Страница 6 из 65
Его голос возвращает меня в настоящее.
— Я не совсем уверен, что делать дальше. Я никогда раньше не встречал на своем месте такой девушки, как ты, которая пробовала бы мамины карамельки, чувствовала себя как дома. — Он делает паузу. — Ты уверена, что должна их есть?
Я чувствую, как сжимается горло. Не эту ли фразу я слышал слишком много раз в своей жизни. Стоит ли тебе это есть?
Знаешь что? К черту этого парня. Я пришла сюда, чтобы сбежать от издевательств Брэдли, а потом этот Адонис потратил целую минуту, чтобы оценить меня и поделиться своими выводами. Я так устала от этой ночи.
Положив карамель на ближайшую книжную полку, я смотрю на свои пальцы ног. Я пытаюсь решить, хочу ли я излить свою тираду на этого парня или просто уйти. Меньше всего я ожидаю, что его большая рука поднимется и обхватит мой подбородок, оказывая достаточное давление, чтобы я посмотрела ему в глаза.
Его лицо выражает чистое недоумение, и я уверена, что он заметил внезапный и смущающий блеск в моих глазах.
Я отбиваю его руку.
— Возможно, я не то совершенство, к которому ты привык, как и все великолепные существа наверху. И, возможно, я пришла в твою библиотеку без приглашения, но это не дает тебе права заставлять меня чувствовать себя хуже. — Я выпрямляю позвоночник. — Прости, что испортила тебе вечер.
Я делаю шаг, чтобы обойти его, зная, что мне уже пора идти.
— Эй, подожди секунду... — Он протягивает руку и хватает меня за руку чуть выше локтя.
Я делаю паузу, но не оглядываюсь на него. Хоть я его и не знаю, я не чувствую никакого страха, оставшись с ним наедине. Но я уже выставила себя дурочкой перед этим совершенно незнакомым человеком, и мне нужно уйти от цивилизации, прежде чем я врежу кому-нибудь в горло.
Он не отпускает мою руку.
— У меня есть сестра, которую я злил больше раз, чем я могу сосчитать. Глядя на твою реакцию и прокручивая в уме собственные слова, я думаю, что, возможно, между нами было какое-то недопонимание. — Он слегка дергает меня за руку, заставляя меня повернуться к нему. Он наклоняется, чтобы убедиться, что я смотрю ему в глаза, прежде чем продолжить. — У тебя, мой маленький Котенок, в этой заманчивой упаковке спрятаны когти. И прямо сейчас я смотрю на единственное великолепное существо, которое сегодня привлекло мое внимание. Я видел тебя наверху ранее, так что беглый взгляд не был той оценкой, которую ты, кажется, думаешь. Это я вникал в детали поближе. Теперь – я пытаюсь быть вежливым, поэтому я не буду комментировать твои восхитительные изгибы в этом платье. Скорее я прокомментирую, насколько мне нравится твое отношение. И когда я сказал: «Ты уверена, что должна есть это», я имело в виду то, что ты думала, что у меня здесь сексуальная темница для... как ты выразилась? - все пятьдесят оттенков и прочее дерьмо. Насколько ты знаешь, они могут быть пропитаны каким-то изменяющим настроение секс-наркотиком. Ведь они домашние. Но так как моя мама готовит мне эти карамельки, а я много съел, то я почти уверен, что в них нет никакой румяной корочки. Я могу написать ей, чтобы спросить. Если хочешь.
Ой. Ух ты.
Я прямо сейчас потеряла дар речи. И любой, кто когда-либо встречал меня, знает, насколько это важно. Я чувствую, что должна извиниться за то, что думала о нем плохо, а также поблагодарить его за комплименты.
Но все, что выходит...
— Котенок?
Он ухмыляется. И черт возьми, это очаровательно.
— Ага, Котенок. Ты в равной степени маленькая и свирепая. Это казалось уместным. — Он протягивает руку. — Джексон Уайлдер. Приятно познакомиться.
Я не могу сдержать румянец, который заливает мои щеки, когда я кладу свою руку в его руку. Он не трясет ее и не тянет мою руку, чтобы поцеловать ее, как какой-то старый чудак. Он просто держит. Его гигантская ладонь полностью поглотила мою, добавив лишь намек на сжатие. Это намного горячее, чем должно быть.
