Страница 76 из 99
Сердце пропустило удар, однако я отогнал страх от себя. Бояться высоты глупо — это всего лишь декорация. Настоящую опасность на этой «сцене» представлял только главный «актёр».
Вокруг простирались бескрайние голубые просторы, среди которых висели редкие кудрявые облачка. На одном из них, свесив босые ноги, сидел «сапфироглазый». Теперь он выглядел как глубокий старец с длинной седой бородой и едва заметным нимбом над головой.
— Ну как? — улыбнувшись спросил он.
— По́шло, — честно ответил я. — По́шло и банально.
— Экий ты привереда! — скуксился мой собеседник. — Никак тебе не угодишь… А что скажешь на это?
Облачко, на котором он разместился, резко почернело, растеклось в лужу и превратилось в асфальт. «Сапфироглазый» завалился на спину. Его облик снова изменился — теперь он стал мной… Точнее, он стал таким, каким я был в момент смерти.
Подтянутый мужик. Ещё не дряхлый, но уже давно вступивший на кривую дорожку увядания. Пожилой — так принято говорить о людях подобного возраста.
Неприметная одежда, чтобы не выделяться в толпе. Никаких излишеств и никаких украшений… Если, конечно, не считать за украшения кровавые пятна, расплывающиеся по рубашке.
Смотреть на себя было очень необычно. Казалось, что я попал на съёмки какого-то третьесортного боевика, и сейчас режиссёр заорёт «стоп, снято!», главный герой легко вскочит на ноги, а гримёры подбегут к звезде, чтобы поправить грим…
— Что скажешь? — «сапфироглазый» распахнул веки и уставился на меня. — Некоторые думают, что бог внутри них самих, а они сами и есть бог… Если так, то одного небожителя только что пристрелили какие-то негодяи!
— Я себя богом никогда не считал.
— И правильно делал! Бога не убить так просто… — он будто бы с сожалением вздохнул, а потом вдруг спросил: — Страшно было?
Странно, что в его вопросе слышалась вовсе не издёвка, а неподдельный интерес. Не знаю почему, но моего собеседника очень волновала тема смерти… Весьма необычное поведение для существа, которое не считает себя человеком.
— Нет, — честно ответил я. — Было… никак. Ни страха, ни боли, ничего.
«Сапфироглазый» кивнул. Возможно, мне показалось, но в этом кивке чувствовалось не только понимание, но и облегчение.
— К-х-е, — крякнул он, поднявшись с асфальта. — Значит, говоришь, было никак? «Никак» — это мне нравится… Не зря я тебя выбрал! Ох, не зря!
Мой странный собеседник расплылся в жутковатой улыбке, а затем радостно продолжил:
— Ты заслужил награду, Феликс! Я покажу тебе себя… Себя настоящего!
Сомнительная награда — я предпочёл бы что-нибудь более материальное. Жаль только моего мнения никто не спрашивал.
— Почти настоящего… — добавил «сапфироглазый». — Вряд ли жалкий человеческий разум сможет выдержать мой истинный облик.
Обижаться я не стал — это не имело смысла. Да и времени на обиды не осталось — обстановка снова разительно изменилась.
Нас вознесло ввысь, но не к облакам, а значительно дальше — в открытый космос. Угольная чернота раскинулась на сотни, если не тысячи световых лет. Звёзды призывно блестели где-то вдалеке — яркие, однако совершенно недостижимые.
Правда, всё моё внимание было сосредоточено не на них… Под моими ногами клубилась синяя тьма.
Невообразимо огромная — крупнее сотни галактик — она «заворачивалась» сама в себя, обретая форму. Метаморфозы не продлились долго. Спустя всего мгновение, стало понятно, кому была посвящена та статуя, благодаря которой Король обрёл могущество, а я получил десяток ударов в печень.
Неизвестный скульптор пытался изобразить вовсе не коттара, как мне казалось раньше. Он вырезал из цельного зерна ликвера фигуру своего Бога… Из бездны космоса на меня смотрел невероятных размеров синий манул.
— А-А-А-А-А Т-Е-Е-Е-Е-П-Е-Е-Е-Р-Ь С-Т-Р-А-А-А-Ш-Н-О-О-О?
В голову будто бы жахнули прямой наводкой из гаубицы Д-30. Сто двадцати двухмиллиметровый снаряд взорвался где-то внутри черепной коробки. Перед глазами вспыхнул фейерверки из всех цветов радуги.
Чернота вдруг рассеялась, и мы снова очутились в больничной палате. Зажигательная джазовая композиция резанула слух, превратившись в непередаваемую какофонию.
Я ощутил, что стою на коленях. По щекам текли слёзы, а внутри бушевал страх… Нет, не страх — ужас!
Первобытный, всепоглощающий, экзистенциальный.
Что-то похожее, только в тысячу раз слабее, должно быть, испытывали древние люди, когда видели бьющие в землю молнии и слушали оглушительные раскаты грома.
Беспомощность, непонимание и полная беззащитность.
Не будет никаких «пряников». Никто не станет со мной договариваться — мне отдадут команду и проследят за её беспрекословным выполнением.
Рядом с этим существом я даже не червь и не песчинка. Я нечто невообразимое меньшее — амёба, неспособная осознать истинную мощь того, с кем довелось столкнуться.
В ушах поселился пронзительный свист. Я думал, что разучился бояться по-настоящему, но Бог с сапфировыми «глазами» доказал, как сильны были мои заблуждения.
Хотя это даже не Бог — это стихия! Всесильная и непостижимая. Рядом с ней — всё не более, чем иллюзия. Навыки, умения, былые свершения… Ничего больше не имело смысла. Стихию не победить.
Свист в ушах становится всё громче. Дыхание спёрло от ужаса. Стихию не победить.
Я уже испытывал нечто похожее. Первый прыжок с парашютом. Вечное небо и сильный встречный ветер, который не давал кричать.
Мне не хватало опыта, чтобы насладиться радостью свободного падения. Я лишь барахтался в лазурной пустоте, пытаясь побороть восходящие потоки. Барахтался, не понимая, что стихию не победить…
Над головой с хлопком раскрылся невероятно огромный купол. Стропы дёрнули меня вверх. Падение превратилось в полёт, а страх потихоньку отступил. Он выпустил внутренности «жертвы» из своих цепких когтей. Выпустил и показал, что иногда побеждать не нужно.
Иногда достаточно просто не проиграть.
— А ты умеешь держать удар! — с усмешкой произнёс «сапфироглазый».
Я кое-как выдохнул, ощутив, что ужас больше не парализует волю. Ладони сжались в кулаки. Сперва на меня накатила злость, за ней пришла ярость, а следом — полное спокойствие.
Моё тело умирало, истекая кровью, но я чувствовал себя живым.
Моё сознание оказалось заперто вместе со всесильным Богом, но это не повод сдаваться и поднимать лапки кверху.