Страница 67 из 72
Это была целая программа под общим названием «Черная роза». На моем втором альбоме как раз была песня с таким названием, которую я спел в дуэте с Натальей Брейдер. Я спросил Мишу, могу ли я там выступить. Он отказал, сослался на менеджеров-организаторов. Но, видимо, материал мой ему понравился, потому что, когда я сказал ему, что собираюсь в Нью-Йорк, он ответил, что теперь живет в Лос-Анджелесе, но предложил записать телефон известного в эмиграции человека — большого поклонника хорошей песни Сани Местмана. Действительно, в дальнейшем мне это помогло, и я связался с ним по приезде в Штаты.
— До Америки вы бывали где-то за границей? Имели представление о жизни там?
— Нет, нигде, и сразу оказался в Нью-Йорке.
В Америке меня никто не встречал. Я летел и даже не думал об этом. Тысяча долларов в кармане, телефон Местмана — весь джентльменский набор.
Я рассчитал: семьсот баксов — на гостиницу за неделю, триста — на еду, должно хватить и назад. А звезды так легли, что задержался на полтора месяца.
На второй день я гулял по Брайтону и увидел в витрине маленький плакатик: «Миша Гулько поет здесь!» Я пришел чуть пораньше, осмотрелся: маленькая сцена, зал мест на сто, не больше. Сижу, думаю: «Как же так? Ведь Успенская пела “У нас на Брайтоне отличные дела…”» Я представлял себе Брайтон-Бич минимум как Бродвей. С роскошными заведениями, длиннобородыми швейцарами в униформе, а тут такое… Народу было мало, Гулько после выступления подошел ко мне, разговорились. Оказалось, он первый мой альбом уже слышал, и ему понравилось. В конце вечера Миша даже не дал мне рассчитаться за ужин, сам заплатил.
В первую поездку мне встретились удивительные люди, я не потратил практически ни копейки, но еще и заработал. Меня окружили таким вниманием, как будто я настоящая звезда.
— А как вы познакомились с Успенской?
— Это случилось году в 1995-м, у меня уже был свой ресторан «Северный».
Люба выступала в каком-то зале, а потом был банкет в ресторане «Националь», но мои клиенты утащили ее ко мне в клуб. Представь себе, я на сцене, стою, пою. Вдруг открывается дверь и входит Успенская. Я тут же бросил микрофон и пошел через зал к ней. Мы обнялись, и как-то быстро вспыхнула искра дружбы. Она провела тогда неделю в Нью-Йорке, и мы встречались почти каждый день в общих компаниях. А годом позже мы записали дуэтную песню «Я сам по себе, ты сама по себе».
— В итоге жизнь свела со всеми, кого поначалу вы знали лишь по голосам с пленок…
— Получается так (смеется). Мало того что свела, мы еще и дружим и работаем иногда вместе. Смотри, с Успенской я сделал несколько потрясающих дуэтов.
Она моя любимая певица, мы тембрально очень подходим. И она так считает.
С Мишей Гулько в одном из концертов я спел «Журавли», но это был, скорее, экспромт. Мог я двадцать пять лет назад представить, читая ту статью, чем все обернется?
Кода (заключение)
Сохранилось ли сегодня понятие «запрещенной песни»? Диалог с автором-исполнителем Виктором Тюменским
Зона-зона, без озона всесезонно,
Зона-зона, без резона канитель,
Зона-зона, ни к сидельцам, ни к «погонам»
Не спешит прийти апрельская капель… Виктор Тюменский
Пресс-релиз к выходу альбома
По материалам Интернета, март 2007 года
«Запрещенная песня» Виктора Тюменского
Л. Шумилина
«Компания «Богема Мьюзик» представляет эксклюзивный проект — альбом автора-исполнителя Виктора Тюменского «Комната души». Это имя известно любителям музыки прежде всего благодаря его саундтреку к телесериалу «Зона», который вскоре после выхода на экраны был запрещен для показа в прайм-тайм и вынесен в ночной воскресный эфир, дабы максимально сократить потенциальную зрительскую аудиторию.
Тема человека в неволе, откровенно и талантливо показанная в фильме, нашла отражение и в альбоме Виктора Тюменского — автор исполняет свои произведения в лучших традициях «русского жанра».
В пластинку вошли абсолютно новые песни, ранее нигде не издававшиеся, исключение составляет лишь полная версия трека к сериалу «Зона» — уже не первый год она звучит рингтоном в тысячах мобильных телефонов по всей стране и пользуется большой популярностью.
Осенью 2007 года планируется выпуск DVD с записью живого концерта маэстро под рабочим названием «“Зона” — тюремный романс».
В силу моей журналистской деятельности я был, конечно, осведомлен как о творчестве Виктора Тюменского, так и о ситуации вокруг телепроекта «Зона».
Мне показалось, что лучшего собеседника для обсуждения ситуации с «запрещенной песней» в наши дни мне не найти. Я приехал в гости к артисту в огромный, но уютный пентхаус на западе Москвы, и мы проговорили весь вечер о самых разных вещах. Виктор — интересный собеседник и неординарный человек, поэтому вскоре наша беседа вышла за рамки заявленной темы, но так получилось, по-моему, еще интереснее.
— Виктор Михайлович, давайте представим вас читателю и в начале интервью поговорим о том, как складывалась ваша жизнь до начала музыкальной деятельности. Откуда вы родом? Кто ваши родители? Чем увлекались в юности? Обозначьте, пусть пунктирно, автобиографию, ведь, кроме того что вы выпустили четыре отличных альбома и написали знаменитый саундтрек, больше о вас мало что известно. На обложке первого диска даже вашей фотографии не было, но была интригующая надпись: «Артист не гастролирует»…
— В ста километрах от Тюмени есть маленький город Заводоуковск — это моя родина.
Я с юности увлекался музыкой, одно время был руководителем Тюменского рок-клуба, играл на гитаре, пробовал сочинять. Но с возрастом музыка отошла на задний план. Я поступил в Институт нефти и газа, защитил диссертацию, начал заниматься бизнесом, трудился во многих известных компаниях, реализовывал крупные проекты. Сегодня продолжаю деятельность, но в другом режиме и на новом уровне. Человек постоянно должен быть в развитии. Я Скорпион по гороскопу. Астрологи пишут: представители моего созвездия не могут расслабляться, не терпят бездействия. Это точно про меня. Как только возникает вакуум, я начинаю искать новые пути самореализации.
— Вы сказали странное слово «вакуум». Как он возник у такого деятельного человека? Это пресловутый кризис среднего возраста или что-то другое?
— Нет, дело не в кризисе. Просто с 2002 года мы с семьей переехали на постоянное жительство в Германию. Я закончил с делами в России, стал жить на новом месте. Эмиграция — всегда стресс. Происходит переосмысление всего. Ты думаешь: правильно ли поступил? Привыкаешь ко всему заново. В такой атмосфере и родился первый альбом.
— Почему вы выбрали жанр «городского романса» для записи диска, а не рок, которым увлекались в молодости?
— Рок — специфическое музыкальное направление, оно накладывает и на текст, и на музыкальную составляющую определенные штампы. Я бы не смог выразить в этом стиле то, что хотел. Шансон мне ближе. Здесь больше возможностей раскрыть душу. Основа шансона — стихи. Инструменты не должны мешать восприятию. Да и материал там собран своеобразный: лагерные песни, белогвардейские, старые блатные вещи. Хотя в аранжировках мне нравится создавать легкий драйв, присущий рокерам.
Виктор Тюменский. 1980-е
— А вот места классической эмигрантской тематике про «березы в кадках» на пластинке места не нашлось? Отчего так? Вас не мучила ностальгия?