Когда он отпускает мою руку, я обретаю голос.
— Привет, Джексон. — Это превращает его ухмылку в полноценную улыбку. — Я Кейтлин Браун.
— Хм. Кейтлин... Котенок... Я был очень близок. Ты называешь свое полное имя?
Я пожимаю плечами.
— Ты первый изменил его на кошачью форму, но некоторые люди называют меня Кейт, Кэти или Кей. Я довольно небрежно отношусь к прозвищам.
Я не могу не сжать руку в кулак. Его ладонь была такой теплой на моей, что от потери она казалась почти холодной. — Спасибо за твое гостеприимство сегодня вечером. Я знаю, что Дэниел очень ценил то, что ты открыл для него свой дом.
Что-то мелькает в его глазах.
— Дэниел... как в человеке часа? Вы близки?
Мне требуется время, чтобы понять, на что он намекает, и я не могу сдержать фырканье от смеха, сморщивая свои черты в отвратительное лицо.
— Конечно, мы близки. Дэниел – мой придурочный двоюродный брат. Он на три месяца старше меня и любит притворяться, что это делает его каким-то мудрым старым творцом пророчеств, а не гигантским придурком, которым он является. — Я быстро добавляю: — Но ты должен голосовать за него. Он великолепен.
— Зафиксируй это. — Проклятая улыбка вернулась. — Итак, если Дэниел – твой двоюродный брат, а ты прячешься здесь одна, можно ли с уверенностью предположить, что сегодня ночью ты одна?
Я изо всех сил стараюсь контролировать закатывание глаз, когда отвечаю.
— Это верное предположение.
Он спрашивает:
— Пожалуйста, скажи мне, от кого ты прячешься?
— Я не умираю, нет.
Его ответ — прямой взгляд с легким наклоном головы.
Я вздыхаю. Мне не следовало говорить ему, что я спряталась здесь.
— Ладно. Хорошо. Если хочешь знать, я пыталась уйти. Но мой бывший и, как я предполагаю, его новая девушка болтали с какими-то людьми прямо перед дверью. Я не чувствовала себя готовой иметь дело с этой драмой.
Его лицо темнеет.
— Хочешь, я надеру ему задницу?
Смеясь, я говорю:
— Отчаянно.
Джексон поворачивается к лестнице, что заставляет меня смеяться еще сильнее. Бросившись вперед, я хватаю его за руку и выдавливаю:
— Я пошутила!
Джексон поворачивается ко мне лицом.
— Что ж, если я не могу надрать ему задницу за тебя, тогда нам придется какое-то время развлекаться здесь, внизу. Пока мы не узнаем, что берег свободен.
— Мне правда пора домой, — мягко возражаю я.
— Домашние животные ждут тебя? — он спросил.
Я качаю головой.
— Ты сама сюда приехала?
Я снова качаю головой.
— Я взяла такси.
— Похоже, тебе не нужно уходить. И ты только заденешь мое самолюбие, если попытаешься бросить меня сейчас. — Говоря это, он берет меня за руку и начинает вести к двери, которая была закрыта, когда я спустилась сюда, но теперь приоткрыта.
Из комнаты по другую сторону двери исходит голубое свечение.
— Мм... — Мои ноги немного замедляются. — Куда мы идем?
Джексон смотрит на меня сверху вниз.
— Давай пошалим в моей секс-комнате.
Прости, что?
Через полсекунды Джексон разражается громким мужественным смехом.
— О, Котенок, выражение твоего лица... — Он начинает смеяться сильнее, наклоняясь и кладя руки на колени.
Черт, он слишком горяч, чтобы так смеяться. Угрюмые горячие мужчины – это одно, но то самое лицо, расплывшееся в широкой улыбке... это должно быть незаконным. Прищурившись, глядя на его сгорбленную фигуру, я бормочу себе под нос:
— У нас здесь есть Мистер Чертовски Горячий, который думает, что он весь веселый и отпускает шутки. — Я не хочу признавать, насколько ускорился мой пульс, в хорошем смысле, когда Джексон сказал, что ведет меня в свою секс-комнату.