Страница 39 из 86
И ведь стоило мне выйти за кованые ворота нашего особняка, как на фонарь опустился тот самый ворон. Потеря пары перьев не особо на нем сказалась, выглядел он как обычно.
— Что? — мрачно смотрела на него я, кутаясь в плащ. — Будешь провожать меня до места встречи, пернатый Сусанин? Ну веди, чего уж.
Он перелетал с ветки на ветку, порой садился на фонари. И каждый раз оглядывался, убеждаясь, что я не отстала. По-прежнему никого не попадалось на пути, и редко в каких домах в окнах виднелись отблески горящих свечей — все нормальные люди уже спали.
Мои сапожки вязли в снегу, я основательно продрогла, но старалась не обращать на это внимания. Наряду с вполне логичными опасениями крепло и любопытство: вот что такого могло темному магу от меня понадобиться и как это связано с тем, что он меня из дома Риана телепортировал?.. И ладно, сдаюсь, не могу не признать, что мне даже немного льстит беспокойство Риана. Отправился же меня искать сегодня, волновался… Хотя, может, тревожился и не обо мне вовсе, а о том, как бы не всплыло, что мы всю ночь одну кровать на двоих делили?..
Ну вот, опять я о нем думаю!
Ворон даже сердито каркнул, чтобы я прибавила шагу.
Квартал ремесленников ничем особо не отличался. Да, дома здесь выглядели попроще, но так же хватало разноцветных гирлянд, так же царило умиротворенное спокойствие снежной ночи. По периметру площади располагалось множество лавок. И, что самое удивительное, в витрине одной из них горел магический свет! Прямо над дверью чуть покачивался массивный деревянный кулич, раскрашенный во все цвета радуги. И вывеска гласила: «Сласти для счастья».
Ворон опустился прямо на вывеску. Снова каркнул.
— Нет, серьезно? — усомнилась я, замерев посреди площади у недействующего фонтана. — Мне именно туда? Твой хозяин, черный-пречерный маг, назначил встречу в… местной кондитерской?
Ворон снова каркнул. Но понятнее от этого не стало.
Что ж, ладно, все равно тут больше ничего и никого нет, посмотрим, что там в этой лавке и с чего вдруг она работает среди ночи. Хоть согреюсь немного.
Стоило мне открыть дверь, как ворон тут же влетел внутрь, едва не врезавшись в мелодично звякнувший дверной колокольчик. Меня сразу окутали ароматы ванили, корицы и свежей выпечки. И главное, так и манило царящее внутри тепло! Я осторожно переступила порог и замерла на месте.
На балках потолка милейшие фонарики в виде разноцветных звездочек. На прилавках россыпи всевозможных леденцов, горы печенья, целая галерея пряничных домиков. На стенах росписи в виде танцующих, взявшись за руки, крендельков и коржиков… Довольно интересный антураж для местной обители зла.
А из большой, уютно пыхтящей печи кругленький пожилой мужчина, что-то басовито напевая, доставал противень с румяными, умопомрачительно пахнущими булочками. И пусть больше никого здесь не наблюдалось, но и сам пекарь, весь в белом, не считая цветастого передника, ну никак не походил на уже сложившийся у меня в голове образ злобного черного мага.
Я вежливо кашлянула. Но пекарь был так увлечен бережным перекладыванием булочек на решетку, что меня даже и не заметил.
Тогда кашлянул ворон. Но не вежливо, а будто бы даже ругательно. Только тогда пекарь сообразил оглянуться.
— А ты, наверное, Лиза! — обрадовался он мне как родной. — Проходи, присаживайся. Хочешь горячего шоколада со свежей булочкой?
— Хочу, — все еще в полной растерянности кивнула я. Не, Гардван мне, конечно, говорил, что этот мир идеален, но чтобы настолько! Темные маги преследую невинных людей, чтобы угощать их плюшками?..
Ворон каркнул еще недовольнее. Даже не знаю, что именно его так оскорбило. То, что мне предложили шоколад, или то, что я от этого не отказалась.
— Ах да, — сразу приуныл пекарь. Тяжело вздохнув, он тщательно вытер перепачканные мукой руки о передник.
В кондитерской враз потемнело и загромыхало так, будто под нами разверзлась земля и мы оказались прямиком в преисподней! Не удержав равновесия, я упала на пол, и оттого огромнее показалась выросшая до самого потолка черная фигура.
Надтреснутый голос загрохотал так, что захотелось зажать уши:
— Проклинаю! Отныне и до истечения времени проклинаю тебя искупить все зло, совершенное черной душой!
И тут же все прекратилось!
Вместо преисподней — уютная пекарня. Вместо черной громадины — милейший кругленький пекарь. Виновато бормочущий и не смотрящий в глаза:
— Так как насчет чашечки горячего шоколада? У меня самый вкусный в городе!
Сидящий на балке потолка ворон страдальчески спрятал голову под крыло. Птичий вариант «рукалицо»? Ему за пекаря… стыдно?
— Простите, но это что сейчас такое было? — явно же не пожелание приятного аппетита сейчас прогромыхало. Я поспешила встать на ноги. — Вы… черный маг?
— Нет, что ты, — он отмахнулся, но довольно вяло. — Точнее, и да, и нет… Меня зовут Фиташ, я простой честный пекарь, потомственный, между прочим. Эту кондитерскую основал еще мой прадед, и именно он в свое время создал наш семейный рецепт коржиков, который мы держим в строжайшем секрете. А за этими коржиками даже из других городов приезжают!
— Коржики — это, конечно, здорово, но вы меня только что прокляли. — Что-то я пока ничего не понимала.
Он снова тяжело вздохнул и придвинул мне стул к одному из столиков:
— Ты присаживайся. Понимаю, вопросов много, но, поверь, я и сам не в восторге от всего этого. Сам-то я никакого отношения к темной магии не имею, это все мой брат непутевый…
Ворон тут же возмущенно каркнул. А Фиташ поспешно уточнил:
— Не непутевый, конечно, а просто сбившийся с пути.
Ворон каркнул еще громче.
— Ладно-ладно, не сбившийся, а ищущий свой путь. Но как это ни назови, суть в том, что уж очень мы с Вермилем разные. Только кровную связь никуда не деть, потому-то так и получилось, — он развел руками.
— Так — это как?
Фиташ ничего мне не стал объяснять, пока не поставил передо мной на столик чашку с ароматным, еще чуть дымящимся горячим шоколадом и тарелку с румяной булочкой. То ли он рассчитывал, что сладости смягчат эффект его слов. То ли надеялся, что я подавлюсь и на этом мои мучения закончатся.
— А у вас всегда кондитерская по ночам работает? — спросила я, чтобы он ответил хоть что-то.
— С тех пор как брат меня проклял вечной бессонницей, я и по ночам продолжаю заниматься любимым делом. Так что все, можно сказать, к лучшему, — засунув в печь противень с новой партией булочек, Фиташ наконец-то придвинул себе стул и сел напротив меня.
Тоскливо покосившись на ворона, уже утащившего на балку под потолком леденец и теперь остервенело его клюющего, он обрадовал: