Страница 68 из 77
— Во-первых, хочу поблагодарить вас за находку медальона. Это великолепно. Виталий Иванович рассказал мне, как хотел уже закрыть раскоп, но вы настояли на продолжении работ. Почему?
Я пожал плечами.
— Интуиция. Виталий Иванович рассказал вам, что мы нашли скелет без головы?
— Да, — кивнул Андрей Сергеевич.
— По положению скелета я предположил, что медальон в момент казни мог отлететь в сторону. Наметил примерное место. А потом уже сработало везение.
— Везение, — задумчиво протянул Андрей Сергеевич. — Полезное качество.
— А что с тем диверсантом, который ночью проник в наш лагерь? — прямо спросил я.
— Не берите в голову, — отмахнулся Андрей Сергеевич. — С ним работают.
— А медальон?
— А что медальон? Любопытная вещица. Специалисты в лаборатории тщательно изучили его, но не нашли ничего особенного. Обычный янтарь, правда, инклюз.
Инклюзом называются кусочки янтаря, внутри которых есть какое-то постороннее включение. Например, попавшее в смолу насекомое. Или просто обломок ветки древней сосны.
— Сейчас биологи пытаются определить вид насекомого, — сказал Андрей Сергеевич. — Но не думаю, что это окажется важным. Давайте лучше поговорим о ключе. У вас есть какие-нибудь идеи?
— Есть, — откровенно сказал я. — Но сначала мне нужно получить ответы на некоторые вопросы.
— Спрашивайте, — просто предложил Андрей Сергеевич.
— Я правильно понимаю, что вы тщательно изучили все места, связанные со смертью Александра Невского, но ключ так и не нашли?
— Да, — кивнул Андрей Сергеевич. — Наши сотрудники осмотрели мощи. Отдельно исследовали серебряную раку и место её прошлого хранения в Александро-Невской лавре.
— А Рождественский монастырь во Владимире? — спросил я.
— Туда тоже выезжали. Никаких результатов. Скажу вам больше — мы установили имена всех, кто по приказу Петра Первого участвовал в перезахоронении мощей. Отыскали список сотрудников, которые переносили мощи в музей. Тщательно изучили всю их жизнь и оставшиеся бумаги. Ничего не обнаружилось.
— Знаете, за столько лет ключ мог просто пропасть, — сказал я.
Мне было необходимо посеять эту мысль в голову Андрея Сергеевича. Вдруг, под её влиянием он расскажет что-то, что не собирался рассказывать?
— Понимаю, — ответил Андрей Сергеевич. — Но «Новый Ганзейский союз» тоже ищет ключ. Возможно, у них есть какие-то данные.
— Возможно, — согласился я и принялся за вторую котлету.
— Вы сказали, что у вас есть идеи, — напомнил Андрей Сергеевич.
Я невежливо замычал, показывая, что сейчас мой рот занят очень важным делом. Прожевал котлету и вытер губы салфеткой.
— Вы не задумывались, что это вообще за ключ? — спросил я Андрея Сергеевича. — Откуда он мог взяться у князя Александра, и с чем связан?
— Задумывался, — ответил Андрей Сергеевич. — И не только я. Несколько сотрудников досконально изучили биографию князя по всем доступным источникам, но никаких конкретных упоминаний не нашли.
— Я думаю, что этот ключ как-то связан с Новгородом, — ответил я.
— Почему? — быстро спросил Андрей Сергеевич.
— Во время практики в Новгороде я видел берестяную грамоту, в которой упоминается ключ, — объяснил я.
— Грамоту? — поразился комитетчик. — Но почему нам об этом ничего не известно?
— Её нашли совсем недавно, — сказал я. — Видимо, ещё не успели опубликовать информацию.
— Вы сами видели грамоту? О чём в ней говорится?
Я нахмурился.
— В этой грамоте некий боярин сообщает новгородскому посаднику, что после смерти князя снял с его тела ключ и привёз в Новгород.
— Так, — ошеломлённо сказал Андрей Сергеевич, — погодите! Но это значит…
— Это означает две вещи, — перебил его я. — Первое — ключ связан именно с Новгородом. Второе — искать его в останках князя бессмысленно. Если ключ не утерян — он где-то в Новгороде.
— Мне срочно нужно в отдел, — сказал Андрей Сергеевич, отодвигая тарелку. — Эту информацию надо проверить.
— Подождите, — остановил я его. — Вы могли бы организовать мне поездку в Новгород?
— Зачем? — удивился Андрей Сергеевич.
Я пожал плечами.
— Возможно, на месте у меня появятся ещё какие-нибудь идеи. Новгород — очень большой город. Если ключ есть, он может храниться где угодно.
— Надеетесь, что вам снова поможет интуиция? — спросил Андрей Сергеевич, пристально глядя на меня.
— Возможно, — не стал спорить я.
— Александр! Вы точно ничего не скрываете?
— Вы же детально проверили всю мою жизнь.
Я вернул комитетчику пристальный взгляд.
— Что я могу от вас скрыть?
— Ну, хорошо, — вдруг успокоился Андрей Сергеевич. — Я поговорю с Валентином Ивановичем и организую вам поездку. Сколько времени вам понадобится?
— Неделя. Может быть, две. Надо детально изучить архивы новгородского музея.
— Договорились. Вы сможете выехать завтра?
— Нет, — ответил я, вспомнив о намеченных на завтрашний вечер посиделках. — Только послезавтра.
В дверь горницы осторожно постучали.
— Княже!
Александр поставил сына на пол. Мимоходом погладил по щеке жену и недовольно повернулся к двери.
— Ну, что там?
Впервые за долгое время князь отдыхал. За долгое время походов он отвык от домашней жизни. Спал у костра вместе с ратниками, ел ту же, сваренную на костре похлёбку, что и они. Так же сутками не слезал с седла.
Рядовым воинам было проще — знай себе, шагай в полку, да заботься, чтобы сегодня убили не тебя.
А князь должен за всем смотреть, всё предвидеть. Князь решает, как встретить врага, когда дать отдых людям и лошадям. А когда и гнать их без пощады в трудный поход, или в смертельный бой.
И чтобы мочь это — князь должен, в первую очередь, не жалеть себя. Потому что он идёт впереди своих людей, и люди смотрят на него.
Но сейчас, после окончания похода, в Новгороде, князь собирался просто отдохнуть. Побыть с семьёй, с женой, свалить все заботы на слуг и ближних бояр.
И — не дают отдыха.
В дверь осторожно просунулся Яков. После похода он стал князю ближним слугой.
— Посадник с боярами к тебе, князь. Видеть хотят.
Александр поморщился.
После возвращения в Новгород уже была торжественная встреча. Звонили колокола на Святой Софии. Ликовало и радовалось вече. Бояре прилюдно подходили и кланялись, называли спасителем и просили остаться на новгородском княжении.
И сам посадник Степан Твердиславович подошёл и поклонился. Трудно ему было переломить себя — Александр видел. Но посадник задвинул свою гордость.
Яков, стоя в дверях, ожидал княжеского ответа.