Княжич Соколов

Глава 16

Холл центрального полигона царского лицея встретил меня удивительно современной отделкой, которая ярко контрастировала с внешним историческим видом здания.

Отливающие серебром стены были напичканы датчиками и голографическими проекциями. Столь резкая перемена вводила в замешательство после старомодных ковров, золотых люстр, ваз, старых картин и статуй, которые наполняли центральный учебный центр, где совсем недавно проходила вводная лекция.

Много света, высокие стеклянные потолки и идеально подогнанные в минималистичный интерьер многочисленные зеленые растения и даже деревья, отчего воздух внутри центрального полигона был кристально чистым и отдавал настоящей хвоей.

— Доброго дня, сударь, — вежливо склонился одетый с иголочки слуга и указал влево, — ваша раздевалка третья в конце коридора, до начала занятия четырнадцать минут.

— Благодарю, — кивнул я и направился в указанном направлении.

Широкий коридор из серебра, стекла и легких вкраплений голубого сиял новизной, словно ремонт закончили только вчера. И навряд ли это было далеко от правды, мне даже не все типы установленных в стены датчиков удалось опознать, а ведь род Соколовых получает доступ к технологическим новинкам одними из первых в империи.

Но, видимо, не самыми первыми.

Добравшись до обозначенной двери, я заметил мерцающую голубую линию, которая считала сетчатку глаза, и монолитная дверь без ручки плавно съехала в сторону.

Стоило мне шагнуть за порог, как роботизированный голос попросил остановиться на специальном черном коврике и развести руки в стороны, после чего начал обратный отсчет от десяти, пока перекрестные световые лучи бегали по телу.

«Два»... «Один»... «Антропометрическое сканирование завершено», «Идентификация завершена», «Ваш шкафчик номер 301».

После этих слов робота в левом углу раздевалки раздался щелчок раскрытой дверцы. К ней я и направился.

— Добро пожаловать, Артемий Сергеевич Соколов, — с небольшого экранчика на дверце поздоровался со мной искусственный интеллект.

После чего на серебристую футболку, аккуратно сложенную в прозрачном контейнере в глубине ящика, прямо на моих глазах лазером нанесся герб рода Соколовых и номер «301.A».

Десятью секундами спустя дверца контейнера распахнулась, позволяя мне забрать одежду и на этом приветственные процедуры не заканчивались.

В итоге я закончил переодеваться в спортивную форму царского лицея одновременно с большинством уже после меня вошедших в раздевалку лицеистов, которым по какой-то причине все эти процедуры не потребовались.

— А ты шустрый, разведка, — раздался знакомый слегка запыхавшийся голос слева.

— Разве? — сощурился я, когда мы вышли в уже заполненный лицеистами коридор.

— Я с той приблудой вчера час разбирался, — посетовал Антон Аничков, — скажи крутая штука? Такие навороты есть только на офицерском курсе! Видал в своем Омске что-нибудь подобное?

— Да куда нам скромным жителям периферии, — не стал я расстраивать беднягу, он и так выглядел не особо веселым.

Едва мы вышли в коридор, Антон Аничков начал сначала мельком, а потом и не скрываясь вертеть головой и с каждой секундой его вид становился все более раздосадованным.

— Кого-то ищешь? — полюбопытствовал я.

— У нас с девчонками раздельный вход, — разочарованно констатировал итог своих наблюдений Аничков.

— Это так важно?

— Ты не понимаешь, Артем! — воскликнул он оживленно, — женская спортивная форма на нашем курсе это просто УУУУУХ! Был бы ты вчера на ознакомительном дне, своими бы глазами все увидел и так не говорил.

— Так занятие все равно общее, — пожал я плечами, — пару минут и увидишь.

— Дилетант, — сочувственно выдохнул Антон, — во время занятия каждая аристократка ведет себя как надрессированная кукла! А за эти пару минут ожидания и проявляется вся манящая естественность и непосредственность!

— Это всего две минуты.

— В разрезе учебного года это куда больше двух минут, — вновь не согласился Аничков и скорбно добавил, — к тому же я думал успею извиниться.

— Перед кем? — скорее от скуки, чем от реального интереса спросил я.

— Нууу... — смущенно почесал затылок Аничков, — я после лекции признался Гагариной в любви.

— У тебя с головой все нормально? — обеспокоенно уточнил я.

— Эй! Ты же в этом и виноват! Кто сказал, что у меня с ней получится?! — деланно возмутился Антон.

— Я не говорил, что это именно Гагарина, — заметил я.

— Но ведь могла бы быть? — мечтательно выдохнул Аничков, — но в итоге я получил лишь молчаливую пощечину и надо бы поскорее объяснить Кристине Константиновне что это было недоразумение. Она ведь из Рюриковичей, еще и староста. Может, поможешь?

— Подумаю.

— Нуу... — чуть замялся Антон, — хоть фамилию моей избранной назовешь?

— Это будет дорого стоить, — коротко ответил я, когда дверь в «Средний тренировочный зал № 8», наконец, распахнулась и скучающие в коридоре лицеисты двинулись внутрь.

— С деньгами у меня проблем нет! — облегченно отозвался Аничков.

— У меня тоже, — улыбнулся я и добавил, — но готов взять плату информацией или временем.

Что ввело Антона в легкий ступор и в тренировочный блок я в итоге зашел раньше него.

Меня встретило просторное, размером с половину футбольного поля помещение с десятком расставленных по периметру футуристичного вида тренажеров, пятью голографическими панелями на стенах и тремя профилированными под каждый атрибут тренировочными секциями.

Кроме воздуха разумеется.

По центру всего этого с идеальной выправкой стоял подкачанный мужчина в свободных штанах цвета хаки и бело-золотой футболке с гербами Рюриковичей. Его длинные черные волосы были собраны в косу, переплетенные тонким тросом с магическим усилением, а стальной взгляд как радар фиксировал действия каждого лицеиста.

В пяти метрах справа от него была расчерчена белая линия и Рюрикович, не произнося ни слова, терпеливо ждал пока мы построимся.

Несколькими секундами позже распахнулась вторая дверь в тренировочный зал, впуская внутрь прекрасную половину первого офицерского курса. Надо признать Антон Аничков не обманул, и лицейская вариация леггинсов и топа действительно великолепно смотрелась на тренированных спортивных фигурах аристократок.

Унять вспыхнувший гормональный огонь внутри подросткового тела было не так уж и просто. Я уже давно заметил, что если долго пренебрегать потребностями физического тела, то это начинает сказываться на контроле и стабильности эфира и потому я не отказывал себе в удовольствии совмещать приятное с полезным.

Но сейчас мы здесь собрались не для этого, и, принудительно заставив переключиться мозг на рабочий лад, я перевел взгляд на Рюриковича.

Как раз в этот момент с шумом закрылись обе входные двери и преподаватель сделал шаг вперед.

— Добро пожаловать на курс, молодые офицеры! — гаркнул Рюрикович с хитрой усмешкой, — сказал бы я, будь это место проплаченной лизоблюдской помойкой, коих наплодилось сплошь и рядом по всей империи. Эти шарлатаны, лишь по недосмотру нашего милостивого государя, называющие себя учебными заведениями, охотно готовы выдать любому желающему офицерское звание в обмен на деньги. А потом красуются в своих мундирах на балах словно девицы в платьях, да лясы точат пока настоящие офицеры кровью доказывают, что заслуживают погоны сильнейшей армии на планете. Так вот здесь такой халявы не будет! Это понятно?

— Так точно, — нестройным хором отозвалась наша шеренга лицеистов.

— Хорошо, — удовлетворенно хмыкнул Рюрикович, начав медленно расхаживать вдоль строя, — меня зовут Суворов Тарас Степанович, и я буду вашим инструктором боевых троек. «Боевые тройки» — это основополагающий предмет всего офицерского курса и главная гордость царского лицея и всей российской империи. Кто скажет почему?