Страница 96 из 99
Дру-уг тоже понял, что церемонию преклонения перед моими невероятными «подвигами» пора заканчивать. Он выпрямился, поднял свой короткий трезубец, а затем быстро взобрался на спину Усача. Лёгкий шлепок ладонью по панцирю, и отдохнувший краб, неловко протиснувшись в разлом, резво посеменил вперёд, в темноту.
Я без промедления двинул следом. После бешеной гонки, когда в спину дышали «шипастые» морфаны и их «милые» членистоногие друзья, размеренный забег по извилистым проходам не утомлял, а даже слегка бодрил.
Я бежал вперёд, контролируя окружающую обстановку и запоминая маршрут. Размеренный бег не сбивал дыхание, поэтому ничего не мешало мне вести разговор. И я не стал молчать — тем более судя по бесконечному ёрзанью, Дру-уг тоже был не прочь побеседовать.
Как меня когда-то учили: любую возможность следует использовать для получения разведданных. А сведения о подземном народе могли быть весьма полезны. Не зря ведь Ворон, как говорится, подбивал к ним клинья.
В общем, спустя полтора часа, когда мы добрались-таки до обиталища моего собеседника, я многое узнал и о нём самом, и о его соплеменниках.
Оказалось, желание рассказывать о своей непростой судьбе каждому, кто готов слушать, было присуще не только людям — морфан тоже не стал себя сдерживать. Несколько коротких вопросов, парочка осторожных уточнений, щепотка наводящих предположений, и из Дру-уга «пролился» целый водопад информации…
Сперва он с нескрываемым пиететом поведал мне о славном, но очень далёком морфановском прошлом. Тогда они контролировали всё подземное царство — гордые всадники, восседавшие на гигантских крабах, резвились под поверхностью и здесь, и далеко на востоке, и даже там, где позже построят столицу Империи.
Ну а жалкие «челоувечеки» дрожали от ужаса при одном только взгляде на всё это сказочное великолепие.
В те времена, если верить Дру-угу, всё было сильно лучше, чем теперь: младенцы рождались сразу с двумя высшими образованиями, колбаса росла прямо на деревьях, а пенсионный возраст снижали по три раза за год.
Про молочные реки, бегущие промеж кисельных берегов, даже говорить не стоит — это само собой разумеется.
Правда, идиллия неожиданно закончилась, и за «золотым веком» наступил тотальный упадок. Его последствия я воочию наблюдал под Древними Сводами.
Сперва от морфанов отвернулся их божественный покровитель, а затем беда пришла, откуда не ждали — мерзкие людишки вдруг освоили магию и резко перестали трястись при виде подземных воителей. Оказалось, что супротив колдовства не пляшут ни длиннющие трезубцы, ни огромные крабы — победить чары мастеров можно было только другими чарами.
А вот с ними без божественной помощи у морфанов возникли большие проблемы.
— Синий Поувелитель исчез… — чуть ли не со слезами на глазах сообщил Дру-уг. В его голосе слышалась такая печаль, словно всё произошло буквально вчера. Хотя с тех времён явно прошла не одна тысяча лет. — И никтоу не знает поучему…
У меня была на этот счёт кое-какая информация, но я предпочёл не рассказывать о своей недавней встрече с «Синим Повелителем». И о том, какую нелестную характеристику он выдал всему подземному народу.
— С нами, — продолжил Дру-уг, — оустались егоу дети — маленькие поувелители… Ноу и оуни соу временем поукинули нас…
Маленькие повелители — это, понятно, коттары. Морфаны ухаживали за ними, однако, после того как «сапфироглазый» отвернулся от подземного народа, зверюги постепенно вышли из-под контроля и перебрались на поверхность, обосновавшись по большей части в Гиблом лесу.
Трудно было их в этом винить. Приток питательной человечинки почти иссяк, а переходить на вегетарианскую диету и жевать водоросли коттары почему-то не захотели.
Окончательный исход огромных котов произошёл сотни лет назад, задолго до рождения Дру-уга. Однако именно это событие стало основой конфликта между ним и его соплеменниками. Конфликта, который закончился изгнанием моего обнажённого «приятеля» из стройных морфанских рядов.
Как оказалось, предки Дру-уга то ли принадлежали к некой касте, то ли занимали передающуюся по наследству должность, но они на протяжении столетий обслуживали коттаров.
Соплеменники называли эту то ли должность, то ли касту — «ба-аро-оки», что, по словам Дру-уга, можно было перевести на имперский язык как «чешущие острую шерсть».
Существовали ли отдельные названия для тех, кто стриг коттарам когти и менял лотки, пока что оставалось тайной. Однако, как бы то ни было, деятельность ба-аро-оков считалась весьма почётной и обеспечивала высокий статус в обществе.
Правда, когда подземный зоопарк вынужденно прекратил свою работу, всё сильно изменилось.
Поначалу к гордым чесальщикам по старой памяти относились с уважением, но время шло, и былые заслуги позабылись. Ба-аро-оки, занимавшие некогда серьёзно положение, сперва стали этакими середнячками, а затем и вовсе скатились почти на самое дно.
Весьма закономерный процесс, ведь мирская слава, как известно, проходит очень быстро.
Века сменяли друг друга. Морфаны, некогда поклонявшиеся «сапфироглазому», возненавидели бывшего покровителя, отринув всё, что было с ним связано. Они отказались от «синего света», позабыли о магии, а коттары, изредка забредавшие под землю, стали для них главными врагами.
Те же, кто когда-то ухаживал за опасными зверюгами, окончательно превратились в отверженных, заняв место чуть-чуть повыше «доубычи».
Так морфаны и жили: некогда единое подземное царство самоликвидировалось, города оказались заброшены, а великий народ распался на полудикие племена, паразитирующие на остатках былой роскоши.
Единственными, кто трепетно сохранял традиции, оказались ба-аро-оки. Они тайно передавали рассказы о славном прошлом из уст в уста, надеясь когда-нибудь вернуть всё на круги своя. Разумеется, при таких вводных не могло не возникнуть пророчества о великом герое, который сперва найдёт ушедшего бога, а затем убьёт всех плохих, не забыв наградить всех хороших.
И именно таким героем себя посчитал Дру-уг.
Будучи ещё совсем молодым морфанчиком, он обнаружил среди развалин «кусочек истинной синевы» — тот самый артефакт, который позволял становиться невидимым. Необременённый жизненным опытом Дру-уг принял случайность за начало исполнения пророчества. Не удивительно, в юности легко поверить в собственную исключительность.