок вон из тех роз.

И она указала на пурпурные розы, которые ей, действительно, что-то напомнили.

В замке на них никто внимания не обращал. Глядя на странных типов, будто соревнующихся друг с другом в причудливости, Эсмина подумала, что они с Ником выглядели самыми нормальными. Кого только они не встретили в коридорах замка, поднимаясь к кабинету Леона: колдунов старых и молодых, страшных и настоящих уродов, похожих на людей и давно потерявших человеческое обличие, вероятно, из-за частого применения магии. Все оживленно болтали, спорили и ругались. Разноязычный говор резал слух. Стоял удушливый чад от табака и курительных смесей, из кухни расползалась вонь пригоревшего блюда, где-то разлили бутылку спирта или вина. Порой им приходилось толкаться, прокладывая путь, потому что никто не заботился о вежливости и этикете. Ник вел себя так, будто они пробирались по базару в полдень, Эсмина же не ожидала такого поведения от магической братии, которую всегда недолюбливала, но считала интеллигенцией.

— Разве в Маринбурге нет гостиниц? — с недовольством спросила она. — Зачем набиваться всей толпой в такой маленький замок?

— Они заехали поздороваться с Леоном, — неопределенно махнул рукой Ник. — Академия магии одна, все когда-то вместе учились, а тут повод. На конгрессе обычно неразбериха, полно людей, по душам не поговоришь.

«А здесь, значит, народу мало», — скептически подвела итог Эсмина, еще раз радуясь, что раньше она с колдунами не зналась.

Кабинет Леона был заперт — Ник несколько раз подергал ручку для верности.

Эсмина подумала, что сейчас они отправятся искать хозяина в другое место, но чернокнижник от двери отходить не думал. Покопавшись в карманах, он с довольным видом извлек из недр куртки потрепанное перышко и пузырек, капнул немного черной жидкости на ручку, а потом прилепил к ней перо и, наклонившись, принялся шептать. Эсмина сложила руки на груди, с нетерпением наблюдая за комичными действиями Ника, но тут дверь распахнулась, явив на пороге напыщенного франта — по-другому фигуру было не назвать. Во что он был одет, вампир так и не поняла. Заметила яркие пятна узоров, которые струились по развевающемуся шелку, испачканные чернилами перчатки, узкие лосины — слишком тесные, блеск перстней и крупную серьгу в ухе. Всплеснув руками при виде Ника, мужчина снова взметнул вверх ткань объемных рукавов своей то ли туники, то ли домашнего халата, с которым высокие кожаные сапоги смотрелись несколько странно. Впрочем, чего стоило ждать от хозяина замка, после того, что они увидели среди его гостей.

— Леон, друг! — раскинул руки в объятиях Доминик Пятый, нисколько не смущаясь кислой физиономии «друга». Эсмина стала серьезно опасаться, что встреча пройдет гладко. Вот почему Ник настоял на том, чтобы Уилли осталась внизу. Никакое дружеской беседы, скорее всего, не будет.

Но тут хозяин замка будто одумался и повторил жест чернокнижника:

— Ник, друг! — словно издеваясь, повторил он. — Заходи! И оставь в покое мою дверь. После твоего прошлого взлома мне пришлось всю стену переставлять. Никакой черной магии в моем замке. Здесь территория беспристрастной науки.

Эсмине сразу же захотелось вставить пару колкостей, но Доминик уже втолкнул ее внутрь, захлопнув за собой дверь.

— Не забудь птичку на место поставить, — махнул ему рукой хозяин, возвращаясь к столу. Вампир завертела головой, но Ник понял хозяина без слов. Подобрав с пола фигурку то ли канарейки, то ли какой-то другой пичуги — с виду изготовленной из дерева, он осторожно прислонил ее у двери.

— Чтобы нас не потревожили, — объяснил он изумленной Эсмине. — Страж зачирикает, если кто-то попробует взломать дверь, как это делал я. Хорошая штука.

— Вот именно, — с возмущением поддакнул Леон. — Между прочим, я очень занят.

Еще бы, иначе ты бы не запирался, подумала вампир, неприязненно разглядывая хозяина замка. Сочетание помпезности и неряшливости в нем поражало. Вероятно, сначала его облик был безупречен. В углу на стуле среди стопок книг и горшков с засохшими цветами валялся брошенный камзол. Потом внимание колдуна было привлечено чем-то таким важным, что он заперся в кабинете на пару дней — небритость была именно двухдневной, снял неудобный камзол, нацепил халат, имеющийся в его ученой норе как раз для таких случаев, и погрузился в свои книги, забыв о мире и гостях, которые сейчас крушили его дом. Интересно, Ник о такой же жизни мечтает?

— С теми мышами у тебя ничего не выйдет, — заявил Ник, очевидно, продолжая какой-то их давний спор. — Они все равно сдохнут, не от рук местных, так от жары. Надо ледяные кристаллы ставить, где это видано, чтобы в марте такая жара стояла.

— Нормальная у нас погода, — буркнул Леон и вдруг уставился на Эсмину, которую было трудно не заметить. Она буквально источала флюиды неприязни, с трудом сдерживаясь, чтобы не скривить губы. Этот Леон не нравился ей так же, как и слуги, и гости замка.

— Что за дама? — спросил он Ника, будто самой Эсмины в комнате не было.

Вампир уже собиралась представиться в своем стиле, но тут чернокнижник ловко оттеснил ее назад, и, усевшись на последний свободный стул в комнате, театрально развел руки в стороны:

— Она — та причина, почему я посмел тебя побеспокоить, — с довольным видом произнес Доминик Пятый, не глядя в сторону Эсмины.

— Хорошо, — кивнул Леон, наоборот, пристально разглядывая вампиршу. Эсмина же вдруг обнаружила, что не может сделать ни шагу. Опустив глаза, она с изумлением уставилась на меловой круг, который каким-то образом оказался начертан вокруг нее. То ли Ник успел незаметно сделать, то ли круг здесь уже был, и она сама в него зашла. Или ее сюда подтолкнули. Подняв руки, она ощупала невидимую преграду — будто ее внутри трубы заперли. Крикнула — и даже голоса не услышала. Вот и сбылось неприятное предчувствие. Все еще надеясь на благоприятный исход, Эсмина принялась глядеть в затылок Нику. Все, что происходило в кабинете, ей было слышно хорошо, а вот ее они голоса лишили. Сейчас почему-то казалось, что виноваты оба колдуна.