(Не)мимолётный роман

— Конечно нет. Я же там не присутствовала, и королевский суд его оправдал, но … понимаешь, я боюсь его до дрожи. Как только вспоминаю …, судороги стали чаще. Так часто, что я уже не всегда чувствую их приближение. Ощущаю постфактум. Мне страшно бабушка. Ты только, Создателя ради, пойми меня правильно. Поверь, это не блажь, не каприз. Я уже пять лет знаю, что он станет моим мужем. Привыкла, всегда нормально это воспринимала. Всегда считала, что пусть не молод, не красив. Но он был добр, отец его уважает, — Лиззи материализовалась, бесшумно положив папку на стол. Подтолкнула её к ба. — Я была уверена, что именно такой муж мне и нужен. Крепкий, как скала. Умный, мудрый. Он бы принял гарнизон, я остальные заботы об Эстесадо. Но теперь … я ничего не могу поделать с собой. Меня трясёт, стоит только вспомнить его лицо! Ты всегда говорила мне о долге, о чести, о нашем Эстесадо … Я с трепетом жду, когда стану здесь хозяйкой, как буду заботиться о наших людях, об этой земле … Недавно я впервые допустила крамольную мысль — а если нет? А если я не доживу? Что-то со мной случится после свадьбы? Я не боюсь смерти, нет. Я выполню свой долг, даже если мне придётся умереть, производя на свет следующую герцогиню, но … вдруг не успею?

— Милая … — голова герцогини чуть наклонена, веки опущены.

— Не надо бабушка. Вспомни, что произошло два года назад. Вспомни войско, всех их, как одного, с ружьями наперевес, прямо под нашими окнами! — ловлю губами слёзы и продолжаю кричать. — Я помню. Я помню их крики! Я помню, что это солдатня кричала о тебе и обо мне, какими словами они нас называли, требуя у дяди принять их присягу. Я до сих пор вижу их во сне … их лица. А помнишь, как он вытащил меня за шкирку на балкон, крича о том, что девчонка будет ими править?

— Таша …

— Их лица, их крики …

— Ташенька …

— Если бы не он, если бы не дядя, я была бы нормальной! — сорвалась на противный визг. — Не было бы этого трясущегося лица! Этих конвульсий!

— Таша, пожалуйста!

— Прости. Прости меня. Я так много думала обо всём этом, так давно хотела поговорить, рассказать тебе. Бабушка, ты просто прочти. Если ты сочтёшь, что оснований нет, я справлюсь. Обещаю, что преодолею весь тот ужас и омерзение и выйду за него. И лягу с ним. И понесу наследницу.

— Я не дам тебя в обиду. Никому не позволю сделать тебе больно, — герцогиня встала за моей спиной, гладя по голове. — Настойку принеси. Успокоительную, — обратилась она к духу. В отличии от остальных, ей не требуется голосовая активация. Лиззи связана с бабушкой ментально. — Я всё выясню. Обещаю. Никто не посмеет тебя обидеть. Не в этих стенах. Ни капли крови Э. Эстесадо здесь не пролилось. И не прольётся.

— Король тоже не проливал кровь тех дворян. Их повесили, — хмыкнув, поддержала я разговор.

Вообще, пора прекращать этот балаган. Мне, конечно, до артистизма Змея далеко. Сама понимаю, что начала переигрывать. Как бы не передавить.

— Не шути так, девочка! И не сравнивай кровь выслужившихся когда-то прихлебателей с древней кровью Эстесадо!

Язык, конечно, я прикусила. Тем более вовремя, Лиззи принесла пузырёк.

— Пойду умоюсь.

— Если ты окажешься права, нам нужно придумать план “Б”, — заявила герцогиня, растирая шею сзади, стоило мне вернуться. Умылась, выпила бабулиной настойки. И правда, полегчало.

Вопрос выразила взглядом.

Бабушка закурила. Дым, плотным облачком отделился от её губ, воспарив к потолку.

— Мне становится хуже. Лиззи помогает, делает всё, что я вложила в неё при привязке, но боюсь, что скоро этого будет недостаточно, — хочется кричать: “Как это возможно?”. Главная задача Лиззи — давать бабушке лекарство каждое утро. Что здесь может пойти не так? — Лекарство скоро не справится. Мой разум становится слабее. Я чувствую это, но! Время ещё есть! Если помолвку с Дорткондом придётся разорвать, у нас должен быть запасной вариант. У тебя нет никого на примете?

— Нет, — даже если бы и был! Демона с два я признаюсь об этом, после устроенного представления, разом смазав эффект!

— Я подумаю, кем можно его заменить. А сейчас, пойдём ужинать!

Глава 5.

Трапеза проходила спокойно. Непринужденная светская беседа о природе-погоде, урожае, столице. Ни один из малочисленных гостей не был обделён. Каждый обласкан, удостоен внимания. Отца.

Герцогиня то и дело поглядывала на часы, сохраняя при этом спокойную невозмутимость, но делала это так явно, что вряд ли кто-то из присутствующих сомневался в её нежелании поддерживать разговор.

Тяжёлая, вязкая южная ночь плавным шагом сменяет уставший от жары день, не принося с собой ни прохлады, ни облегчения. Сквозь распахнутые витражные окна не проникает ни крупицы свежести. Только жар от электрической люстры, аккурат над столом.

В очередной раз я промокнула под носом, сожалея, что не могу так же незаметно и лоб утереть. В новом платье, впервые чувствую себя на редкость некомфортно. Декольте, кажется, вот-вот сползёт и я уже заработала пару укоризненных бабушкиных взглядов, то и дело подтягивая его. Причёска выглядит уродливой в отражении бокала. Да и вообще … весь восторг от нового образа неминуемо скатился за горизонт. Вместе с солнцем.

Перемена блюд. Тарелки с остатками супа заменены другими — с рыбой.

— Эльташа? — встрепенувшись, встретила взгляд небольших, с широкой радужкой глаз отца.

— Простите. Вы что-то сказали? — прекратила теребить хлопок салфетки.

— Его преподобие рассказывает удивительные вещи, — папа прищурился. — Леди Эльташа, вероятно, устала с дороги.

— Ничего удивительного! Вторую часть пути стояла невыносимая духота в поезде, — священник оживился и приосанился.

— Вы сегодня прибыли? — я попыталась поддержать диалог.

Глаза герцога сузились уже некуда в ответ на мой невинный вопрос, а новый инженер (даже про себя не могу назвать его по чину) слегка усмехнулся.

— Да, леди, — этот приятный человек в чёрной рясе слегка поклонился. И как ему не жарко?!

— Ташенька, его преподобие только что поведал нам удивительно интересную историю своего путешествия из столицы в Итвоз, — от бабушки это прозвучало как издёвка. Да-да. С этой её, “особой” интонацией.

— О. Так вы из столицы?

— Я, милая, расскажу тебе потом, чтобы отцу Уоррену Одден, — бабуля сделала акцент на фамилии. Явно для меня, — не пришлось повторять свой рассказ.

Я не стушевалась. Леди же может сделаться дурно, в конце-концов? Вот мне и сделалось!

Вместо игры в скромницу, я подобралась, активировала все свои ресурсы, и от души улыбнулась служителю церкви, сидящему напротив. Ответили мне не менее лучезарной улыбкой.